Я отшвыриваю телефон и иду в комнату с тренажёрами. Нужно скинуть пар, потому что я готов убыть любого, кто встретиться мне на пути, разорвать в клочья!

Меня отвлекает звонок в дверь, я уверен, что за дверью стоит эта ведьма. Я ненавидел эту девушку, она вызывала во мне самые худшие эмоции. Не спеша иду к двери, пока совершенно счастливый Рики виляет хвостом и даже слегка поскуливает. Ведь мне некуда спешить, абсолютно. Пусть выпустит пар на лестничной клетке пока ждет. Ей явно пойдет это на пользу!

В моей жизни таких больных особ как Алекса было две, и, если с первой я еще смог мирно все решить. У девушки в принципе еще присутствовал здравый смысл и способности хоть как-то оценивать ситуацию. То вот у Алексы полностью сносило тормоза, эта девушка не знала про слово стоп, или что вообще что-то может происходить не так, как она того хочет. Я уже не раз намекал ей, что она меня только пугает своей настойчивостью. А она упорно продолжала искать пути давления на меня.

Меня в принципе бесили женщины, которые вот так вот сломя голову добивались моего расположения. Это выглядело омерзительно. Неужели она действительно этого не понимала? Я уже устал пересчитывать сколько раз посылал ее прямым текстом. Сколько раз говорил, что она мне не привлекательна. Что я бы даже по пьяни с ней бы не пошёл. Посмотрев на Рики, который действительно на что-то рассчитывал, я все же произнес:

— Нет малыш, это не Кэти, — Рики слышит мои слова и непонимающе на меня посмотрел. Мол, если это не она, тогда зачем вообще открывать двери?

— Я полностью согласен с тобой приятель! Но, к сожалению, эту гостью придется принять и потерпеть ближайшие тридцать дней. Но если ты ее пару раз укусишь или гавкнешь на нее, я буду только рад! — Подмигиваю собаке и всё-таки проворачиваю ключ в дверях. Как бы я сам хотел, чтобы это была Кэти.

Но нет, судьба явно меня недолюбливает. На пороге стоит Алекса. Стискиваю зубы до крика, как же хочется захлопнуть двери, да еще и так, чтобы ей по клюву прилетело!

Но вместо этого выдавливаю из себя подобие улыбки. Алекса была привлекательной внешности. Возможно, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, и она не была бы такой намаханой и больной на голову… Не знаю, смог бы я обратить на нее внимание.

Девушка была слишком яркой, слишком любила делать акценты на своем лице и фигуре. Яркий макияж, вызывающая одежда только подталкивали к мысли, что девушка подрабатывает в эскорт услугах.

Мне не нравились такие личности. Мне больше нравилось, когда девушка была скромной и принимала свою естественную красоту. Ведь никому не понравится, когда с лица твоей девушки кусками отваливается штукатурка.

Алекса стоит на пороге и сияет как новогодняя елка. Именно в эту секунду ко мне приходит осознание того, что я напрочь забыл о елке, а Кэти она так нравится. Где сейчас можно достать это чертовое дерево? Твою же мать, я думаю совсем не о том. Думаю, Кэти будет насрать на сосну, если в доме будет левая баба. Вряд ли она махнет рукой на Алексу и скажет, что срать на девку, а вот где сосна и какого хрена она еще не украшена — очень важный вопрос.

Возвращаемся к моему личному кошмару. Я окидываю Алексу взглядом и замечаю, как девушка растягивает свои огромные пухлые губы в приветливой улыбке и издает громкий писк.

Кажется, что-то похожее я видел в программе Дискавери, когда таким писком заставляли зверя терять сосредоточенность на происходящем.

Я немного теряюсь от такой реакции. Рики тут же убегает в комнату, бедного пса жизнь к такому не готовила.

А эта, любительница диких жеребцов, набрасывается на меня сверху и начинает слюнявить губы. Ощущения не то, что противные, они омерзительные! Вот вас когда-то целовала дикая самка? Нет? Хотите свою вам одолжу?

Вот реально хочется вытереться рукой и отбросить девушку куда-нибудь подальше от себя, и так, чтобы двери можно было сразу закрыть!

— Наконец-то! — Сопровождает она свои действия словами. — Я знала, что ты не можешь быть таким козлом, — мне хочется стянуть ее с себя, схватить за патлы и хорошенько встряхнуть. Где мозги у этой бабы? Чему она радуется? Ладно, я буду играть свою роль. Но она то прекрасно знает почему, она сама попросила отца поставить такое условие. Неужели у этой девушки нет ни чувства собственного достоинства, ни гордости? Она серьезно и дальше будет делать вид, что у нас все взаимно?

Она все также продолжает елозить своими огромными губами, которые больше напоминают расплющенный фрукт, по моему лицу, облизывает нос, глаза, рот… Засовывает язык мне в ухо… Так все, хватит!

Я сжимаю ее задницу с такой силой, что она громко вскрикивает и всё-таки высовывает язык из моего уха. Но тут же начинает ко мне прижиматься все сильнее. Твою ж на лево, похоже эта бахнутая решила, что я к ней заигрываю. Оседлала меня как жеребца и, судя по всему, не собирается слезать.

— И тебе привет, а теперь спрыгивай, — вижу, как ее глаза щурятся, и она внимательно меня разглядывает. Выдавливаю из себя вежливую улыбку и еще раз сжимаю ее задницу до такой степени, что у нее не остается другого выбора как слезть с меня. Господи, надеюсь она хоть это действие не расценит как взаимную симпатию.

— Закатывай свой гроб на колесах и закрывай двери, — бросаю девушке и направляюсь вглубь квартиры. Она прекрасно знает, как я к ней отношусь и играть роль лоха на побегушках, я не намерен. Мне срать на то, о чем договорились наши старики. Жить, фиг с ней, пусть живет, но играть в этом всем спектакле, я не намерен! Пускай отец отбирает гонки, забирает машину. Мозги у меня пока еще есть. Найду работу, буду жить скромнее, не умру.

— Ну ты и козлина, Ден! — Шипит змея, и я слышу, как она все-таки завозит свой чемодан. Этот звук не хило так бьет по мозгам. Меня бесит тот факт, что чужая женщина, причем незваная, находится в моем доме.

— Так, судя по всему, за это я тебе и приглянулся, не так ли, крошка? — Поворачиваюсь и сканирую ее разочарованное лицо. А на что она рассчитывала? Что я в койку ее на радостях потащу?

— Ты должен быть хорошим мальчиком и послушным, — вот оно, стерва показывает свое настоящее лицо. Ее глупая улыбка тут же пропадает, и я вижу, что каждый из нас прекрасно осознает то, что сейчас происходит.

— Знаешь что, Алекса, послушным и хорошим будет бездомный котенок, которого ты подберешь на улице, пригреешь и приласкаешь. И то, даже он увидит какая ты на самом деле просчитанная стерва. А я буду таким, какой я есть! И если тебя что-то не устраивает, то ты можешь засунуть свою задницу в такси и мчать от сюда на всех парах!

— Закончил? — Девушка усмехается и делает шаг ко мне. Вот это она непробиваемая, все мои слова отскакивают от нее словно резиновые мячики от стены.

— Я прижала тебя к стенке и очень крепко держу тебя за твои прибамбасы. Тебя и твоего жадного папашу. Я получаю то, что хочу, и сейчас я хочу тебя! — Ровным и спокойным голосом она возвращает мне каждую брошенную в нее шпильку, — поверь, ты не будешь брыкаться долго. Я сделаю все, чтобы ты стал на колени и наконец признал, что я твоя женщина! — И мне становится не по себе от того, насколько она в этом уверена. — И, как я понимаю, твой папаша нашел точки давления на тебя, раз я здесь, и ты не спустил меня с лестницы. Так что, малыш, улыбнись и поцелуй меня!

Она снова резко меняется на глазах, превращаясь из хищницы в тупую овцу. Актриса хренова, по такой Станиславский рыдал бы, мечтая увидеть на подмостках своего театра.

— Заткнись и отвали! — Отступаю от нее на шаг, а Алекса начинает смеяться.

— Видишь, у нас еще не все потеряно и, как говорится, от ненависти до любви один шаг… Так что все еще будет, поверь! Я очень сильно постараюсь, чтобы тебе было хорошо!

Кривлюсь, вот реально от нее начинает тошнить. Больше не могу находиться в ее обществе, не могу побороть в себе желание впервые ударить женщину, поэтому решаю уйти, чтобы реально сейчас ее не ударить.