— Ты хотел меня видеть? — раздался бодрый голос Софи через несколько минут, когда я в последний раз перечитывал ее контракт. Положив документ на стол, повернул голову в ее сторону. Девушка надела свой комбинезон с принтом бабочек из Гудвилла, волосы собрала в высокий хвост, а вокруг них намотала мой шарф с бабочками. Уличный образ, который могла создать только она. Такая противоположность строгим черным платьям, которые создавал я, и в то же время она была так похожа на них. Причудливо. Оригинально. Красиво.
— Присаживайся. — Я указал подбородком на два стула напротив моего стола. Подпрыгивая, она приблизилась к моему столу и села на один из них. — Это твой трудовой договор. — Я пододвинул к ней единственный лист бумаги. Она взяла его и принялась читать. Скрестив руки, я наблюдал, как она просматривала страницу.
ТРУДОВОЙ ДОГОВОР МЕЖДУ РОМАНОМ ХЕРСТОМ И СОФИ ЛОКХАРТ
1. Софи Локхарт (далее «Сотрудница») обязуется работать исключительно на Романа Херста/Дом Херста (далее «Работодатель») в течение трех месяцев подряд или пока не найдет другую работу.
2. Работодатель будет еженедельно выплачивать Сотруднице зарплату в размере 2500 долларов и возмещать любые дополнительные расходы, связанные с работой.
3. Сотрудница обещает выполнять свою роль музы Работодателя 24 часа в сутки 7 дней в неделю.
4. Сотрудница обязуется делать все, что ей скажет Работодатель без каких-либо вопросов.
5. Сотрудница обязуется постоянно сообщать Работодателю о своем местонахождении.
6. Сотрудница никогда не должна покидать территорию Дома Херста, если это не будет предварительно одобрено Работодателем.
7. Сотрудница согласна принимать все подарки, сделанные ей Работодателем.
8. Сотрудница будет служить моделью для подгонки Работодателя, когда это потребуется.
9. Сотрудница согласна не иметь сексуальных отношений с мужчинами во время работы.
10. Сотрудница обязуется никогда не носить нижнее белье из хлопка.
В нижней части страницы была строка, где она могла поставить подпись и дату. С каждой секундой ее изогнутые брови сходились все ближе и ближе друг к другу, пока почти не стали монобровью.
— Подпиши, — приказал я. — И можешь приступать к работе.
— Ха! Серьезно?
Она схватила мою дорогую французскую ручку и начала вычеркивать пункты, начиная с третьего. Один мерзкий крестик за другим. Бросив «Монблан» на мой стол, Бабочка посмотрела на меня, ее ярко-зеленые глаза горели вызовом.
— Я не подпишу эту нелепость. Я согласна только на первые два пункта — срок моей работы и зарплата. На случай, если ты не понимаешь, то объясню тебе на пальцах. Я — не бабочка, которую можно поймать и держать в банке. Мне нужна свобода.
Моя кровь вскипела. Софи оказалась такой чертовски упрямой и дерзкой. У меня вот-вот снесет предохранитель. Поэтому я взял контракт и разорвал его пополам. Какой теперь в нем смысл?
— Ладно! — Я ткнул в нее пальцем. — Но дай мне свой телефон.
— Зачем?
— Просто сделай это.
Ее глаза сузились от подозрения, но она неохотно передала его мне. Я открыл менеджер приложений. Слава богу, у меня были навыки работы с iPhone.
— Что ты делаешь?
— Я устанавливаю приложение.
— Какое?
— Следящее. Локатор, чтобы я всегда знал, где ты находишься.
— Отлично. — Она процедила это слово в ответ, скрестив руки на груди. Наполовину в знак неповиновения, наполовину в знак поражения.
— Но есть одна вещь, которую мне нужно, чтобы ты подписала. — Я открыл нижний ящик стола и достал из папки другой бланк. — Соглашение о неразглашении. Оно ничем не отличается от того, который ты уже подписала раньше, когда притворялась тем фальшивым блоггером. Мне нужно знать, что мои секреты и разработки в безопасности с тобой. В мире моды очень много воровства. Дизайнеры-подражатели повсюду.
— Ты мне не доверяешь? — Она выглядела уязвленной.
— Я никому не доверяю. — Кроме мадам Дюбуа, которой бы доверил свою жизнь.
Я протянул ей бланк. Она изучила его и молча подписала моей ручкой.
— Это все? — нагло спросила она. Хотя тон ее голоса был скорее даже ближе к возмущенному.
— Да. — Я забрал у нее соглашение и подшил его в папку. — Теперь, пожалуйста, не стесняйся вернуться к работе.
Я смотрел, как она поднялась и скорчила мне рожицу, прежде чем выйти. Проклятие! Она такая милая!
Мой член затвердел. Софи могла думать, что мы закончили, но мы только начали.
Глава 16
Софи
Приложение-локатор не понадобилось. С самого начала у меня не оставалось времени, чтобы покинуть ателье Романа. Мои дни были заполнены тем, что я сидела за одним из чертежных столов и вручную рисовала бабочек на ярдах и ярдах роскошной черной ткани. Шелк. Атлас. Муар. Тафта. Потребовалось немного потрудиться, чтобы приноровиться и овладеть искусством рисования на ткани. Это оказалось сложнее, чем рисовать на холсте, и консистенция жидких красок отличалась от акриловых или масляных. Используя круглый ткацкий станок, мне приходилось туго натягивать ткань и ждать, пока высохнет каждый цвет, прежде чем я могла перейти к следующему. Как только выполнила несколько работ, стало легче, но каждая из них отнимала так много времени из-за своей замысловатости. Нарисовать маленькую бабочку на ткани гораздо сложнее, чем большую на холсте. Максимум, который я могла сделать за один день — это три. При таких темпах и для того, что задумал Роман, основываясь на экстравагантных платьях, которые он нарисовал и прикрепил на огромную доску (его доску вдохновения), мне, возможно, придется создать сотни. Да это займет месяцы! Возможно, я буду работать здесь дольше, чем три месяца, на которые согласилась. Но если честно, я была счастлива. Так счастлива! Впервые с тех пор, как окончила Парсонс, мне нравилось то, чем я занималась. Я чувствовала себя окрыленной, вдохновленной и полноценной.
К тому же редко видела Романа — и это, наверное, благословение, потому что его присутствие сильно отвлекало меня. Последнее, что мне было нужно помимо тех ощущений, которые он вызывал во мне, это чтобы Херст дышал мне в затылок. Следил за каждым моим движением, каждым штрихом, каждым вдохом. К счастью или нет, тот проводил большую часть времени наверху, в своих покоях, пока я рисовала, а мадам Дюбуа и ее прекрасная, трудолюбивая команда, которую та называла Романовыми, чертили выкройки и раскраивали их. Когда она не руководила работой своих сотрудников, талантливый начальник штаба Романа украшала крылья моих бабочек блестящими кристаллами всевозможных цветов драгоценных камней и вручную вышивала им усики настоящей серебряной и золотой нитью. После моего приезда в ее глазах появился блеск, которого раньше не было.
Бабочки выглядели ослепительно. Однажды днем Роман неожиданно спустился вниз и наблюдал, как я подправляла мерцающую бабочку. Он навис надо мной, и я чувствовала его теплое дыхание, ощущала его запах. Безумное чувство, которое возникло у меня внутри, отвлекало, и мне требовались все силы, что у меня были, чтобы сосредоточиться на бабочке.
— Что это за бабочка? — спросил он.
— Бабочка Павлин, — ответила я дрожащим голосом. — Она очень популярна в Англии. — Я почти закончила работу над бабочкой, осталось лишь добавить немного бронзовой краски на ее кружевные крылья. Как только она была готова, Роман подозвал своего начальника штаба.
— Мадам Дюбуа, мне бы хотелось, чтобы вы вырезали эту бабочку.
— D’accord14. — Она бодро направилась к столу, где несколько Романовых вырезали узор, и вернулась с парой больших, острых, блестящих ножниц. Мои глаза были прикованы к ней, как и его взгляд. Мадам Дюбуа резала медленно и точно, освобождая бабочку. Роман осторожно подцепил ее большим и указательным пальцами, подобно тому, как можно было сорвать настоящую бабочку с листа. Он изучал ее здоровым глазом, затем положил обратно на черную ткань так, что казалось, будто она вот-вот собиралась слететь с нее. Херст широко улыбнулся.
