Сотрудники советской секретной службы или спецслужб стран-сателлитов, конечно, лучше чем другие осведомлены, каким образом можно вступить в контакт с «противной стороной» на Западе.
Каждое дезертирство офицера разведки противника раскрывает перед западной контрразведкой большие возможности. Зачастую, с точки зрения добычи секретной информации, оно равноценно прямому агентурному проникновению во враждебный центр. Ценность сведений, к сожалению, ограничивается только моментом, когда совершен переход. Но один такой «доброволец», случается, может не на один месяц парализовать деятельность шпионской службы. От него мы получаем точные данные о структуре разведки, ее деятельности, методах, приемах. Он дает развернутые характеристики многих своих бывших сослуживцев и данные о разведывательном персонале за рубежом, действующем под различными прикрытиями. И, что самое главное, он может сообщить информацию об операциях, которые проводятся в данный момент. Жаль только, что ему обычно не удается раскрыть много агентов по той причине, что все разведслужбы строят свою работу так, чтобы их сотрудники знали личные дела только тех информаторов, с которыми они непосредственно связаны.
Для аналитиков, изучающих деятельность разведывательных служб Кремля, роль последних в советском обществе и влияние на властные структуры неудивительны. Неудивительно также, что офицеры разведки имеют возможность заглянуть за кулисы режима, что доступно лишь немногим, узнать о зловещих методах специальных операций, маскируемых разглагольствованиями о социалистической законности. У интеллигентных и посвятивших себя целиком делу правопорядка коммунистов такие сведения вызывали глубокий нравственный шок. Так, один из перебежчиков рассказал нам, что утратил свои иллюзии, когда узнал: Сталин и НКВД, а не немцы, повинны в катыньской резне (убийство около десяти тысяч польских офицеров во время второй мировой войны). В результате это привело его к бегству на Запад. Как только советский человек узнает об истинном положении дел, он теряет доверие к системе, для которой он трудится, и к государству, в котором он живет».
Многие знали их молодыми и красивыми
Секретные службы существовали практически во все времена. По расчетам американского исследователя Роуана, секретной службе не менее чем 33 века. Точнее сказать, она существует столько же времени, сколько существуют войны. Чтобы победить врага, надо его знать.
Шпионаж, будучи явлением историческим, в разные времена принимал различные формы. Высокая оплата услуг не являлась главным стимулом. Увлекал авантюризм профессии.
Меняется отношение общества к тем, кто несет секретную службу. Пара слов «шпион — разведчик», в принципе, синонимична, но слову «шпион» всегда придается нелестный оттенок, а слово «разведчик» окружено уважением. Как говорится, главное — точка зрения. Кому — шпион, а нам — разведчик… Или все наоборот…
Что можно считать шпионской деятельностью? Тоже спорный вопрос. Р. Роуан писал: «Деятельность всякого шпиона, будь он любитель, наемник или профессионал, в военное или мирное время, является секретной службой. Любое поручение, выполняемое агентом, может быть отнесено к категории секретной службы.
Секретная служба — это не только оружие тирании или оплот правительств и армий. Она по праву превратилась в закулисный, подспудный метод международной борьбы. Многие знаменитые столкновения соперничающих между собой разведок вполне могут быть уподоблены сражениям». Слова эти были написаны в 1937 году, но время (вторая мировая война и послевоенные международные отношения) не опровергло их.
Газета «Новости разведки и контрразведки» посвятила советским разведчицам серию материалов. Среди героинь очерков жена члена Политбюро Айно Куусинена, жена генерала Эйтингона, разведчица и писательница Зоя Рыбкина.
Именно так: жена одного из членов Политбюро ЦК КПСС несколько лет работала в Японии в разведгруппе легендарного Рихарда Зорге.
История жизни этой женщины достойна не одного романа. Но она забыта. Или почти забыта. Хотя и написала воспоминания, частично опубликованные за границей. Да и то с многими купюрами, касающимися прежде всего периода жизни, наиболее интересного. Он же практически не освещен в небольших по объему воспоминаниях Айно Куусинен.
Да, именно эта женщина была женой члена Политбюро ЦК КПСС с 1941 г., Героя Социалистического Труда, академика АН СССР, председателя исполкома социал-демократической партии Финляндии, организатора компартии Финляндии, секретаря исполкома Коминтерна и Председателя Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР Отто Вильгельмовича Куусинена (1881–1964), уступчивость которого при Хрущеве привела к тому, что на карте постсоветского Союза отсутствует еще одна республика «ближнего зарубежья». Скорее всего, она была бы неким конгломератом с современной Финляндией. Либо ее ждала бы судьба Молдавии.
Это к тому, что в 1958 г. с карты Советского Союза и из его герба исчезла одна из союзных республик — Карело-Финская ССР. В названии же новой автономной республики неожиданно пропало упоминание о финскости.
В том же году Отто Куусинен окончательно перебрался в Москву. И так и умер в практической безвестности на посту секретаря ЦК КПСС. В траурной церемонии мало кто обратил внимание на сухонькую, но прямую женщину в черном.
Так оно и было: Айно Куусинен юридическая, но не фактическая жена Отто Куусинена, только незадолго до смерти мужа была реабилитирована.
Давно она стремилась выехать на свою родину — в Финляндию, но только в 1965 г. поезд Москва — Хельсинки пересек границу Суоми с пассажиркой по имени Айно Куусинен. В пригороде Хельсинки прошли ее последние годы на родине. И, может быть, в период угасания Айно вспомнила цветущую японскую сакуру-вишню. В Финляндии тоже тогда была весна. Весна 1971 года.
Правда, в каком возрасте скончалась Айно, так и не удалось прояснить и до настоящего времени: в воспоминаниях она назвала свой год рождения как 1888, в ее же документах советского периода стоит 1893 г., а в документах НКВД — 1903 г. Девичья фамилия — Туртлайнен. Замужем была дважды.
Фамилия первого мужа — Сарола, второго — Куусинен. Псевдоним-фамилия — Мартон Анна.
По поводу фамилии и года рождения Айно Куусинен в ее следственном деле имеется уникальный документ: постановление «об уточнении года рождения и фамилии». Перечислив все фамилии и все известное из документов Коминтерна и разведу-правления Советской Армии, следователь пришел к категорическому выводу, что все же Айно родилась в 1903 году, а фамилия ее по последнему мужу — Куусинен. Было это в 1950-м году.
Следует сказать, что характер Айно ломает всякие устоявшиеся представления о финнах как о народе холодном, рассудочном, не поддающемся сиюминутным страстям.
Раннее замужество за врачом в Хельсинки, тогда еще Гельсингфорсе, столице княжества Финляндии. Обеспеченная жизнь и домашние заботы. Увлечения идеями социализма и молодым социал-демократом Отто Куусиненом. Бегство от мужа и скитания с любимым человеком по углам и гостиницам. Революция. Сначала в России, затем в Финляндии. Неожиданное обращение в Коминтерн с просьбой отправить на работу в финскую диаспору США. Возвращение в СССР и новое бегство от мужа — секретаря исполкома Коминтерна. Бегство сначала из квартиры, а затем и за пределы Союза. В далекую Японию. Работа то переводчиком, то референтом, а потом и в разведуправле-нии РККА, считавшемся самым сильным разведорганом мира.
Для легализации Айно Куусинен был использован целый год. Окном же для такой легализации избрали Стокгольм, благо она знала в совершенстве не только финский, но и шведский, а также немецкий.
Она, не без ведома и согласия своего мужа Отто Куусинена, с которым в тот период поддерживала лишь телефонную связь, выехала с паспортом журналистки Анны Мартон через Эстонию в Швецию, дабы в Стокгольме собрать необходимые сведения о Японии, на основании которых должна была написать восторженную книгу на шведском о Стране восходящего солнца и восходящего оттуда же милитаризма. По легенде разве-дуправления РККА, эта книга позволила бы Анне Мартон войти в прояпонские круги Швеции, а уж затем само собой решился бы вопрос и о ее выезде в Японию. Для легального, так сказать, изучения этой страны.
