— Я не защищаю, просто, что ты ещё можешь придумать, кроме порчи вещей. Скучно. — с оригинальными идеями у Лизы и правда совсем беда. Всегда одно и то же, разбить, порвать, облить. Но, по правде говоря, мне не хочется, чтобы она обижал Очкарика, у меня это получается намного лучше.

— Вот значит как ты обо мне думаешь. — Марьина не любит ничего, кроме похвалы в свой адрес. — Тогда у меня для тебя новость, я уже придумала кое-что интересное и даже уже начала делать, скоро вы все увидите.

— Зачем тебе это, Лиза? — мне непонятен её бешеный интерес к Очкарику. — Если ты ревнуешь меня, то совершенно напрасно, она абсолютно не в моем вкусе.

Ребята смеются, а Марьина заводится ещё больше.

— Хочу сломать её и показать свое место. Слишком гордая и самодовольная.

— Я кое-что придумала. — говорит Кристина. Они с Дариной словно сестры, похоже одеваются, красятся, даже имена похожи. Обычно они у Лизы в тени, но сегодня Кристина выделилась. Если бы не Марьина, они бы никогда не попали к нам в компанию. Лиза их лидер, она всегда участвует и поддерживает все наши шалости, но одной быть в пацанской банде ей скучно, так она и привела девчонок.

Кристина рассказывает свой план и все смотрят на меня, ведь мне придётся принимать непосредственное участие.

— Я согласна, только давайте поставим срок до Нового года. — говорит Лиза.

— Здорово, что ты согласна. А моё мнение не считается? — она слишком быстро решает все за меня.

— Ребята, это какой дурацкий план. Может ну её. — Птица снова заступается за Очкарика.

— Давайте голосовать. — предлагает Богдан. — Кто за то, чтобы показать Очкарику её место?

Поднимаются все руки, кроме меня и Птицы. Большинство, черт. План и правда дурацкий, только девчонки могут такое придумать. Решение за мной. Я раздумываю минуту. Ну и что с того, что мы с ней в похожей ситуации. Это не делает её моей подругой. Кто она мне такая, чтобы её жалеть?

— Согласен.

— Всё, кроме Птицы. — оглашает результат Богдан.

— Давайте договоримся, что об этом знаем только мы. Особенно это касается Серёжи, — Лиза смотрит на Серёгу, тот молча кивает. — Тогда договорились.

ПОДАРОК

По дороге домой я думаю про Соколовского и его брата. Это тяжело потерять родного человека, судя по всему они с Глебом были очень дружны. Да, это горе, но это не даёт ему право так обращаться с людьми, устраивать драки и задирать других.

В субботу у меня день рождения, и наверное, это будет самый скучное семнадцатилетие в мире. Всё мои друзья остались в другом городе, а здесь, кроме Микаэлы, у меня никого нет. Но я не буду грустить. Я знала на что шла.

Ночью мне снится Миша. Мы в моей старой комнате и он сидит у меня на кровати.

— Привет, Ангел. С днем рождения!

— Спасибо. Ты давно не приходил.

— Я знаю, и сегодня не должен был, просто разве мог я пропустить твои семнадцать лет. Ты грустишь?

— Немного. Миша, мне так тяжело. Когда ты приходишь в школу, и двадцать шесть человек делают вид, что не замечают тебя. Я все время одна.

— Ты сильная. Я знаю.

— А ты был сильным в моём возрасте? — он улыбается.

— Я был таким, как твой новый друг.

— Он мне не друг, — я почему-то думаю на Артема.

— Тогда почему ты помогаешь ему?

Я просыпаюсь, мне так многим хочется ещё поделиться с братом. Слезы сами наворачиваются на глаза. Я сильная, повторяю, как мантру и иду в школу. Родители поздравили меня, ещё парочка сообщений вконтакте от старых друзей. Плевать, сегодня мой день и я проведу его так как хочется мне.

После первого урока к нам приходит классная.

— Ребята, у меня для вас несколько новостей. Первая, так как Елена Сергеевна заболела, её класс не сможет дежурить на следующей неделе. Дежурить будем мы. Я распределила вас по местам, после уроков подойдёте и узнаете, кто где. И второе, через две недели будет "Осенний бал". От нашего класса нужен номер. Лиза, ты сможешь спеть?

— Конечно, Евгения Павловна, — я удивлена, она итак красавица, активистка, да ещё и поёт.

— Отлично. И ещё, среди одиннадцатиклассников будут выбирать Мистера и Мисс школы. Голосование тайное, будет проходить две недели, результаты объявят на балу. Кто желает участвовать, запишитесь и список мне. Лиза, запишешь?

— Обязательно, — я прямо спиной чувствую, как она довольна.

После уроков я задерживаюсь с учителем алгебры, хочу обсудить задачу, которую решаю уже вторую неделю. Потом иду к классной, узнать, где мне дежурить. Все не так плохо, мне с Микой и Птицыным нужно будет работать в гардеробе. Хотя бы компания неплохая.

Возле школы стоит Соколовский. Один, без своих верных друзей. Весь день я старалась не смотреть на него. Он ведь знает, что у меня день рождения. Это конечно глупо, но я ждала хотя бы просто трех слов.

— Очкарик. Ангелина, иди сюда, — я подхожу к нему. Он достаёт коробку из рюкзака и протягивает мне.

— С днем рождения!

— Спасибо, — я не знаю, что ещё сказать. Он не забыл. Я беру подарок и вижу, что это коробка с айфоном новой модели.

— Артем, спасибо тебе большое. Мне приятно, что ты меня поздравил, но я не могу взять твой подарок.

— Почему? — он искренне удивлён.

— Это слишком дорогой подарок, я не смогу ответить тебе тем же.

— Тебе необязательно это делать.

— Я так не смогу, — я отдаю ему коробку.

— Ты отказываешься от нового телефона?

— Да. Ещё раз спасибо, но мне пора идти, — дома меня ждут родители, я итак уже задержалась.

— Ангелина. Ты придешь во вторник?

— Приду, — я чувствую, как краснеют щеки. — Я же обещала.

ДЕЖУРСТВО

Дома меня ждет праздничный обед, а ещё видеочат с моими старыми подругами. Мы болтаем, как в старые времена, как будто я и не уезжала. Я с удовольствием слушаю про своих бывших одноклассников. А ещё у меня на душе почему-то тепло от того, что Артем не забыл меня поздравить. Конечно, о таком телефоне я могу только мечтать, но это слишком дорогой подарок для меня, я не смогу подарить ему что-то равноценное. А я ведь даже не знаю, когда у него день рождения. Я захожу вконтакт и ищу его страничку, родился он в декабре, значит стрелец. Я залипаю на его фотках, оказывается он много где побывал. Вот он на лыжах в Австрии, вот отдыхает на Бали. А вот они с Лизой вместе в обнимку. Эту фотографию я сразу же пролистываю. Засыпаю я счастливая.

В понедельник мы встречаемся пораньше с Микаэлой, чтобы прийти первыми в школу.

— Как прошли выходные? — спрашивает она.

— Неплохо. А как твои? — она не знает, что в субботу был мой день рождения, я ей не говорила.

— Мы ездили в парк вчера, — под её рассказ о поездке мы доходим до школы. Работа в гардеробе не сложная, мне нравится, я словно знакомлюсь со всеми учениками. Остаётся пять минут до урока, а Птицын ещё даже не появился.

— Он всегда такой, вечно опаздывает, — говорит Мика.

— А ты откуда знаешь?

— Я? Ну, я очень внимательно, вот и заметила, — я делаю вид, что поверила.

За минуту до звонка они с Соколовским отдают нам свои куртки.

— Серёжа, а ничего, что ты должен быть с нами на дежурстве? — я спрашиваю у Птицы, стараясь не смотреть на Артема.

— Виноват, позже отработаю.

В класс мы заходим вчетвером. Лиза пронзает меня ненавидящим взглядом, ну вот опять. А после урока она походит ко мне.

— Ну что, записать тебя в список на Мисс школы?

— Нет, спасибо.

— Зря отказываешься, у тебя все шансы на победу, — я слышу за спиной хохот. Меня это не задевает, глупый детский подкол. Даже если бы я не была новенькой в этой школе, мне все равно ничего бы не светило.

После уроков я иду к Артему домой. Как обычно на расстоянии, он впереди, а я за ним. Наверное, он меня стесняется, да и в школе я не самый популярный человек, поэтому такая конспирация. Соколовский ждёт меня и у подъезда и в лифт мы заходим вместе. Грузовой лифт оформлен будто фойе в Большом театре (я видела на картинке), огромная люстра и зеркала в пол. Мы становимся в разные углы, я смотрю на Артёма, он на меня. Пока мы едем на двадцатый этаж, я успеваю рассмотреть каждую черточку на его лице. Я бы не сказала, что он идеально красив, по отдельности каждая черта не представляет собой ничего необычного, крупный нос, большой рот, но вместе они собираются в правильное лицо. Над бровью старый шрам, будто от пореза или ушиба, волосы лежат небрежно, но ему идёт. Голубые глаза, такого необычного цвета, холодные как льдинки. В этот раз я не ощущаю пустоты, будто в них проснулся интерес к жизни.