— Увидимся завтра. Как только Чарли достаточно протрезвеет, чтобы сесть за руль, — Норт взъерошил ей волосы. — Пока, Холли. Пока, Джош.

— Спасибо, что позаботились о ней, — Джош пожал руку Норту. У нее сжалось сердце, когда она увидела, как два главных мужчины в ее жизни снова рядом. На этот раз в гораздо менее жестоких обстоятельствах.

— У нас не было выбора. Если Холли решает что-то сделать, она это делает, — усмехнулся Норт. — В любом случае, теперь она вся твоя.

Ее двоюродные братья ушли, Норт издал вопль, когда бросил снежок в спину Гейба, а затем пронесся мимо него, как молния. Холли закатила глаза и повернулась к Джошу, который смотрел на нее с улыбкой на губах.

— Пойдем, ляжем у огня, — сказал он, беря ее за руку. В гостиной он расстелил одеяла перед камином, сложил подушки, чтобы она могла лечь и позволить огню согреть ее. Он устроился позади нее, притянув ее ближе к своему телу, затем натянул еще одно одеяло, чтобы укрыть их обоих.

— Тебе достаточно тепло? — пробормотал он.

— Да.

Она положила голову ему на грудь, вдыхая запах дыма, поднимающийся от огня, и мужской аромат мужчины, обнимающего ее. Каким-то образом они снова сошлись, несмотря ни на что.

Несмотря на то, что она причинила ему боль.

— Мне так жаль, — сказала она ему. — Я не должна была скрывать от тебя наш план.

Он поцеловал ее в макушку.

— Я слишком остро отреагировал. Я должен был выслушать то, что ты хотела сказать, — он положил руку ей на живот, притягивая ее ближе, пока они не оказались в позе ложки, греющиеся перед камином. — Правда была в том, что я хотел быть твоим рыцарем в сияющих доспехах. Чтобы сделать тебе этот замечательный подарок рождественским утром. Чтобы увидеть твое лицо, когда ты поймешь, что город принадлежит тебе.

— И я все испортила. Мне очень жаль.

— Нет, я все испортил. Подарок не должен быть сделан с какими-либо ожиданиями, связанными с ним. Это должно быть дано свободно и с любовью. Но мне было очень больно, потому что тебе не нужен был мой подарок. Ты уже получила то, что тебе было нужно и сделала это сама.

Она повернула голову, ее глаза заблестели, их взгляды встретились.

— Я должна была сказать тебе, что люблю тебя в ту ночь, когда ты сказал мне.

Он сглотнул.

— Почему ты этого не сделала?

— Потому что я боялась, — она закусила губу. — Я говорила себе, что это потому, что мне нужно было подождать, пока ты не узнаешь правду о городе. Но не думаю, что это было все. Я боялась открыться тебе. Так боялась, что ты можешь причинить мне боль. Но в итоге причинила боль нам обоим своим молчанием.

— Ты все еще боишься? — спросил он ее.

— Я боюсь не быть с тобой, — прошептала она. — Я боюсь, что ты не захочешь быть со мной, потому что я причинила тебе боль.

— Я хочу быть с тобой, — он коснулся губами ее щеки. — Так сильно.

Она сделала глубокий вдох, ее тело обмякло от облегчения.

— Мы все так беспокоились о тебе. У нас было городское собрание о том, как спасти тебя.

На его губах заиграла улыбка.

— Правда?

Она кивнула.

— Да. У тебя много поклонников в Винтервилле, — включая его самую большую поклонницу, которая сейчас оказалась в его объятиях. — Даже если ты идиот, который выходит в бурю, когда знает, что этого делать не стоит.

— Кто бы говорил, — он снова поцеловал ее в щеку. — Я сказал тебе оставаться на месте.

— Знаю. Но мне нужно было быть с тобой.

— Я бы и был с тобой, — он перебросил ее волосы через плечо и прижался губами к ее шее. — Я бы добрался до гостиницы. В конце концов, — хотя сам он не был так уверен.

— Мы можем поехать туда завтра. Когда дороги будут расчищены, — сказала она, закрывая глаза, потому что его рот был таким приятным. — Или на следующий день. Неважно.

Она снова повернула голову, чтобы он мог захватить ее рот своим. Его поцелуй был теплым и нежным, отчего ее внутренности превратились в желе.

— Не могу поверить, что ты пытался подарить мне город на Рождество, — сказала она, улыбаясь ему в губы.

— Я и не пытался. Я сделал это. Контракты подписаны.

— Я не могу принять это.

— Да, ты можешь. Это то, за что ты боролась все это время. И это проще, чем отправлять письма адвоката и покупать у меня некоторые здания.

— Но как насчет твоего бизнеса? А инвесторы?

— Инвесторов найдем. И с бизнесом все будет в порядке. В конце концов, — в его голосе не было ни малейшего беспокойства. В его голосе было слишком много тепла для этого. Его рука скользнула вниз по ее боку, обхватила ее бедро и сильнее прижала к себе.

Холли чувствовала, каким возбужденным становится Джош. Она чувствовала то же самое. Но ей хотелось увидеть его лицо, заглянуть в его глаза. Извиваясь в его объятиях, она сумела повернуться на другой бок, дотронуться до его волос, лица, губ.

— Привет, — она улыбнулась ему.

— Привет, — в его глазах было так много тепла, когда он смотрел на нее. От этого у нее защемило сердце. Этот мужчина, который бросил ради нее целый город. Который рискнул своими отношениями с дедом, чтобы сделать ее счастливой.

Мужчина, который вышел на улицу в снежную бурю, потому что боялся, что она может пораниться, пытаясь добраться до него.

— У меня тоже есть подарок для тебя, — сказала она ему, скользя рукой вниз по его руке, чувствуя сталь его бицепсов под свитером.

— Я надеюсь на это, — он приподнял бровь, и она рассмеялась.

— Я не об этом, — хотя сейчас это действительно звучало привлекательно. — Он в гостинице. Мы должны поехать туда завтра, чтобы забрать его.

— Мне больше нравится другой подарок.

Она хихикнула. Затем он поцеловал ее в шею, и смех замер у нее в горле, сменившись тихим вздохом, когда его теплые руки скользнули вниз по ее бокам.

— Скажи мне снова, что любишь меня, — прошептал он, целуя уголок ее губ.

— Я люблю тебя.

Джош вознаградил Холли теплом своего рта, захватив ее рот, его язык был гладким и мягким, когда он углубил поцелуй.

— Еще раз.

— Я люблю тебя.

На этот раз он скользнул руками под ее свитер, большими пальцами касаясь вершин ее сосков, пока у нее не перехватило дыхание.

Его пальцы ловко расстегнули ее брюки, спустив их вниз по гладким бедрам. Он сел на колени, глядя на нее сверху вниз.

— Еще раз.

— Я люблю тебя.

— Это то, что мне нравится слышать, — он потянул ее трусики, сняв и перекинув их через плечо. Холли оказалась обнаженной перед ним, по крайней мере, ее нижняя половина. Верх был все еще уютно одетым, как будто Джош не хотел, чтобы она замерзла.

Ей это нравилось. Она любила его.

— Для протокола, я тоже тебя люблю, — пробормотал он, проводя кончиками пальцев вверх по ее бедрам. На его лице было сосредоточенное выражение. Он был человеком на задании. — Чертовски сильно.

Как только он уткнулся головой между ее бедер, раздался громкий треск, а затем вспыхнул свет. Часы на кухне издали громкий звуковой сигнал, затем телефон сделал то же самое. Система отопления включилась со свистом воздуха.

— Ты волшебник, — прошептала Холли.

Он поднял глаза, на его губах играла усмешка.

— Это электричество между нами. Даже буря не может победить его.

— Мне вроде как нравились темнота и камин, — она прикусила губу. — Создавалось ощущение, что мы единственные люди в мире.

— Хочешь, чтобы я выключил свет?

— Да, я бы этого хотела, — всего на несколько часов. Достаточно, чтобы они побыли только вдвоем. Никаких забот о ее семье, или о его бизнесе, или об этом городе, который свел их вместе после того, как разлучил.

Только Холли и Джош и ощущение его кожи, прижимающейся к ее.

— Не двигайся, — прошептал он. — Я собираюсь щелкнуть предохранителями.

Он как будто читал ее мысли, и она любила его за это. Так сильно, что казалось, она вот-вот лопнет.

Она так долго боялась этого чувства, и не могла понять почему. Потому что это было идеально.

Так же идеально, как Джош, который вернулся в гостиную, и его лицо было освещено оранжевым пламенем.