— Далеко ли отсюда до города? — спросил он.

— Аннис в двенадцати лигах к востоку, — роясь в корзинке, ответил Тихоня. — Доехать можно за одно утро, а ежели пешком, то целый день идти. Ага! Я так и знал, что она у меня есть, — вскричал он, вытащив на свет какую-то сухую кору.

— Что это?

— Ивовая кора, чтобы снять твою лихорадку, и ореховая, чтобы очистить рану.

— Но... — Джек растерянно поднес руку к груди.

— Гниль я чую на расстоянии. Твоя рана требует лечения, парень. Просто чудо, что тебе удалось уйти так далеко.

— Почем вы знаете, далеко или нет, — резче, чем намеревался, ответил Джек.

Надо быть осторожным — незачем этому человеку знать, что Джек идет из форта. О пожаре скорее всего известно в Аннисе каждому жителю.

— Зато я знаю, куда ты идешь, — улыбнулся Тихоня.

Джек заглянул ему в глаза — тот был старше, чем казалось на первый взгляд. Голубую радужку окружали широкие черные кольца.

— И куда же? — спросил Джек.

— Ко мне домой, — подмигнул Тихоня. Этого Джек не ожидал.

— Зачем?

— Что, не пойдешь, коли не скажу? Ладно, — медленно кивнул Тихоня. — Выехав утром на дорогу, я сразу учуял тебя, а потом уж просто следовал за твоим запахом, пока не добрался до этого места.

— И чем же таким от меня пахнет? — Джек заранее знал, что ответ ему не понравится.

— Колдовством, парень, — посерьезнел Тихоня. — Отзвуки твоего последнего деяния следуют за тобой.

Джек почувствовал, что бледнеет, но ничего не мог с этим поделать.

— Не понимаю я, о чем вы толкуете. Мне пора.

Тихоня схватил его за руку — отнюдь не ласково.

— Не дури, парень. Тебе нужна помощь, вот я ее тебе и предлагаю. Было бы очень глупо отвергнуть ее. — Голос из певучего стал тихим и настойчивым.

Джек высвободился.

— Кто вы такой, чтобы решать, что глупо, а что нет?

Тихоня вперил в него тяжелый взгляд.

— Я тот, кому известно, что Аннис кишит халькусскими солдатами — они ищут человека, который поджег их форт.

Не Ровас ли сказал им, куда Джек направился? Джек пнул ногой землю. Тарисса спросила его, куда он идет, и он ответил, что на восток. Нетрудно было догадаться, что он отправится туда, куда они уговаривались идти вместе. Надолго ли ее хватило, чтобы не сказать об этом Ровасу? Как видно, ненадолго, раз хальки опередили Джека.

Он покосился на Тихоню. Как знать, правду ли говорит этот человек? И много ли известно ему о событиях в форте?

— Мне не из-за чего бояться хальков, — сказал Джек.

— Они весь город оповестили о приметах человека, которого ищут. Высокий, каштановые волосы, говорит как уроженец Королевств. Аннис сейчас очень дружен с Халькусом — похоже, скоро мы будем сражаться в одном лагере, — и нет такого, чего Аннис бы не сделал для будущего союзника. Особенно приятно было бы ему выдать халькам опаснейшего военного преступника.

— Военного преступника? — с нескрываемым удивлением повторил Джек.

— Да. Кайлок только что подошел к Хелчу. Сожженный форт должен был отправить на помощь столице войска и припасы. Но теперь, поскольку все припасы погибли и налицо большие потери в людях, подкрепление не сможет выступить. Поговаривают, что пожар произошел по указке Кайлока. Не знаю, так ли это, но ясно одно: Хелч падет скоро. Очень скоро.

У Джека кровь застыла в жилах. Неужто его преступлениям не будет конца? Перед ним точно разверзлась глубокая яма, и он не решался заглянуть в нее. Выложенная его виной, она угрожала втянуть его в свою страшную пророческую глубь. Нет, не хочет он туда. Он заговорил, чтобы отогнать мелькнувшую у него мысль, но она только приобрела более четкую форму.

— Кайлок выиграет войну. — Джек хотел задать вопрос, а получилось утверждение. Рука Тихони легла ему на плечо.

— Пойдем со мной. Клянусь — под моим кровом с тобой ничего не случится.

В его настойчивости не было угрозы — скорее в ней чувствовались сила и спокойствие. Яма закрылась, и Джек не испытывал больше страха — только растерянность.

— Почему вы хотите помочь мне? — спросил он. Тихоня ответил, увлекая его за собой к дороге:

— Потому что свояк свояка видит издалека. — Голос его снова журчал — не для того ли, чтобы скрыть темный смысл слов? — Ш-ш! — прошипел вдруг он, прежде чем Джек успел ответить. По дороге ехали конные, и оба спрятались в кустах, пропуская их. Когда дорога опустела, Тихоня подвел Джека к задку своей повозки и поднял промасленный верх. — Полезай, живо. — Джек влез. В повозке пахло плесенью. Тихоня укрыл его, сел на козлы и прошептал: — Ешь грибы, если охота. Я соврал — они не ядовитые.

Герцог полагал, что они встретятся в покоях Мелли, но Таул не хотел, чтобы она слышала, о чем они говорят. Поэтому они условились побеседовать здесь, во дворике дамского крыла.

— Здравствуй, друг, — сказал герцог, подходя и пожимая Таулу руку. — Все прошло хорошо, не так ли?

— Мел... — Таул осекся. — Ваша невеста выказала недюжинную силу духа и грацию.

Герцог кинул.

— Она была великолепна, правда? — Он помолчал с весьма довольным видом. — И отец ее тоже. Он завоевал больше сердец тем, что бросился к дочери и разрыдался, чем золотом, которое посулил Брену. Я бы и сам лучше не придумал.

Слова герцога почему-то вызвали у Таула раздражение.

— Вы уже слышали новость о Хелче? — спросил он, намеренно меняя разговор.

— Нет. Все утро я принимал одного довольного лорда за другим. После ночных событий двор явно спокойнее уснул в своих постелях.

— Кайлок прорвал оборону Хелча и вступил в город — теперь от полной победы его отделяют только стены замка.

Герцог затаил дыхание и потянулся рукой к мечу.

— Будь он проклят! Когда это произошло?

— Два дня назад.

— Замок Хелч — мощная крепость. Она может держаться месяцами — были бы люди.

— Вы забываете, что Кайлок хорошо осведомлен. Рыцари снабдили его сведениями о хелчских укреплениях. Потому-то, вероятно, он и ворвался в город так скоро.

— Да, это дурная весть, — проворчал герцог. Некоторое время он расхаживал по двору, потом снова повернулся к Таулу: — Чем скорее я женюсь на Меллиандре, тем лучше. Двору я сказал, что свадьба состоится через месяц, но так долго ждать опасно. Я вместе с Бреном должен отмежеваться от того, что творит Кайлок в Хелче. Как только город падет, Высокий Град и Аннис возьмутся за оружие — и, если их не разуверить в том, что Кайлок когда-нибудь будет править Бреном, они не поколеблются выступить против нас.

— К вечеру они уже получат известие о ваших брачных планах.

— Одних планов недостаточно. Нужно скорее обвенчаться и зачать ребенка — только так я отведу угрозу от Брена.

Таул понимал, что герцог прав, но ему не нравилось, как тот говорит о Мелли.

— А сама дама? Она тоже под угрозой.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю, что лорд Баралис попытается расправиться с ней в ближайшие дни. Я наблюдал за ним прошедшей ночью — он был вне себя. — Произнося это, Таул думал, сказать о Катерине или не говорить? — У меня есть причина полагать, что он способен покуситься на ее жизнь. — У него не поворачивался язык сказать герцогу, что собственная дочь злоумышляет против него, и он продолжил, не дав герцогу времени спросить, что это за причина. — Так что вам и вправду лучше обвенчаться поскорее. Ее будет куда легче уберечь, когда она поселится в ваших покоях.

— Верно, — медленно кивнул герцог. — Нынче утром я уже получил благословение духовенства. Церковь не имеет никаких возражений, и я волен жениться когда захочу. Но все, конечно, полагают, что я выжду хотя бы пару недель.

— Лучше, если церемония будет скромной.

— Ты прав. — Герцог достал меч из-за пояса и стал всматриваться в клинок, подставив его под солнечный свет. — А всего лучше, пожалуй, обвенчаться тайно и объявить об этом лишь на следующий день — тогда возражать будет поздно. — Он вбросил меч обратно в петлю. — И ни лорд Баралис, ни двор ничего не смогут поделать.