Особняк встретил меня множеством голосов и знакомым запахом. Мы всю жизнь здесь прожили, а запах – лака для дерева и кофе – остался прежний. Родной запах, до боли знакомый.

Видят боги, как я хотела сразу же подняться к себе, чтобы не слушать этих заученных слов соболезнования. Не слышать перешептываний. Не замечать на себе взглядов. Но все же я была одной из Кордеро, а значит, должна держать лицо.

– Кортни! – Хейвен сразу же кинулась ко мне. – Я не знала, что ты приедешь.

Хейвен, сколько я себя помню, была лучшей подругой Кайлы. Мы с ней никогда не ладили и старались не пересекаться. Но меня не было пять лет, и… какие, к адским псам, старые подростковые обиды?

– Добрый вечер, Хейвен, – улыбнулась я. – Да, я приехала всего на один день, почтить память Кристалл. Затем мне нужно будет вернуться к занятиям.

– А… – В глазах девушки я явно увидела промелькнувшее осуждение. – Понятно.

Она тряхнула длинными русыми волосами и улыбнулась. На этот раз слишком сладко.

– Вы неплохо постарались, – сказала я. – Закуски впечатляют.

– Да, традиции требуют уважать ушедших. Хотя лично я не понимаю тех, кто думает о закусках, когда его близкий человек лежит в земле.

Не надейся, Хейвен, теперь меня не так просто вывести из себя. Я уже не взрываюсь от неосторожного слова, и устроить скандал на проводах Кристалл у тебя не выйдет.

– Кортни, богиня моя! – раздалось откуда-то сбоку.

Я почти с облегчением покинула Хейвен.

Диналия – еще одна подруга нашей семьи. К встрече с ней я готовилась основательно, но все равно сердце сделало пару кульбитов и подступило к горлу. Если здесь Диналия, значит, и ее брат рядом. Диналии всего шестнадцать, она лучшая подружка Ким, а ее брат…

…Ее брата зовут Герберт Уолдер. Я еще не видела его в этой толпе лицемеров, но наверняка он скоро появится. Вот с ним-то и придется держать себя в руках. Единственная слабость Кортни Кордеро, единственная помеха на пути к идеальному образу. Я ненавидела Герберта Уолдера больше всего на свете. Я могла бы убить его, если бы знала, что это сойдет мне с рук.

А вынуждена была держаться.

– Кортни, – Ким нашла меня в толпе студентов Кайлы, расспрашивающих о моей учебе в Даркфелле, – тебе и Кайле нужно подняться в кабинет отца.

– Зачем?

– Герберт будет читать завещание.

– Что, сейчас?

Я думала, завещание Кристалл огласят, когда все уйдут. Но наш поверенный, несомненно, лучше знал, в какой момент собрать наследниц семьи. Вот демоны, я надеялась отсрочить встречу с ним! Но надеяться на то, что Герберт пришлет на оглашение кого-то из помощников, было глупо.

– Уже иду, – кивнула я сестре.

Ким, даже не подозревающая, что творилось у меня внутри, унеслась. Воображение и страх перед встречей с Гербертом сыграли со мной злую шутку: вдруг почудилось, что все присутствующие говорят только обо мне. Улыбки показались насмешками, а мимолетные взгляды – преследованием.

Я тряхнула головой, избавляясь от пугающего ощущения – словно за мной кто-то наблюдает. Исподтишка, прячась в толпе.

Словно призрак отца вернулся, чтобы напомнить о том, что я сделала.

Голову выше, Кортни, легкую усмешку на лицо. Ты так долго тренировала этот образ, что теперь не имеешь права допустить ошибку.

Несмотря на то что в кабинете папы последние годы работала Кристалл, все в нем осталось так, как при его жизни. Не могу сказать, что была этому рада, скорее я чувствовала себя не в своей тарелке, сидя в глубоком кожаном кресле напротив стола. В детстве нам запрещалось заходить в папин кабинет, и сейчас – я готова была поклясться – мы все чувствовали, будто нарушаем незыблемое правило.

– Кортни, – кивнул мне Герберт.

Я кивнула в ответ, нечеловеческим усилием сдержав дрожь. За пять лет я совсем забыла этот голос: глубокий, бархатистый, с хрипотцой. Герберт всю мою сознательную жизнь был поверенным нашей семьи. Этот мужчина, маг и юрист, обладал тремя важными особенностями, из-за которых на него вешались девушки из самых разных слоев.

Во-первых, у него невероятный голос.

Во-вторых, поразительные глаза, глубокие, почти черные.

В-третьих, он богат.

Да, Герберт Уолдер несомненно хорош собой. Высок, отлично сложен, его темные волосы всегда аккуратно подстрижены, а из рук он не выпускает небольшие деревянные четки. Держится уверенно и немного небрежно, в одежде предпочитает свободные рубашки, не стесняя себя бабочками и пиджаками.

Вот и сейчас Герберт в своей излюбленной манере стоял перед всеми нами, опираясь на краешек стола.

– Кайла, Кортни и Кимберли, – начал он, – вы – единственные наследницы Кристалл Кордеро, жены Карла Кордеро, последние наследницы рода Кордеро. Сегодня вы потеряли мать. Мои соболезнования.

Звонкий голос Кайлы заставил Ким вздрогнуть. Я старалась лишний раз на старшую сестру не смотреть.

– Бросьте, Герберт, мы уже не перед гробом, не нужно устраивать маскарад.

Герберт ответил холодно и, быть может, надменно. Как бы я ни ненавидела этого мужчину, к его чести следует признать: на чары моей старшей сестрички он никогда не велся. Даже когда юная Кайла очаровывала всех гостей своими талантами, господин Уолдер предпочитал ее компании крошку Ким.

– Смею заметить, Кайла, единственная, кто устроил маскарад, – это ты. Причем бездарный.

Кайла изменилась в лице и умолкла. Ким хихикнула:

– Пять баллов!

– Кимми, – я покачала головой, призывая сестру немного успокоиться, – это завещание. Не нужно.

– Согласно закону, магии и традициям, вы становитесь единоличными обладательницами всего имущества рода Кордеро. В связи с кончиной Кристалл я обязан обнародовать дополнение к завещанию от вашего отца.

Мы переглянулись. Никто не знал о дополнении.

– Что ж, дополнение к завещанию мага Карла Тристана Кордеро обнародуется впервые, в присутствии лиц, указанных в дополнении, и поверенного, оговоренного отдельно. Настоящее дополнение вступает в силу в связи с обстоятельствами, когда наследование состояния семьи Кордеро переходит к дочерям Карла Тристана Кордеро, и… да, Кайла…

– Можно короче?

– Все для тебя, – криво усмехнулся Герберт. – Итак, если опустить формальности, согласно дополнению к завещанию вашего отца, после смерти Кристалл Кордеро вы не имеете права продавать семейный особняк и фамильные имения на берегу моря Варраси. Не имеете права отказываться от магии, проводить процедуры по изменению типа магии, процедуры по изменению внешности, а также участвовать в любых мероприятиях, будь то развлекательных или иных, предполагающих риск для жизни. Все денежное состояние семьи Кордеро делится в следующих пропорциях: сорок процентов Кайле, по тридцать процентов Кортни и Кимберли. Также каждая получает перечень предметов антиквариата и объектов недвижимости. При желании ознакомитесь со списком. И последнее условие – в права наследства вы вступаете по достижении возраста в тридцать лет каждая. До этого периода вам назначается ежемесячное пособие в размере тысячи золотых. Оплата расходов по дому и налогам возлагается на поверенного вплоть до вступления в основные права наследования первой сестры.

Герберт выждал паузу, давая нам переварить информацию, и нанес последний, роковой удар:

– Также существует примечание. В целях сохранения рода Кордеро и древней фамилии каждая из сестер вступает в наследство в том, и только в том случае, если к указанному возрасту даст семье наследника или наследницу.

– Что?! – тут же взвизгнула Кайла и вскочила. – Я что, племенная кобыла?! Герберт, как ты это допустил, как ты позволил…

– Твой отец находился в здравом уме, когда писал завещание, – отрезал Герберт. – Сядь.

Наверное, с Кайлой никто еще так не разговаривал. Она мгновенно сникла и опустилась в кресло. Ким отреагировала спокойнее, в ее возрасте я и не задумывалась о детях или браке. Сейчас Ким думает, что до тридцатилетия далеко.

Мне до указанного возраста оставалось почти семь лет. Если быть точнее – шесть лет и десять месяцев.