– А так без повестки поговорим?

– Никто ничего не узнает, – спокойно, с уверенностью знающего человека сказал Малахов.

– Ну, в принципе вы все равно узнаете.

– Говорите, Дмитрий Сергеевич, время идет. Сейчас полиция подъедет, к вам обязательно возникнут вопросы. Если вы останетесь здесь.

– Драбов икрой занимался.

– Это я понял.

– И в Москву он шайбочки возил.

– С черной икрой?

– Да.

– Много икры?

– Точно сказать не могу… Но то, что он в этой теме глубоко, знаю точно.

– Насколько глубоко?

– Ну-у… Там у него конфликт, говорят, был.

– С кем был?

– С криминалом…

– Кто говорит?

– Кто говорит? – покривился Волчков.

– Да, кто говорит?

– Люди говорят. – Волчков и кривился, и притаптывал.

– С кем конкретно конфликт? – Малахов смотрел ему прямо в глаза, как будто вводил его в гипнотическое состояние.

– Ну-у… – замялся мужчина.

– С Борщевиком?

– Ну, как бы вам сказать… Да, с ним!.. Но это все, что я знаю! Больше ничего сказать не могу.

– Вы пока свободны, Дмитрий Сергеевич.

– Пока?… А-а, ну да, мы же соседи… Если там рыбка нужна… И икра есть, совсем чуть-чуть.

– Дмитрий Сергеевич!

– Понял!

Волчков кивнул, развернулся и со всех ног рванул к дому.

– Это что, боевое крещение? – спросил Павлов, кивком указав на покойника.

– С корабля на бал, – усмехнулся Стасов.

– Привет от Борщевика, – глянул на него Малахов.

– Недельной так примерно давности. – Макс поморщился, давая понять, что труп дурно пахнет.

Малахов кивнул. Сама ситуация дурно пахла, но разве кого-то это пугает? И Макс держится бодро, и Егор, отчаянные парни, на них вся надежда.

У одного сержанта куртка летняя, у другого демисезонная, а начальник патруля и вовсе в полицейском камуфляже. И головные уборы у всех разные: у «летнего» сержанта пилотка, у «демисезонного» – фуражка, офицер – в камуфляжной кепке. Для майора Штанова такой разнобой как напильником по зубам, а он где-то рядом, в любой момент может появиться. И при полном параде, разумеется. Малахов усмехнулся, представляя Штанова в гневе.

– Значит, утонул, говорите? – сказал капитан с высокомерным видом, разглядывая труп.

Даже не склонился над телом. Малахов все ждал, когда он пнет покойника носком своего «берца». Волосы у капитана длинные, нечесаные, а поверх этой гривы кепка. Возможно, Штанов предложит этому несчастному пистолет. Чтобы он застрелился.

– Я говорил? – удивился Малахов. – Я звонил, сказал, что труп с явными признаками насильственной смерти.

– Или ты думаешь, что это у него галстук? – Павлов наклонился и тронул веревку на шее покойника.

– Или колокольчик. Для донки. – И Стасов глянул на лохматого капитана также неприязненно.

– Шутники?

– Это убийство, капитан, – сказал Малахов.

– А веревка? Я думаю, это суицид.

– Убийство.

– Так, может, вы и убили? – хищно сощурился капитан и провел пальцами по своей кобуре.

– Может, я и убил… – Малахов пристально смотрел на него.

– Та-ак! – Капитан все-таки вытащил пистолет.

И его подчиненные пришли в движение. Один направил пистолет на Стасова, другой на Павлова. Малахов качал головой, наблюдая за этой сценой.

– Чтобы проверить действие оперативных служб город.

– Документы давай, проверяльщик!

– Может, не надо? – качая головой, спросил Павлов.

– Молчать! – зыркнул на него капитан.

Малахов спокойно вынул удостоверение с вложенным в него предписанием.

– Сюда! – протянув руку, потребовал капитан.

– Это удостоверение сотрудника полиции, – сказал Артем, давая понять, что из рук свои «корочки» не выпустит.

– Полиции? – озадаченно спросил капитан.

– Подполковник Малахов. Назначен начальником отдела МВД Волговодского района.

– Начальником отдела?! – Старший наряда опустил пистолет.

А Малахов раскрыл и корочки, и предписание. Капитан бегло просмотрел документ, вытянулся в струнку. И его подчиненные попрятали оружие.

– Ох, попали вы, ребята! – сказал Павлов, глядя на спускающегося к ним Штанова.

Малахов усмехнулся. Юрий Дмитриевич не обманул его ожиданий, он шел к пристани, одетый в мундир.

– Снимайте пилотки, кепки, фуражки, – с усмешкой посоветовал Стасов.

– И мушки с пистолетов спиливайте, – ухмыльнулся Павлов.

– Звоните оперативному, капитан! – строго сказал Малахов. – Труп с явными признаками насильственной смерти, следственно-оперативную бригаду на выезд!

– Оперативники уже здесь, – вздохнул Павлов. И, глянув в сторону дома, добавил: – А пиво там!

– Что у вас тут такое? – с важными видом спросил Штанов.

На труп он глянул как на само собой разумеющееся явление, а вот внешний вид патрульных явно его рассердил.

– Первые кандидаты, Юрий Дмитриевич, – сказал Малахов. – На доску позора.

– А-а! – Штанов смерил взглядом патрульных.

Капитан растерянно захлопал глазами.

– Что за внешний вид? Фуражка, кепка… Пилотка?! Откуда у вас пилотка, товарищ сержант?

– Пилотка под каску, – усмехнулся Малахов. – Каски, противогазы, марш-бросок.

– Да! Да! Да!!! – возбудился Штанов.

– Но завтра… Товарищ капитан, звоните дежурному!

– А-а, да!

– А вы, Юрий Дмитриевич, займетесь рыбой, – сказал Малахов.

– Какой еще рыбой? – опешил Штанов.

– Соседской.

Артем велел взять под наблюдение Волчкова, а также отправил Павлова и Стасова к жене покойного. Сам же остался ждать появления следственно-оперативной группы. Чутье подсказывало, что ждать придется долго.

Твердая почва под ногами дает ощущение стабильности, а это первый признак надвигающейся деградации. Расслабишься, успокоишься, потеряешь нюх, а вместе с тем смекалку и сноровку. Все это Максим понимал, но так хотелось вернуться к твердой почве под ногами. А нет, приходится барахтаться в подвешенном состоянии. Ни должности у него, ни оружия, ни даже полномочий, о кабинете и говорить не приходится. Одно успокаивает, Стасов не в лучшем положении. Егор не унывает, и у него хвост пистолетом. Это вместо оружия.

– Гражданка Драбова? – спросил Стасов, глядя на дородную женщину в красном фланелевом халате и с полотенцем на плече.

Видимо, ее оторвали от дела, она отложила в сторону тарелку, которую протирала. А полотенце с плеча не сняла, так с ним и вышла к незваным гостям. Сейчас она нервно теребила кончик этого полотенца. Не понравился ей тон, которым обратился к ней Стасов.

А может, она уже знала о смерти мужа. Волчков божился, что никому не звонил, не говорил, но веры ему мало.

– Да, Драбова.

– А мы из полиции, – сказал Стасов.

Максим кивнул, подтверждая. Не обманул Волчков, Драбовы действительно жили неподалеку, в конце той же улицы Колхозной, где Люба сняла дом.

– Из полиции?… Случилось что? – Женщина взялась за кончик полотенца двумя руками.

Дворняга, посаженная на цепь, гавкнула у нее за спиной и замолкла, прислушиваясь к разговору.

– Случилось. Муж у вас пропал?

– Пропал.

– А в полицию вы обращались?

– Нет, не обращалась.

– Три дня еще не прошло?

– Что, три дня не прошло?

– Как муж пропал.

– Э-э, да нет, раньше пропал…

– Когда он в Москву уехал?

– В Москву?… Ну да, в Москву… А вы откуда знаете? – Женщина сняла полотенце с плеча.

– Да вся улица знает, что вы в Москву звонили, мужа искали. А куда, кстати, звонили?

– А вы точно из полиции?

– Нет, от Борщевика, – усмехнулся Максим.

– От Борщевика? – шарахнулась от него Драбова.

– Из полиции, конечно!.. – Стасов достал из кармана «корочки», раскрыл, показал.

– А почему от Борщевика сказали? – Женщина хмуро глянула на Максима.

– А почему вы испугались? – Стасов не сводил с нее глаз.

– Ну, вы же сказали, что от Борщевика!

– А он такой страшный?