– Если вам встретятся фразы, слова или идеи, которые покажутся важными, помогающими пробудить вашу внутреннюю силу, нужно их подчеркивать, делать заметки или выполнять соответствующие действия, пока они не впитаются в вашу плоть и кровь.

– Нужно понять, что всякий раз при появлении симптомов тревоги вы должны действовать, возвращаясь к главе, посвященной практическим советам, столько раз, сколько потребуется. Вы должны это делать до тех пор, пока не доведете процесс обучения до автоматизма, овладев инструментами, с помощью которых сможете преодолевать любые жизненные трудности.

– Если возможно (а вы знаете, что это возможно!), начните тренироваться прямо сегодня. С каждым днем вы будете ощущать, что ваша жизнь меняется к лучшему.

А теперь… сделайте глубокий вдох и улыбнитесь, потому что настало время отправиться в путь – это будет захватывающее путешествие, которое быстро поможет вам понять, что вы всегда были сильнее, чем вам казалось; улыбнитесь, потому что…

У вас все получится!

Однажды, совершенно неожиданно, со мной что-то произошло, мое сердце заколотилось с огромной скоростью, и я испугался, что это конец. Холодный пот стекал по моим вискам, пока я прислушивался к этому странному, непонятному сердцебиению, осознавая, что потерял над собой контроль.

Я еще не знал, что это было только начало…

Но, чтобы прийти в себя и обрести былую форму, мне нужно было совершить долгое путешествие, в процессе которого я должен был разобраться в самом себе…

У меня всегда были проблемы с запоминанием имен и дат, особенно когда я пытаюсь вспоминать один из самых сложных периодов своей жизни. Мне придется заново пережить некоторые эпизоды, последовавшие за тем странным днем, когда тревога, безо всякого предупреждения, заявилась в мою жизнь.

Признаться, я всегда был довольно ленивым студентом. У таких людей существует самый унылый и суровый день недели, который обычно сопровождается тяжелым похмельем. Не сомневаюсь, вы уже догадались, что это за день такой – чертово воскресенье.

Я тогда изучал компьютерную инженерию в Университете Деусто в Бильбао[3] и благодаря этому факту (а также одной истории, которую я вам вскоре поведаю) помню, что началось все где-то между 2003 и 2006 годами.

В Стране Басков[4] смена времен года всегда сопровождалась яркими красками и ощущениями, позволявшими отличать один сезон от другого – увы, в связи с изменением климата, сейчас это бывает несколько затруднительно. Я припоминаю, что воскресенье тогда выдалось примечательным: это был скучный, серый день, когда температура воздуха сильно опустилась. С абсолютной уверенностью можно утверждать, что это было очень унылое осеннее воскресенье.

Я жил в одном доме со своей семьей: родителями, младшим братом и двумя сестрами, – и именно тогда, унылым днем, в самом начале XXI века, мы беседовали о жизни, наркотиках и всякой ерунде. Это был очень важный разговор в контексте моей будущей борьбы с тревожным синдромом, поскольку я уверен, что его появление спровоцировала именно эта беседа…

К тому времени я уже несколько месяцев баловался наркотиками, и меня это изрядно беспокоило. В тот день во время нашего разговора я понял, что мое глупое поведение беспокоит не только меня, но и моих сестер. Меня не удивило то – учитывая, с какой компанией я тогда водился, – что они прекрасно осведомлены о моей пагубной привычке; естественно, что они не одобряли избранного мною пути и заставили меня это осознать.

После этой беседы у меня не было другого выбора, кроме как склонить голову, признав, что я плыву по течению и остро нуждаюсь в переменах. Немного позднее, когда я остался дома в полном одиночестве, внутри меня начало зарождаться нечто – оно пыталось объяснить мне, что я не просто разочаровываю свою семью, но и предаю себя самого.

Это мрачное времяпрепровождение в окружении малоприятных спутников – похмелья и ужасного воскресенья – вскоре прервется встречей с новым врагом – неизвестным и очень серьезным недугом, спровоцированным нашим внутренним критиком, больше известным как совесть.

Во время разговора с моими сестрами я увидел в их глазах не только огромное неодобрение, но и кое-что еще: любовь, пускай и смешанную со страхом. Меня поразили их эмоции, слова и – особенно – взгляды: они говорили о многом без слов, и я ощутил себя глубоко тронутым.

Я понятия не имел, что эти факторы (наряду с другими) приведут в действие разрушительную биологическую бомбу, о существовании которой в то время даже не подозревал.

Несколько недель мне было неимоверно стыдно, когда я осознал, что занимаюсь чем-то, что идет вразрез с теми мечтами и жизнью, которые я себе воображал. Разговор с моими любимыми сестрами стал последней каплей, или, скорее, искрой, запалившей фитиль бомбы, которая, никак себя не проявляя, все время скрывалась где-то глубоко внутри меня.

В тот самый момент, когда мои сестры вышли из дома, я услышал звук закрывающейся двери, и меня охватила неописуемая, доселе неведомая мне паника.

Потерянный, сбитый с толку и ощущающий невероятное одиночество, которого мне еще испытывать не доводилось, я боролся с вихрем эмоций, таким сильным и неистовым, что было совершенно непонятно, как его остановить. Мой разум не справился с этим наплывом, и я инстинктивно поддался простому порыву – расплакался.

Я плакал, хотя и не чувствовал в этом острой необходимости; что необычно, слезы текли только из одного моего глаза – из правого. Плач сопровождался странным нервным тиком, который не прекращался потом еще несколько дней.

Несколько минут спустя – слезы все никак не прекращались – это ощущение лишь усугубилось, потому что к эмоциональным переживаниям наряду со странным тиком добавился еще один неприятные штрих, на этот раз физиологического характера: мое сердце забилось с такой силой, что все тело завибрировало в такт его ритму.

Новые, непонятные симптомы накапливались, мое зрение затуманилось, я начал ощущать покалывание в голове. Мое тело заливал холодный пот, а сильное головокружение заставляло опасаться, что скоро я потеряю сознание и рухну на пол.

Я не знал, чем все это вызвано, поскольку не смог ни придумать, ни найти в своей памяти подходящего ответа; и тогда меня посетила дикая мысль, что, возможно, мои дни сочтены…

Испуганный и сбитый с толку, я из последних сил добрался до ванной комнаты, борясь с надвигающимся обмороком, которого – я чувствовал – совсем недолго оставалось ждать. Оказавшись внутри, я сел на край ванны и стал механическими движениями смачивать холодной водой лицо и шею, чтобы восстановить над своим организмом контроль, который, как мне тогда казалось, был утерян полностью.

Я не понимал, что со мной происходит, но эти тревожные симптомы заставили меня задуматься и решить, что у происходящего со мной, как и у всех вещей на свете, должно быть свое название. У меня возникла одна догадка, и она мне очень не понравилось, да и не рассчитывал я, что столкнусь с этой болячкой в столь молодом возрасте. Имя ей – сердечный приступ.

Все мы знаем кого-то, кто, в свою очередь, знаком с людьми, перенесшими сердечный приступ. Их рассказы, вместе с симптомами, сопровождавшимися столь быстрым и оглушительным сердцебиением, заставили меня сделать подобный вывод. Я не осознавал, что от страха мое дыхание стало прерывистым, и лишь позже выяснил, что чем меньше поступает в организм кислорода, тем сильнее чувство головокружения. Проигнорировав тот факт, что многие из этих симптомов взаимосвязаны, я запаниковал, только усугубив ситуацию.