Диалектика мира отвечает на вопрос: почему мировое сообщество не может жить праведно? Почему оно не может отдать сполна долг Господу? У А. Грибоедова в его бессмертном произведении "Горе от ума" указывается приложение процесса мира к человеку. Для современного сообщества можно указать другой тезис, в виде "Горе от безумия". Именно такие горькие и парадоксальные черты современного жизнеустройства вынуждена рассматривать психология мира. Хотя сама психология во многом в последние годы претерпевает определенные кризисные. застойные проявления. Ведь ее так же мир может не брать.
Известно, что связь обучаемости и интеллекта не может быть прямой, «детерминация развития интеллекта» может происходить только в сотворчестве, а не в попытках внешней мотивации. Детерминация должна входить в континуум развития. Но психология продолжает упорно твердить, что « при определении психологической сущности общих умственных способностей, на первый план выходит вопрос о соотношении их со знаниями, умениями и навыками». Это беспомощная недиалектическая позиция. Сущность существует в единственном виде, например, сущность способностей – в их применении. Не может быть «психологической сущности». Это очередной окказионализм. Способности и знания несовместимы сами по себе. Они связываются лишь в ходе действия. В бездействии или в действиях отвращенных от созидания мир отказывает нас принимать. Здесь даже жир не поможет.
Можно много рассуждать о "структуре способностей" и их связи с порчей характеров. Может ли такая структура существовать в принципе? Известно, что С. Рубинштейн отмечал: «Ядро способности – психические процессы». Как развивать такие процессы, чтобы они становили духовного человека? Психология на это не отвечает. Развивать их можно только через ускорение материализации диалектической связки мотивов и интересов. Интеллект это вовсе не способность, а связка способностей с действиями. Интеллект это развитие и реализация способностей. Однако, что это за интеллект, если он чересчур падок на "жир" и портится от него?
Если причислять интеллект к «неразложимой целостности», то сразу возникают философские базовые вопросы. Целостность чего? Где связь? Зачем нужно разлагать целостность, как это делает психология? Структура интеллекта может быть только непрерывной, то есть бесструктурной. Непрерывная структура – это анализ. А нам нужен анализ-синтез, что может осуществляться только в развитии, в действии. Например, теория Ч. Спирмена до сих пор считается актуальной. Хотя в базовом, философском отношении, само упоминание о каких-то структурах интеллекта, уровнях его, сенсорно-перцептивных и вербальных способностях – не выдерживает критики. Снова и снова мы видим соотнесение, а не связь, бесконечное явленное, а не единое континуальное. Можно выделять два типа мышления: конвергентный и дивергентный, плюс сто двадцать составляющих к ним. Равновесие конвергенции-дивергенции сущего всегда считалось основой существования и сущего. Но сто двадцать составляющих – это непостижимое. Для чего? Где непрерывность и целостность? Такое отношение приводит напрямую к порче характеров от жира. Недаром обесцениваются смыслы и вся духовная сфера в последние года.
Таким образом человека совершенно отрывают от духовной жизни, будто способности нужно развивать лишь для повышения интеллекта или самих по себе. Способность может быть одна – действовать, а значит, существовать в действии. А вот для успешной деятельности нужно многое, помимо способностей. Современная психология вслед за материализмом переворачивает с ног на голову объективный внешний мотив и субъективный внутренний интерес в их диалектической связке. Она совершенно не говорит о равновесии мотивов и интересов, интеллекта и деятельности, ученика и учителя, способностей и желании их реализовывать. Эффективный мотив уравновешивает материально-нематериальное равновесие с интересом. Такое равнеовесие е позволяет характерам портится от жира.
Диалектика мира утверждает, что кризис психологической науки очевиден. Он не выдуман учеными, которые честно исполняют свой долг. Но он был изначально заложен в материалистическом толковании науки как окказионализм эпохи, в которую философию не пускали. Философский базис это каркас, целостность, на которой можно строить науку правильно и честно. Психология пока его не имеет. Отсюда кризис и углублением отрыва души от человека. Человек в любой вещи намертво связывает свое тело и душу. Человек разумный должен быть выше культа собственности, – не отрицать его, а лишь мириться с ним. Гористость мира видится творцам и сотворцам, которые не могут жить в плоскостном мирке недопсихологии с порчей в нем характеров из-за материального интереса.
Известно, что С. Рубинштейн приравнивал способности к свойствам и качествам человека. Но разве общество оказывается в стороне от этих способностей. Разве не действует самоорганизация? Тем более, что свойства обычно оценивают со стороны, в деятельности, они к способностям имеют далеко опосредованное отношение. Опять окказионализм? Другой исследователь душ человеческих Э. Голубева считает, что «фонд безусловно-рефлекторных реакций» носит врожденный характер. Такое утверждение насквозь материалистично, а значит, нежизненно. Тогда и безусловно-рефлекторные методики – материальные! А сами реакции принципиально не могут иметь смысловых доминант непрерывности. Такая поразительная разнобойность мнений характерна для психологии. Она свидетельствует о необходимости континуальной психологии с эффективной мотивацией.
Третий психолог А. Леонтьев пишет: «Мозговой субстрат складывается пожизненно в процессе формирования способностей – это функциональный орган мозга». Этим все сказано. Психология твердо стоит на позициях материализма. Где же дух, непрерывность психики, существование мира как целостности? Зачем тогда говорить о «детерминации задатков и их обусловленностью внешними причинами»? Социальными. Зачем соотносить общие и специальные способности? Ведь они проявляются в зависимости от обстоятельств, в которых оказывается человек. Как могут лишь внешние причины детерминировать задатки. Как же внутренние причины, сам человек? У него снова отрывают душу? Такое прямо ведет к порче личностей и кризисам в сообществе.
Психолог Я. Пономарева считает, что «интеллект – аппарат специфической для живых систем ориентации во времени и пространстве». Как смутно и нище. Этот «аппарат» не выражает непрерывность психики. Живые системы это целостности в своем существовании. Нищета психологии проступает все явственней… «Способности – сущностные качества» – отмечает В. Шадрикова. Качество не может существовать без количества, так же как способности без действия. Сама сущность это всегда диалектическая связка в развитии. Комментарии излишни? А если добавить структурирование интеллекта, то надежды на континуальную психологию исчезают. Тогда оказывается, что мы не знаем или не хотим знать, отчего портятся характеры. Хотя очевидно, что, зачастую, от избытка соблазнов материального. Потому мир планету не берет, что она не видит того, что должно быть. Она испорчена психологией…
Нам говорят, что «Интеллект – это не сумма знаний и умений, а то, что способствует их успешному усвоению». Психология почему-то всегда спускается в свою узкую нишу. Интеллект не способствует, а усваивает непосредственно, если считать его диалектической связкой прерывного и непрерывного. За усвоением как неотъемлемой «частью» диалектического сосуществования должны следовать действия, применение интеллекта через материализацию тех моделей, которые выработала и оптимизировала рефлексия. В противном случае материальное преобладает над духовным и портит личностные субъективности.
Известный исследователь В. Дружинин отмечал, что «интеллект неаддитивен, а мы до сих пор суммируем. Интеллект, являясь непрерывным свойством, не является одномерным». Но интеллект отнюдь не свойство (конкретность), а процесс, не имеющий мер вообще. Если говорить о свойстве, то следует задать себе вопрос: свойство чего? Ответа на этот вопрос психология не дает, хотя понятно, что если эти свойства непрерывные, то должна быть диалектическая связка материального и нематериального. В. Дружинин выделяет два вектора развития интеллекта – ментальную скорость и когнитивную сложность. Корректней было бы говорить о скорости материализации, рефлексии и ее качестве в материально-нематериальном равновесии. Тогда мир не отказывался бы от человечества, испорченного материальным.
