Казах передал ему дежурство, смерив ледяным взглядом. Вооружившись единственным, оставшимся в арсенале пистолетом, он приземлился рядом с дверью, изо всех сил стараясь вновь не уснуть.

Рассвет забрезжил сквозь щели здания. «Как же воняет гнилью. Всегда ненавидел такие магазинчики, пичкавшие людей тухлятиной и гнильцой по сходной цене». Пацан мирно спал, Казах открыл глаза и потянулся.

– Доброе утро. Как там твари?

–Тишина, как в гробу, – не скрывая радости от того, что товарищ с ним разговаривает, ответил он.

– Ну, по крайней мере, этот звук из преисподней прекратился. Я уж думал, башку разорвёт на куски.

– Что дальше? Мы не можем сидеть здесь вечно. —Снаружи раздался вопль – тонкий, похожий на ультразвук. У них заболели уши. – Что ещё за? Эй, дружище, ты как? Заткни уши!

Визжало что-то мало отдалённо напоминавшие человека. Через несколько минут снова. Затем послышались звуки ударов, резких, рассекающих воздух и плоть. И, наконец, завершая незримую для них процессию, раздался громкий стук и женский голос за дверью:

– Эй, открывайте! Парочку я уложила! Или собираетесь там до конца армагеддона сидеть?

– Кто ты? – ошарашено произнёс Швед.

– Не узнаешь, пока не откроешь. – Он двинулся к двери, но рука друга ухватила за плечо и развернула его к себе.

– Откуда нам знать, что это не западня? Вспомни, как мы наткнулись на выживших.

Швед помнил. Приветливые люди присоединились к отряду, среди них были женщина и пацан. Однако со временем он стал понимать, почему они так боятся своих. Новые знакомые оказались жестоки, утоляли потребности как животные, по-скотски обращались со слабыми – ничего человеческого в них не осталось. Только наличие у Казаха пистолета спасло их от праздничного ужина, на котором они и должны были стать главным блюдом. Уходя, они прихватили с собой тех двоих. Женщину уберечь не смогли. А пацан был раздавлен горем. Не лучший финал встречи с себе подобными.

– Вы уснули? Или два здоровенных мужика и мелкий боятся хрупкой леди?

Он всё-таки решился и убрал баррикады. Швед увидел её, и мир остановился, и перестал издавать звуки: каштановые вьющиеся волосы, зелёные глаза, вздернутый носик, точёная фигура. Даже шрам у неё на шее был прекрасен. На бёдрах девушки был самодельный пояс из кожи, на нём она ловко пристроила несколько ножей, а за спиной у неё торчала парочка мечей. «Идеально», – подумал он. – «Я не встречал подобного совершенства». Она ухмыльнулась и протянула перебинтованную руку:

– Милена. И это ответ на твой вопрос, кто я такая. Как я вас нашла? Услышала в лесу девичьи вопли, когда вы удирали от трескунов.

– Так вот как они называются? А я думал, какое же прозвище им подходит больше всего? Милые пёсики или трёхглазики?! – язвительно отозвался друг.

– Это Казах. Меня зовут Макс…Шведцов. Можно просто Швед. А парнишка – Серёга, – шагнул он и пожал ей руку. «Нежная кожа».

– Кому-то радиация только на пользу, – будто прочла она его мысли.

– Ну что, будете сидеть здесь до темноты, или двигаем и побыстрее? Трескуны оставили двоих пасти вас, остальные вернуться к ночи.

– С какой стати мы должны доверять тебе? —сердито бросил Казах.

Неожиданно для всех, пацан упал пластом на пол. Судороги били его так сильно, что он был похож на тряпичную куклу, управляемую неумелым кукловодом. Изо рта шла кровь.

– Что с ним? Что делать? – Швед пытался поймать парня за руки.

Милена выдернула кусок стеллажа и долбанула парню по голове. Да так сильно, что он мгновенно потерял сознание.

– Спятила?! – взревел Казах, бросаясь к ней, но она, мастерски блокировав выпад, повалила его на пол.

– Успокойся, громила! Я отрубила беднягу от внешнего мира, только и всего! У вашего дружка лучевая болезнь! Схватил дозу радиации, которую организм перенести не может. Ему недолго осталось.

«Мы спасли его, чтобы он мучительно умирал! Неужели выхода нет?» Прочитав вопрос в его глазах, она пригвоздила ответом к месту: «Нет!»

– Но мы не…

– Нужно идти. Парень должен остаться.

«Что она о себе возомнила? Я не оставлю пацана на верную смерть!»

– Ладно, ковбой, – вздохнула Милена, – бери на ручки мальчишку и потопали. До убежища час хода. —Швед открыл рот, но она подняла ладонь, и он тут же умолк.

Спорить совершенно не было смысла. Лучше от этого никому не станет. К тому же, он мечтал поскорей убраться, не дожидаясь монстров. Подхватив парнишку на руки, он обменялся с Казахом многозначительными взглядами, и пошёл следом за нахальной девицей, оставив препирания до лучших, безопасных времён.

Они шли довольно быстро. Каждая клеточка тела беспощадно ныла. Довольно тяжело было нести десятилетнего пацана и шагать вприпрыжку. Он старался не думать о плохом, и отгонял дурные мысли как мог. Лучевая болезнь. Почему она ещё не сломила его самого? Может тело массивнее и времени для поражения нужно больше? «Бедный пацан. Так тяжело дышит. Дерзкая девица не так уж совершенна! Внешность обманчива. Ударить больного ребёнка по голове палкой. Стерва! Оставить насмерть! Как же!» От внутреннего монолога жгло внутренности. Наверное, ему хотелось, чтобы она оказалась совсем другой. «Идёт. Распоряжения раздаёт. Неудивительно, что Казах выглядит суровее обычного. Им никогда ещё баба не командовала», – усмехнулся Швед, косясь на хмурого друга.

Милена остановилась, тормозя остальных. Он хотел что-то сказать, но она шикнула. «Ну, знаете ли!» Шаги. Кажется, это были шаги. Как она услышала их, шурша листьями под собственными ногами? Затихли. Из-за деревьев появлялись люди. Милена заметно выдохнула. Люди были прилично одеты, по крайней мере их одежда была чистой, хоть и явно видавшей виды. Все они были вооружены, при этом огнестрельного оружия у них не было, по большей части ножи, молотки. У одного даже лом, которым он мерно похлопывал по ладошке. Тощий мужик с длинными паклями облепившими худое, морщинистое лицо, подошёл к девушке:

– Мила! Где же ты пропадала? Мы волновались, —обнял.

– Знакомься Фил – ребята. Ребята – Фил. Он здесь за главного. – Мужик протянул сушеную руку, и он пожал её, хоть и неохотно.

– Парень, не жилец. Зачем тащите? – заключил он, указывая на Серёгу.

– Не бросим! – огрызнулся Швед. «Интересно, сушеный оставил бы кого-то из своих умирать с той же легкостью?».

– Хорошо. Только мы с ним нянчиться не будем. Твоя ноша, ты отвечай, – проскрипел Фил. Голос у него был такой же неприятный, как и внешность. А выглядел он старо: седой, морщины изрезали кожу, мешки под глазами, заостренный нос. Швед видел симпатичных стариков, это был не тот случай.

Убежище оказалось в паре километров от того места, где их встретили люди. Они неспешно пробирались сквозь чащу. Молодые девушки, довольно привлекательные, поглядывали на него и хихикали. Мужчин в отряде было не много. Возможно, остальные в убежище, но он в этом сильно сомневался. «И, вообще, зачем бродить по лесу такой большой группой? Как-то не логично». Милена поравнялась с ним, в глазах у неё плясали озорные искорки, каштановые волосы переливались на солнце.

– Ты понравился девочкам, Макс. – «Подлизывается».

– Это потому что я симпатичный, не находишь? – «Она что покраснела?»

– Вполне. Тебе понравится убежище. Вот увидишь.

– Посмотрим. – Она хмыкнула и прибавила шаг, поравнявшись с Филом и взяв его под руку.

Отряд следовал налегке, и только он ковылял, впереди начиналось болото. Он не представлял, как потащит пацана на руках, увязая в зыби. Хорошо, что Казах решил взять на себя переправу, и перехватил бедолагу:

– Жалкое зрелище, дружище. Теперь я понесу, ты отдохни. Взгляд у тощего как у маньяка, – понизил он голос.

– Согласен. Посмотрим что там у них за убежище, поставим парня на ноги и свалим. – Казах кивнул.