– Волков гонять, что ли, ездил? Толком не поймешь. А потом вернется, запрется у себя и сидит один, как сыч. Но, сохрани Боже, не пил, всегда был трезвый. В нем что-то будто не хватало…»

Так или иначе, но за несколько месяцев своего первого пребывания в Монголии Унгерн почерпнул общее представление о жизни и обычаях монголов, об основах ламаизма, выучил в минимальном объеме монгольский разговорный язык. Но вряд ли можно говорить, что к моменту начала Первой мировой войны, прервавшей его монгольскую командировку, он уже стал настоящим специалистом по Монголии и хорошо узнал монгольский народ.

19 июля 1914 года Унгерн вновь по мобилизации был призван на военную службу. Кузен Унгерна Фридрих погиб под Сольдау в Восточной Пруссии в самом начале войны. Сам же он, поступив на службу в 34-й Донской казачий полк, осенью 1914 года на подступах к Восточной Пруссии совершил подвиг, за который был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени.

Обстоятельства награждения Унгерна орденом св. Георгия 4-й степени проясняются из рапортов, сохранившихся в его наградном деле. В рапорте командира 1-й батареи 27-й артиллерийской бригады, датированном 10 октября 1914 года, говорилось: «22-го сентября вверенная мне батарея занимала позицию в версте к западу от деревни Шапкино. Был ли занят фольверк Подборок нами или неприятелем, точно известно не было; даже, благодаря частным приказаниям, я обстреливал иногда фольверк гранатами. Около 4 часов дня я получил записку через казака от сотника барона Унгерн-Штернберга с просьбой не стрелять по ф. Подборок, т. к. он там давно уже находится и наблюдает за немцами. Кроме того, он очень точно указал расположение тяжелой немецкой батареи, куда я тотчас и направил огонь. Через несколько времени ко мне прискакал сам сотник и привез мне подробнейшие кроки (сделанная на попиросной бумаге копия топографической карты. – Б.С.) расположения немцев и их артиллерии, что дало мне возможность точно направить огонь. Сотник тотчас же поехал обратно, и с ним я отправил двух своих разведчиков, при помощи которых сотник поддерживал со мной непрерывную связь и прекрасно корректировал стрельбу батареи, результатом чего два тяжелых орудия немцев были подбиты и огонь тяжелой артиллерии прекратился. В течение этого времени наблюдательный пункт сотника барона Унгерн-Штернберга в ф. Подборок находился все время под сильным ружейным и артиллерийским огнем неприятеля и расположен был впереди наших цепей, всего в шагах 400 от окопов неприятеля. В десятом часу вечера сотник вновь приехал ко мне и сообщил, что ф. Подборок свободен от неприятеля и что немцы увозят свои орудия; что вполне и подтвердилось, т. к. на другой же день утром наша пехота заняла ф. Подборок».

Начальник 27-й дивизии составил подробное представление на барона: «22 сентября во время наступления дивизии от д. Мацькобудзе на фронте Пурвинишки – Машлины, сотник барон Унгерн-Штернберг был назначен со взводом казаков для охраны правого фланга дивизии в направлении от Кумец I на деревню Обелупе (приказ по дивизии № 935).

Уже в 10 час. 50 мин. утра от него было получено донесение № 17 от 10 час. утра: «1) окопы противника у д. Мисвеце; 2) д. Обелупе противником не занята».

К этому времени дивизия уже заняла фронт д. Ланкеличики (106 пех. Уфимский полк) – д. Шапкино (107 пех. Троицкий полк)».

Получив донесение сотника барона Унгерн-Штернберга, я изменил направление движения 106 пех. Уфимского полка, приказав ему наступать на фронт д. Кавкокальне и северный край озер, что западнее ф. Юзефово (записка полковнику Отрыганьеву № 942).

В 12 час. 30 мин. дня от сотника барона Унгерн-Штернберга получено новое донесение № 18: «1) противник занимает ф. Юзефово, а также высоты между этим фольварком и д. Мисвеце; 2) левый фланг 25 пех. дивизии прошел д. Обелупе, наступая на фронт Мисвеце – ф. Кавкокальне.

Это донесение сотника барона Унгерн-Штернберга подтверждалось и запиской № 114а полковника Отрыганьева.

Наступление дивизии продолжалось: 106 пех. Уфимский полк на фронте Мисвеце – ф. Юзефово; 107 пех. Троиций полк на Подборский лес; 105 пех. Оренбургский полк – южнее 107 пех. Троицкого полка.

В 2 часа дня получено донесение от сотника барона Унгерн-Штернберга № 19: «Немецкая пехота отошла от ф. Юзефово на бугры западнее этого фольварка».

К этому времени части дивизии под артиллерийским огнем противнника достигли линии д. Мисвеце – ф. Юзефово – Вельха и южнее. Причем 1-й батальон 107-го пех. Троицкого полка, наступавший против Подборок – леса, не мог дальше продвинуться, так как южная опушка этого леса была занята пехотой противника и пулеметами (донесение по телефону капитана Охотницкого), а потому по лесу был открыт огонь нашей артиллерии.

Между тем сотник барон Унгерн-Штернберг, считая свою задачу по обеспечению правого фланга дивизии выполненной, ввиду того что этот фланг вошел в тесную связь с левофланговыми частями 25 пех. дивизии, решил продвинуться вперед с целью выяснить расположение пехоты и артиллерии противника. От ф. Юзефово он направился севернее озер у д. Куме II и, пользуясь складками местности, пробрался в ф. Подборок, находящийся на северо-восточной опушке леса. Заметив в лесу наших разведчиков, немцы открыли по ним артиллерийский огонь.

В 4 часа дня от сотника барона Унгерн-Штернберга было получено донесение, что у деревни Мажуце стоят 4 орудия немцев и что он просит не стрелять по ф. Подборок, так как он там находится.

Это донесение сотника барона Унгерн-Штернберга показывало на то, что южная опушки леса занята слабыми частями противника, а потому 107 пех. Троицкому полку было приказано занять лес.

Находясь в ф. Подборок в 400–500 шагах от окопов противника под действительным ружейным и шрапнельным огнем, сотник барон Унгерн-Штернберг вместе с присоединившимися к нему разведчиками 1-й батареи 27-й артиллерийской бригады направлял огонь нашей артиллерии, благодаря чему 1-я батарея подбила два тяжелых орудия немцев.

Итак, во время наступления дивизии 22 сентября от д. Мацькобудзе на Мажуце сотник барон Унгерн-Штернберг, находясь вначале на правом фланге дивизии, а затем в ф. Подборок, в то время как южная опушка леса у этого фольварка была занята противником, все время давал верные и точные сведения о месте, положении и передвижении противника, вследствие чего 106 пех. Уфимскому полку было дано верное направление, а 107 пех. Троицким полком занят важный тактический пункт – Подборский лес (чтобы выбить нас из леса, немцы произвели ряд безуспешных атак 24 и 25 сентября).

Кроме того, находясь в ф. Подборок, сотник барон Унгерн-Штернберг своими указаниями много содействовал успеху нашего артиллерийского огня. Ввиду вышеизложенного, руководствуясь ст. 8 пн. 18, ходатайствую о награждении сотника барона Унгерн-Штернберга орденом Св. Георгия 4-й степени».

27 декабря 1914 года Думы ордена Святого Георгия 10-й армии «признала достойным награждения орденом Святого Георгия 4-й степени прикомандированного к 34-му Донскому полку сотника барона Романа Унгерн-Штернберга за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у ф. Подборок в 400–500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнем, дав точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий».

Высочайший приказ о награждении Унгерна орденом Св. Георгия 4-й степени последовал 25 апреля 1915 года.

Замечу, что подвиг барона вполне соответствовал положению о награждении этой высокой наградой, самой почетной среди офицеров российской императорской армии. Пункт 18 статьи 8 статута ордена Св. Георгия гласил: «достойны награждения орденом Св. Георгия… кто, при обстоятельствах исключительной трудности и такой же опасности, отважною разведкою до боя или во время боя в расположении или в тылу войск неприятеля, доставит верные сведения о силе, местности, положении и передвижениях значительных сил противника, на основании которых были приняты меры, повлекшие успех последующих действий».