— Леопард? — предположил Артур.

— Зная Писаку, убеждён, что это слово «человек», — заявил Паскаль.

— «Человек» подходит, — подтвердил Андрон. — А вот здесь ещё подскажите, а то я уже забыл геометрию. «Как называется биссектриса круга?»

— «Биссектриса круга»? — обалдел Паскаль. — Что за чушь? Ну-ка, покажи!

— Да вот! По вертикали, шесть букв. Начинается на «Р», кончается на «С», — протянул ему Андрон газетный листок.

— Это может быть только «радиус», — сказал Артур. — Но как он стал биссектрисой, я не понимаю.

Артур заметил Писателя, наблюдавшего за ними, выглядывая из-за Аполлона.

— Вон автор стоит, — указал Артур. — Надо у него спросить.

Паскаль нахмурился, но махнул рукой Писателю.

— Иди сюда, Писака! Да не бойся, не трону.

Писатель осторожно приблизился, бросая настороженные взгляды в сторону Паскаля.

— Что ты здесь написал? Какая «биссектриса круга»? Где ты это вычитал? — насел на него Паскаль.

— Ничего я не вычитал… Это моё открытие. Биссектриса есть в треугольнике, а круг состоит из треугольников.

— Это каким образом? — удивился Артур.

Писатель, осмелев, подошёл к столу.

— Если поворачивать треугольник вокруг одной из вершин, другая вершина опишет окружность. Круг состоит из множества треугольников.

— Это тянет на Нобелевскую премию, — пошутил Артур и постарался выручить Писателя. — Только надо уточнить, что круг состоит из множества равнобедренных треугольников, когда третья сторона стремится к нулю. Тогда действительно биссектриса станет радиусом.

— Писака открыл интегральное исчисление, — язвительно откомментировал Паскаль. — Не знаю, как Нобелевскую, но Шнобелевскую тебе точно дадут.

— Да ну вас! — надулся Писатель. — Художника может обидеть каждый.

Махнул рукой и пошёл прочь.

Кроссворд был разгадан. Андрон отложил газету и Артур спросил у него:

— Андрон, вы не знаете, кто нашёл меня в тот день, после шторма?

— Это я нашёл вас на берегу без сознания. Я тогда упросил Демона выпустить меня на берег, чтобы собрать на острове ещё муравьёв. Он конечно посмеялся надо мной, но выпустил. Я прошёлся по берегу и наткнулся на вас. Побежал обратно и сообщил о находке Демону. Вдвоём мы занесли вас в Замок. Пришёл Хозяин, осмотрел вас, чем-то обработал рану и приказал Демону отнести вас в свободную комнату. Вот что было.

— А не было у меня или рядом со мной каких-то вещей?

— Вещей? А! — сумка была. Валялась рядом — коричневая сумка. Такую носят младшие офицеры на боку.

— И где она?

— Не знаю… Наверно её забрал Демон. Это надо у него спросить.

Артур побарабанил пальцами по столу. Идти с вопросами к Демону ему совсем не хотелось.

— Послушайте, Андрон. Мне интересно, как вы пришли к мысли, что вы биологический механизм?

— Своим умом, — гордо сказал Андрон. — Размышлением, так сказать, о сущности мира… Думаете, мне легко было это признать? Я даже бросил курить, чтобы доказать себе, что я — не механизм. Это ему, моему механизму, не хватает никотина, чтобы продолжать своё привычное существование… Курить очень хотелось, но я мужественно перетерпел.

— Ну и как — доказали?

— Как видите, — нет, — он печально развёл руками. — Эти мысли меня не покинули.

— Я с нашим учёным разговаривал, — заговорщицки понизив голос, сказал Андрон. — Он говорит, что в мире законов Ньютона, мы действительно — механизмы, но квантовая физика оставляет нам надежду на свободу воли.

— Пытался я читать учебник по квантовой физике, — сокрушённо сказал он, — ни черта не понял.

Андрон безнадёжно махнул рукой, встал из-за стола и пошёл в свою комнату.

Артур тоже поднялся и пошёл навестить Паскаля.

Сидя на кровати в его комнате, наблюдая как он стучит по клавиатуре, Артур задал ему вопрос:

— Как ты жил до того, как попал сюда?

Паскаль на минуту оторвался от своего занятия и задумался.

— Жил как все вокруг меня… Прогуливал лекции в универе, зубрил конспекты по ночам перед экзаменами. Ухаживал за девушкой с красивыми каштановыми волосами. Делал разные глупости, писал в блоге на злободневные темы с тегом #resistance, вступил в коммьюнити «The Birds Aren't Real» — ради прикола. Хотел ещё вступить в сообщество плоскоземельщиков и организовать там фракцию плоской Вселенной, — Артур фыркнул, не удержавшись, и Паскаль улыбнулся. — В общем жил в той самой мутной пене житейского потока, в которой живут остальные люди.

— А сюда как попал?

Паскаль нахмурился и уже без улыбки посмотрел на Артура.

— Тебе обязательно это знать?.. Не хочу об этом вспоминать.

— Извини, — смутился Артур. — Я не должен был… — он замялся, не находя нужных слов.

— Проехали! — отмахнулся Паскаль. — Расскажи лучше о себе. Я не представляю, как себя чувствует человек, ничего о себе не помнящий.

Артур задумался, потирая рукой подбородок.

— Ощущения странные… Голова моя плотно набита знаниями о мире, как винчестер на десять терабайт, заполненный под завязку. Но кто-то удалил одну самую важную папку, где было всё обо мне… Хозяин назвал это ретроградной амнезией, последствие удара головой.

Он посмотрел на Паскаля и смущённо улыбнулся.

— Наверно так ощущают себя роботы, о которых мне рассказывал Адам, когда они выходят с конвейера. Их память загрузили знаниями, навыками, правилами, но у них нет биографии. Она начинается только сейчас — с чистого листа. Я как будто родился в Замке, в первый день, когда открыл глаза.

— Нашёл где родиться… — усмехнулся Паскаль. — Не мог выбрать место получше.

— Но я ведь не выбирал… — растерянно сказал Артур.

— Да шучу, шучу, — успокоил его Паскаль. — Может быть, это не так и плохо — то, что случилось с тобой. Я бы с радостью многое стёр из своей памяти, но — увы!

Паскаль снова вернулся к своей программе. Артур понаблюдал, как он ловко стучит по клавиатуре почти не глядя, и в конце концов спросил:

— Слушай, а ты не можешь плюнуть на всё это?.. Ну, на бесконечные поиски смысла жизни, и стать обыкновенным человеком, радоваться жизни, даже если у неё нет никакого смысла?

Паскаль повернулся к нему, задумался, помотал головой и сказал:

— Знаешь, когда я учился на первом курсе, мать участвовала в благотворительной акции — отправляли ненужные вещи в детский дом. Мать решила отдать мою школьную куртку, из которой я уже вырос. Она решила заштопать дырявые карманы, и в одном из карманов обнаружила завалившуюся в дыру записку. Она протянула её мне, я прочитал. Это был список дел на день. Как сейчас помню, там было написано:

— купить хлеба;

— починить велосипед;

— найти смысл жизни;

— вынести мусор.

Паскаль улыбнулся воспоминанию, но тут же стёр улыбку.

— Так что я всегда был такой и другим уже не буду… Достоевский писал про мальчиков, которым не надо миллионов, а надо мысль разрешить. Вот это проклятое и во мне сидит.

Выходя из комнаты Паскаля, Артур заметил Маркуса. Маркус стоял у стены, уперевшись в неё руками. Артур с любопытством подошёл к нему и увидел, что Маркус лижет камень стены. Он проводил языком снизу-вверх, потом облизывал губы, о чём-то задумавшись.

— Что вы делаете? — удивился Артур.

— Пробую камень на вкус, — ответил Маркус. — Не могу определиться с названием. Всё существующие названия не подходят.

— А разве у камня есть какой-то вкус? — недоумённо спросил Артур.

— У каждой вещи мира свой особый вкус, цвет и запах. Собственно, так мы и различаем вещи. Иначе они бы путались и сливались между собой… Вот попробуйте и скажите — на что это похоже?

Артур неуверенно подошёл к стене и легонько лизнул шершавый камень.

— Ничего не чувствую, — честно признался он.

— Значит, у вас не развиты вкусовые рецепторы. Я чувствую его вкус, но не могу его назвать… Вот у Аполлона, — он обернулся и посмотрел на статую, — совсем другой вкус. Вы попробуйте, сравните.