Рассмеялся. Громко. Она действительно все еще верит, что добьется от меня уступок?

– Нет, милая. Во-первых, если ты еще не поняла схемы, то мы делаем все так, как я хочу. Так что идем вместе.

– А во-вторых?

– А во-вторых, у меня отпуск. И провести я его хочу со своей женой.

– Мы НЕ муж и жена.

– Только не в глазах Соединенных Штатов Америки, дорогая, – покачал головой. – Поверь, тебе больше понравится, чтобы я говорил, что я собираюсь провести вечер со своей женой», чем  с  "эскортом".

= Моника =

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

 Как же я зла!

 На всех. На Джеймса, мать его, Питерса, на Элис. На себя.

 Телефон не переставал вибрировать в сумке. Джеймс просто так сдаваться не собирался. Завалил меня целой горой сообщений.

 «Ты где?»

 «Ты серьезно решила свалить?»

 «Сладкая?»

«Сладкая, не молчи»

 «Мон?»

 Что «Мон»? Вот что он ко мне прицепился? Да, я уехала. А Джеймс как думал, это все будет происходить? Я сразу соглашусь? Возьму его деньги, буду спать с ним в одной квартире, в ожидании, когда этот амбал меня изнасилует?

 Выдыхай, девочка.

 Вряд ли, конечно, все дошло бы до такого. Но о каком доверии может идти речь, если я человека видела два раза в жизни? Я с флористом встречалась чаще, прежде чем заказывать цветы на свадьбу именно у нее, а не у кого-нибудь еще.

 А тут «вот тебе денег», «живи со мной», «ходи со мной на всякие мероприятия». И, главное, доверяй! «Получишь развод сразу после того, как я оплачу тебе шмотки, проживание и потраченное на меня личное время».

 История дурно пахнет. Очень дурно. Особенно ее начало.

 Я раздела взрослого мужчину в лифте? Реально? Стоит серьезно задуматься над нелепостью подобной ситуации.

Я точно помню, что Джеймс в тот вечер был одет в джинсы, а не в брюки. И туфли его помню. Так что без того, чтобы предварительно избавиться от обуви, джинсы мы никак с него не стянули бы.

 Вот кто мне скажет, с какой целью мужчина, рассчитывающий на быстрый трах в лифте, начнет разуваться? В какой вселенной это вообще возможно?! Тут впору радоваться, когда Конрад носки перед сексом снимает.  Уже можно считать, что где-то кто-то желание у падающей звезды загадать успел. А ведь всего лишь это спокойный, семейный вечерний секс, а не экстремальный бег на короткие дистанции в лифте.

Кстати, о беге.

Рассуждаем логически дальше. Я должна была не только раздеть предполагаемого любовника, но еще и убежать из лифта с его вещами. То есть нажать повторно кнопку остановки (вроде как незаметно), дождаться, чтобы лифт доехал хотя бы до ближайшего этажа, снова ждать, пока двери начнут открываться. После мне предстояло сгрести шмотки Джеймса в охапку и рвануть прочь со скоростью ракеты, надеясь, что этот атлетичного телосложения мужчина меня не поймает где-нибудь в коридоре. Комплексами Джеймс явно не страдает, чтобы постесняться начать преследование нагишом по отелю. А еще он явно не хромой на обе ноги, чтобы меня не догнать.

 Так что ничегошеньки не сходится в его истории. Куда я потом дела его вещи? Почему мои подружки потом ничего не рассказали мне о моем «подвиге»? Или я была пьяной, но хранила молчание? Тоже невозможно. Все знают, что стоит мне хоть немного выпить, и я любые тайны разболтаю. Мне только дай маргариту, все расскажу и выложу, что знаю и помню.

 Да и потом. Как можно помнить туфли случайного мужчины из Вегаса, и не помнить, что я его раздевала и бросала в лифте, выкрав всю одежду и документы?

 Так что Джеймс Питерс врет мне, как дышит. Причем непонятно зачем.

 Это сразу две причины, почему я ушла из его квартиры, всей душой желая никогда в ней больше не появляться.

 «Дай знать, когда мне начинать искать адвоката», – очередное СМС от Джеймса.

 А это основная причина, почему я вернулась.

 Ну да, подумаешь, что вернулась я спустя сутки. Брак-то у меня сам собой никуда деваться не собирается. Надеяться на то, что Джеймс смилостивится – не приходилось. Тут мужчина свою позицию обрисовал более чем достаточно. Мне и разговора с ним вполне хватило,  назойливые смс последние несколько часов только дополнили картину.

 Поджала губы. Звонить в дверь очень не хотелось. К сожалению, ни один Джеймс мне выбора не оставил.

Конрад свой ультиматум тоже успел  высказать.

– Милый, я тут подумала…

 Я вернулась в Питтсбург еще в обед. Каким-то чудом успела на свой самолет. Словно сами небеса видели, что мне нужно, и помогали пробкам на дороге рассосаться. Или это судьба намекала, что от Нью-Йорка мне стоит держаться подальше. Я не фаталист, но совпадения забавные. На пути к Джеймсу мне встретилось немало препятствий, а вот побег от него не вызвал ни малейших осложнений.

 Прихода Конрада вечером домой ждала как казни. Места себе не находила. Вылизала всю квартиру. Подготовила на всякий случай небольшой чемодан с вещами. Если вдруг струшу и не смогу рассказать любимому пикантную особенность своего положения, так что придется лететь обратно в Нью-Йорк. Ну, или если услышав всё, Конрад выставит меня за дверь, пожелав гореть в аду.

– Опять про свадьбу? Детка, у нас все получится, я верю, – дежурным тоном ответил Конрад, заваливаясь на диван. – Но давай не надо? Я уже слышать не могу о том, куда сажать тетю Хлою, почему в меню нужно ставить сибаса, а не окуня, и что там еще мы с тобой обсуждали уже миллион раз…

 А я не могла больше слышать это обращение – «детка». В голове тут же возникал отчетливый образ Джеймса, который слишком злоупотреблял этим словом. Детка, сладкая детка. Даже зная, что между нами ничего не было, возникало ощущение, что я предала Конрада. Напрочь запятнала наши с ним отношения.

 Как назло, на разговор он не был настроен. Опять работа, небось, очередные отчеты, которые не позволяли ему лишний раз продохнуть. А тут я со своими новостями и предложениями.

– Я как раз по поводу свадьбы…, – с грустью ответила, так и не подойдя к нему. Мне казалось, что если мы сейчас встретимся лицом к лицу – он поймет, что что-то СОВСЕМ не так, начнет принимать все слишком близко к сердцу, да еще и не так трактует всё, что я ни попробую ему объяснить. Говорить изо стола было как-то морально спокойнее. – Все эти приготовления так изматывают… Я подумала… Может, отложим нашу свадьбу?

– Что? – Конрад моментально встрепенулся. Сел, уставился на меня, словно я только что предложила собаку завести (он их боится, не любит и страдает аллергией. Комбо!). – Ты передумала выходить за меня замуж?

– Нет! Конечно, нет! – воскликнула я, готовая оправдываться. – Ни за что. Просто я смотрю на всю эту суматоху, и не хочу, чтобы наш день запомнился такими проблемами…

– Зайка, но по-другому не бывает, – попробовал успокоить меня Конрад. – Суета забудется, зато праздник навсегда останется в нашей памяти… Да и потом – как ты себе это все представляешь? Уже почти все готово, через неделю начнут собираться гости. Мы не можем это все отменить! Нам никто не вернет залогов. И как ты после подобного будешь смотреть в глаза моим родственникам?

– Я же не предлагаю все отменить! – возразила обиженно. – Давай просто разделим эти события. Оставим ужин, чтобы все могли нас поздравить. А саму церемонию сделаем только друг для друга. Вернемся из путешествия, разберемся со всеми подарками, с работой в конце концов. Забудем весь этот бардак с подготовкой. А потом тихо сходим в мэрию и поженимся. Тайно! Это же так романтично. Только ты и я!

 Я вот себе не верила, когда несла такую чушь. Но видела в каком-то фильме что-то подобное. Отдельное торжество для всех, и отдельно – только для двоих.