Так что вопрос, лучше ли коррупция войны – вызывает смысл опасения за развитие процесса мира и того, что должно быть. Коррупция это бессилие человеческого общества в квадрате. Война представляет сбой бессилие мирового сообщества в квадрате. Квадрат коррупции есть криминал, сращенный с государственными структурами. Квадрат войны соответственно выражает криминал международного права, сращенный с социетальными надгосударственными структурами. Что лучше?
Диалектика мира утверждает тождественность коррупции и войны, поскольку они одного поля ягоды и не могут существовать друг без друга. Не могут жить в мире и согласии без вызываемых ими кризисов, в отличии от самого капитализма, как инвариантного способа производства. Тем более, что у них общие причины, идущие не от капитализма. а от махрового субъективизма и конформизма. Парадокс социетальности, которая терпит подобные безобразия заключается в том. что коррупция и война оказываются диалектически связанными друг с другом. Хотя общепризнанным фактом является доктринальное размежевание их, в том числе от криминала и кризисов, субъективно отделенных от процесса мира и созидания
Тем не менее это лишь кажущийся факт, что их фундаментальные основания имеют совершенно различные формы. Основное приближение их лежит в плоскости связи социального и социетального. Более корректно можно высказаться так: их сродство находится в процессах "разрыхления" диалектической связи, что в большей отчасти обуславливает тот факт, что мир сообщество не берет. Коренная причина здесь кроется все в той же слабости мирового сообщества и социетальных институтов, которые не выполняют своих исконных функциональных обязанностей надгосударственных структур – уравновешивать социетальное с социальным. Тем самым во многом способствовать решению пресловутого социального вопроса.
В этом отношении на весах исторической правды и истины коррупция вполне стоит войны. Как говорится в народе: "хрен редьки не слаще". Однако, если продолжить исторические параллели, то оказывается, что коррупция возникла из войны, а сама война –из коррупции. Такова диалектика мира, нам более близки вопросы причин и связи, нежели их последствия, которые очевидны даже неспециалистам, простым обывателям. У человека и цивилизации нет иного выхода, кроме как идти вперед к миру и созиданию, в том числе к духовному и техническому прогрессу. Это означает неизбежность падений и немир, за счет которых происходит рост и развитие.
Язвы капитализма оказываются далеко не лучшими приобретениями исторического материализама, при всем уважении к его классическим создателям. Но при этом прослеживается яркое "раздувание" его величества капитала с якобы антагонистическими противоречиями между трудом и присвоением его результатов. Подобное видится в случае коррупции или войн. Почему-то международное сообщество разрешает экономике становиться во главе политике. А не регулирует это вплоть до наоборот, когда политика определяет все, в том числе экономику, экологию, нравственные устои цивилизации и ее ценностные доминанты.
Коренное отличие коррупции от войны можно представить в ходе прослеживания диалектической связи частного и общего. Если в случае коррупции экономический факториал преобладает над политической конъюнктурой и политикой в целом, то для войны оказывается фактом обратное: политический успех дискурса подавляет экономический нарратив. Так коррупция оказывается частным отвращением от мира, а война – общей ее коррекцией в сторону отрицания. Причем подобное происходит в одинаковых условиях производства. Оказывается без существенной мировой разницы: капитализм это, социализм или еще какой-нибудь способ производства и социальной или социетальной организации.
Исходя из этого можно сделать важный вывод: вопрос, что лучше: коррупция или война вообще лишен смысла. Истина как процесс развития должного, вряд ли сможет далеко отойти от суждения о том. что весь крупный капитал был приобретен нечестным путем. Однако понятие чести и праведности чужды и диаметрально противоположны по отношению к материальному интересу, на котором завязаны все отчуждения субъективного от процесса мира и мироздания в целом. Тем более, что этот капитал захвачен некими лицами, якобы, на вполне законных основания.
Однако это есть коррупционный капитал как олицетворение существования нечто такого, что не укладывается в понятия человеческой морали и чести. Поскольку сами законы определенного государства позволили "ухватить" жирный кусок от государственного (читай: народного) пирога. Это ли не сращение криминала и властных структур? Тогда можно смело заводить разговор о так называемом "военном капитале", который по сути есть капитал государственный, о котором умалчивали классики исторического материализма. Необходимо говорить при этом о его диалектической связи с коррупционным капиталом.
В итоге получается, что связь между ними может осуществлять лишь нечто бездуховное. А сама духовная сфера будет оставаться в лице народных глубин – этом хранителе чести человека и совести общечеловеческих ценностей. Кроме того необходимо отметить, что коррупционный капитал во главе с его олигархической верхушкой паразитического финансового капитала несет центробежное ускорение по направлению к нивелированию государственности. Капитал военный, государственный имеет тенденцию к сохранению государственности. Так что должной диалектической целостности между ними не может быть в принципе. Не это ли обуславливает то. что мир сообщество не берет?
Эти две системы капитала внесли немалый вклад в раздор между людьми и их социальной организацией. Что несомненно отразилось на международных отношениях и аффектации связи между самоорганизациями. При этом становится очевидным немаловажный парадоксального характера вывод: война ближе к миру. чем коррупция. Этим может быть подтверждено уверение в наличие в войне компенсационного пассионария против коррупции и разгула кризисных статей. Однако сам результат показывает явную их недостаточность, чтобы устремиться для поддержания целостности с миром и созиданием.
Поэтому крайне важно задействование сил со стороны международного сообщества с целью уравновешивания капитальных аппетитов относительно категорического императива И. Канта. Цель одна: сообщество должно быть взято миром в сосуществование. Тем более, что духовный капитал пр этом должен участвовать в разборках коррупции и войны. Которые стоят друг друга, но не стоят мира на Земле, будучи субъективистским рукотворным созданием помимо воли народных масс. Война идет к человеку, коррупция – от человека и мира.
Мир не берет нас в том случае, когда мировое сообщество пытается бороться с дискретными проявлениями зла. Например, в лице коррупции и войн, которые уводят сообщество в бесконечность неразумных страстей. Так на фоне основных бед по вине неразумия человечества проявляются новые язвы типа терроризма, наркомании и прочих отчуждений и самоотчуждений от мира и созидания в ущерб самим себе. Причем катастрофичность "типа "песчаной горы" из теории катастроф слагается из мелочей. Потому "мир мир не берет", что люди своей мелочностью обуславливают это. Сообщество глядит на человека с небес надгосударственных структур, которые заняты другими интересами. По крайней мере не вопросами мира и созидания.
Вопросы человечеству задает духовное начало. К сожалению, далеко не всегда материальное на них отвечает, часто даже не понимая и не признавая их. Может быть, потому мир человеческое сообщество не берет. Оттого цивилизация страдает лжеценностями изуверий суррогатов бытия. Мир приходит к тому, кто его желает. Коль войны без конца, значит, планета не желает мира. Если коррупция разъедает государственные структуры, значит, кому-то или чему-то это надо. Подобным образом выглядят во всеобщем масштабе взрывы сверхновых звезд или квазаров, которых также мир не берет. Но это уже сцены из совершенно другой оперы сил и направленностей.
