В это время произошло убийство Дюфо, убийство, потребовавшее еще одного отмщения. Это второе отмщение пришло гораздо быстрее и было много страшнее, чем первое. Бертье принял командование армией и 29 января 1798 года в свою очередь встал лагерем под стенами Рима, а через семнадцать дней вступил в него вместе с Массена. Месяц спустя Пий VI, взятый под стражу, был вывезен через ворота Ангела; ему было тогда восемьдесят лет.

Не выбрав еще края, куда ей следовало отправить своего узника, Директория препроводила папу сначала в Сиену, но разразившееся там землетрясение заставило перевезти его во Флоренцию. Однако в начале 1799 года, когда русская и австрийская армии стали угрожать Италии, папу, несмотря на то что он был парализован, перевезли в Парму, из Пармы — в Турин, из Турина — в Бриансон, а из Бриансона — в Баланс, где он и умер 27 августа. Во время этого пути папе, тело которого было покрыто язвами, пришлось на носилках, среди снегов, преодолевать перевал Мон-Женевр. 14 июля папу привезли в город, где ничего не было подготовлено к его прибытию. Его отвезли в губернаторский дворец и, пока ему готовили спальню, уложили на террасе. Тогда он открыл глаза, которые почти все время были у него закрыты, и, увидев восхитительный пейзаж, простиравшийся перед ним, приподнялся на носилках и воскликнул: «О с he bella vista!^[28]»

Между тем болезнь понтифика быстро развивалась и страдания мученика близились к концу. 20 августа сильная рвота дала знать, что паралич достиг его внутренностей. Понимая, что конец его близится, Пий VI попросил у архиепископа Коринфского предсмертного причащения; когда его причащали, он сидел в кресле, в своем торжественном облачении, одна рука его была прижата к груди, а другая лежала на святом Евангелии. 28 апреля тот же архиепископ Коринфский его соборовал. К полуночи сердцебиение папы стало таким частым, что никаких сомнений в состоянии его святейшества не оставалось. Архиепископ Коринфский, до этого причащавший и соборовавший его, дал ему папское отпущение грехов. И тогда, сделав последнее усилие, Пий VI приподнялся и, умирая, благословил мир, который он покидал. Через несколько часов он скончался.

Час спустя некий человек в коричневом сюртуке, кожаных штанах, сапогах с отворотами, опоясанный трехцветным шарфом, вошел в комнату усопшего, приблизился к его кровати, поднял простыню, покрывавшую мертвое тело, убедился, что папа в самом деле скончался, созвал слуг, сопровождавших Пия VI, сел за стол, извлек из кармана чернильницу, бумагу, перо и составил следующий протокол, который потом был передан в архивы мэрии:

«Сегодня_у 12 фрюктидора VII года Французской республики, в три часа пополудни ко мне, Жану Луи Шово, члену городского совета Баланса, которому вменено в обязанность удостоверять рождения, браки и смерти граждан, явился г-н Жозеф Спина, архиепископ Коринфский, в сопровождении г-на Жана, священника сорока лет, г-на Жерома Фонти-виу тоже священника, и г-на Карачоло, по имени Иннико, священника тоже примерно сорока лет, тогда как вышеназванному Фонтиви шестьдесят четыре года, все четверо проживающие в Балансе, в доме, примыкающем к цитадели, и состоявшие при названном далее умершем, и сообщили мне, что Жан Анж Браски, Пий VI, папа римский, умер сегодня в час двадцать пять минут ночи, в вышеуказанном доме, в возрасте восьмидесяти одного года, восьми месяцев и двух дней. После этого сообщения, удостоверенного заявителем и свидетелями, я тут же направился в вышеуказанный дом, е сопровождении представителей центральной администрации, комиссара исполнительной директории и двух членов муниципальной администрации; прибыв туда, мы, упомянутые государственные служащие и вышеуказанные городские чиновники, призвали гражданина Дювова, врача, и гражданина Видаля-отца, главного врача городской военной богадельни, и они, осмотрев вышеназванного Браски, Пия VI, подтвердили нам факт его смерти, по поводу чего я составил в присутствии коменданта города и мирового судьи кантона установленный законом документ и подписал его вместе с ними. Присутствовали вышеназванные представители законных властей, упомянутые врачи, заявитель и свидетели; составлено секретарем указанного города, гражданином Ду, в Балансе, в ратуше в нижеуказанные день, месяц и год. Заверено подписями».

Таково слово в слово свидетельство о смерти двести пятьдесят четвертого преемника святого Петра. Во всех архивах нашей истории есть, вероятно, всего лишь один документ, который можно сравнить с этим, — это протокол смерти Людовика XVII, преемника святого Людовика.

Таким образом, Франция была призвана преподать народам урок одновременного унижения двух властей — светской и духовной, на которых до той поры зиждился общественный строй половины мира.

Водил нас по Балансу, показывая город, г-н Делакруа, ученый-археолог, автор превосходного обзора истории и древностей департамента Дром^[29]. Избрав для нашего осмотра города хронологический порядок, он привел нас сначала к наклонной башне, которую народное предание относит к третьему веку и которая, сколь бы новой она тогда ни была, склонилась перед святыми Феликсом, Фортунатом и Иренеем — идущими на казнь христианами — и с тех пор чудесным образом застыла в поклоне, в память об их мученичестве; затем нам был показан кафедральный собор, некогда посвященный святому Корнелию и святому Киприану, а теперь — святому Аполлинарию; он был освящен 5 августа 1095 года папой Урбаном II, направлявшимся в Клермон, где проходил собор, на котором было принято решение о первом крестовом походе; об этом свидетельствует следующая латинская надпись:

«Anno ab incornatione Domini millesimo nonagesimo quinto, indictione secundo nonis Augusti, Urbanus papa secundus, cum duodecim episcopis, in honorem beatae Maria* virginis, et sanctorum martyrum Cornelii et Cypriani, hanc ecclesiam dedicavit^[30]».

Именно в этом кафедральном соборе был установлен памятник папе Пию VI. Вначале его сердце, положенное в урну, было помещено в цитадель, а его тело — погребено на общем кладбище; однако, согласно постановлению, которое 30 ноября 1799 года принял совместно с двумя своими коллегами по начавшемуся консульству Бонапарт, было решено, «что следует воздать погребальные почести старцу, который заслужил уважение своими несчастьями и который, если и был короткое время врагом Франции, то лишь поддавшись злокозненным советам тех, кто находился рядом с ним в его старости; исходя из того, что это подобает достоинству французской нации и сообразуется с ее мягкосердечием, необходимо оказать знаки уважения тому, кто занимал один из главнейших постов на земле и т. д. и т. п.»

В соответствии с этим решением тело Пия VI было эксгумировано, и, странное дело, проводил эту эксгумацию протестант, который возвел над гробом небольшой каменный свод с замурованным входом. Два года спустя конкордат с Бонапартом, на который согласился Пий VII, послужил выкупом за прах его предшественника Пия VI, перенесенный, согласно воле покойного, в собор святого Петра в Риме. Однако урна с его сердцем была передана городу Балансу; чтобы было где поместить ее, пришлось изготовить надгробие: его увенчивает бюст Пия VI, изваянный Кановой.

Выйдя из церкви, мы отправились осматривать небольшое очаровательное сооружение эпохи Возрождения, созданное итальянскими скульпторами около 1530 года и известное под названием «Валансские пандативы». Ученые долгое время спорили по поводу его предназначения; однако сейчас считается установленным, что это склеп семьи Мистраль, зеленые гербы которой с золотыми шевронами и тремя трилистниками украшают свод.

Это не единственное сооружение эпохи Возрождения, воздвигнутое в Балансе этой судейской семьей, ныне угасшей. Особняк, служащий сегодня магазином сыну книготорговца Марка Аврелия, о ком, как мы видели, Бонапарт сохранил столь добрые воспоминания, — это чудо шестнадцатого века, подобного которому нигде, ни во Франции, ни в Италии, я еще не видел. Как уже говорилось, он расположен прямо напротив дома, в котором в течение трех лет жил младший лейтенант из Аяччо.