– Конечно, мамочка, легче всего заткнуть меня оплеухой, и снова не слышать! В чем-чем, а в этом ты хороша!

– Не дерзи! Снова пришла мне нервы трепать? Ты же знаешь, что я не могу сдерживать эмоции. Потом снова на меня соседи будут смотреть, как на ненормальную! Ты этого хочешь?

– Да мне плевать! Не можешь, учись! – злобно сказала дочка.

Зоя Михайловна понимала, что с мамой Эли разговаривать бесполезно. А еще, что девочке небезопасно оставаться в этом доме. Если не мать ее изобьет или снова выгонит, то отчим точно сделает что-то плохое.

Зоя смотрела на девочку и удивлялась тому, как сильно изменилась она, стоило ей переступить порог своей квартиры. У них дома она казалась вежливой, воспитанной. Никаких претензий и никакого намека на то, какой она стала сейчас. Видимо, мать ее крепко достала, раз она себя так вела.

– В общем, Виктория, нужно что-то решать! – сказала Зоя.

– Я уже все решила, Эля будет жить у бабушки!

– Так бабушка же в запое, как она там будет жить? Сейчас середина августа. Скоро школа. Вы об этом не думали?

– Это не мои проблемы! Нужно было головой думать, когда к Алику моему приставала…

– Да я его пальцем не тронула! – закричала Эля.

– Он мне все рассказал. Хватит из себя скромницу строить! Я прекрасно знаю все о твоих похождениях!

– Да ну? И что же ты такое знаешь? – поинтересовалась дочка.

– Все знаю! Не хочу при посторонних распространятся! – ответила Вика, указав на Зою.

– Да ты не стесняйся! Нам обеим будет интересно послушать. Правда, Зоя Михайловна? – язвительно заметила девочка.

– Не лезь в бутылку! Ты сама прекрасно все знаешь! Если ты рано повзрослела, то это не моя вина!

– Очень мне интересно, что ты сейчас имеешь в виду!

– А то, что ты за тот телефон с тем Сашей сама знаешь, что делала! – презрительно бросила Вика.

– Серьезно? Мама, он просто друг. У него, кстати, девушка есть! И да будет тебе известно, я еще девственница. И поэтому мне совсем не нравились грязные намеки твоего тупого Альберта!

– Ага, что-что, а брехать ты всегда хорошо умела! Мне больше нечего с тобой обсуждать! К тому же Алик не тупой! У него два высших образования!

– Только работает он грузчиком на рынке! Ты хоть корочки видела? Или он только языком красиво чесать умеет!? – парировала дочка.

– Я тебе еще раз повторяю, нам больше нечего обсуждать! – отрезала Виктория.

– А мне есть, что обсудить. К примеру, отдай мне карту, на которую приходит папина пенсия, верни телефон. И тогда я уйду! Мне нужны хоть какие-то деньги на существование!

– К бабушке иди. У нее пенсия есть!

– Она ее всю пропивает! И я не хочу с ней жить. Мне надоело за ней то блевоту, то мочу убирать! Сама с ней живи!

Зоя Михайловна все больше понимала, что идти в опеку с такой мамашей – гиблое дело. Скорее всего, Элю попросту отправят в детский дом, пока ей не исполнится восемнадцать. Так себе перспектива!

– Все, я наслушалась! – сказала она, глядя на мать и дочь. – Эля права. Отдайте ей карту, эти деньги по закону причитаются на содержание ребенка. Если вы не хотите, чтобы дочка жила с вами, она сама должна их получать. Телефон тоже верните. В противном случае, Эля попросит того Сашу дать ей документы на него. Тогда полиция заставит вас, его вернуть, еще и перед соседями опозоритесь! – помолчав секунду, Зоя добавила. – Эля, иди, собирай свои вещи! Ты здесь не останешься!

– Что? И куда же она пойдет? Кто ты вообще такая? – недовольно спросила Виктория.

– Та, кому небезразлична судьба этой девочки. Судя по всему, вам-то на нее как раз плевать! Эля, чего ты ждешь?

Девушка послушано пошла в свою комнату, прихватив сначала на кухне несколько больших пакетов из Пятерочки, чтобы сложить свои вещи. Через несколько минут она вышла с кучей своего барахла.

– И куда ты ее забираешь?

– В надежное место!

– Мне нужен адрес! – закричала Вика.

– Зачем? – поинтересовалась Зоя. – Неужели материнские чувства проснулись? Карту, пожалуйста, и телефон!

Вика пошла в свою спальню и принесла то, о чем ее попросили. Она швырнула дочери в лицо карту и тот телефон. Эля еле успела его поймать, чтобы он не разбился вдребезги.

Зоя Михайловна была не в себе от гнева. Они вместе вышли на улицу и вызвали такси.

– И куда мы поедем? – нерешительно спросила девочка. – Я не хочу в детский дом…

– У нас поживешь, ты же паспорт забрала? Документы?

– Да, все взяла.

– Молодец! Наш диван в твоем распоряжении. И я не хочу слышать никаких возражений!

Эля и не думала возражать. У нее осталось не так много вариантов. Или дома с сумасшедшей мамашей и похотливым отчимом. Или у бабушки с вечным похмельем и странными гостями. Нет уж, лучше в гостях у этих людей. Конечно, ей было неудобно и даже немного стыдно, но других приемлемых вариантов она все равно не видела.

Приехав домой, Зоя освободила для вещей их гостьи несколько полок в шкафу и ящик в комоде. Предложила ей перестирать одежду перед этим, если нужно.

– Вы точно хорошо все обдумали? – нерешительно спросила Эля, закончив раскладывать вещи.

– Тут не о чем думать. Я понимаю, что ситуация так себе, но не могу выбросить тебя на улицу, как твоя мать. Понимаешь?

– Спасибо вам большое. Я обещаю, что буду помогать вам по дому. И кушать могу готовить, если научите. И мешаться под ногами не буду.

– Глупости, не нужно так говорить. Убирается дома Матвей, в магазин ходим вместе. А готовить я тебя все-таки научу, это полезное дело. Тем более, я работаю три через три, будет здорово не наготавливать еды Матюше, когда ухожу на смену. Так, что ты хочешь научиться готовить? – спросила Зоя.

– Ваше рагу, но его еще не доели. Может, сырники?

– О, отличный выбор! У меня как раз творог есть в морозилке. Сейчас поставлю его размораживаться, а ты пока отдохни немного!

Эля пошла в гостиную, вставила свою симку в телефон и решила проверить не так давно зарегистрированные социальные сети. Ей почти никто не писал, разве что Сашка прислал пару новых фоток из Греции. Красиво там!

Щека у нее до сих пор горела от пощечины матери. Пудра надежно скрывала красноту, но Эля все еще ощущала жар на коже.

Она ощущала обиду, но это случилось не в первый раз. Больнее всего было в тот день, когда мать выкинула ее из дома, как надоевшую игрушку. Вот тогда прям сильно больно, а обычную оплеуху можно и пережить. Не первая и не последняя.

Эля сделала селфи и выложила в ВК с подписью:

– Пробьемся!

Через полчаса Зоя Михайловна позвала ее на кухню.

– Так, я рассказываю, что делать, а ты делаешь? Идет? – предложила она.

– Конечно! – согласилась девушка.

Поэтапно Зоя рассказала, что и как делать, а Эля в точности все выполняла. Матвей вернулся домой, предвкушая мамины сырники или оладьи. Он не сразу разобрал, чем именно пахнет в подъезде.

Весь день он думал о новой знакомой, но так и не нашел с утра времени набрать маму, чтобы узнать, как все прошло, а потом она тупо не брала трубку. Видимо, занималась чем-то. Увидев Элю на кухне, он обрадовался.

– Так, Матюш, говорю, как есть! Эля теперь будет жить с нами. Надеюсь, тут не нужно ничего объяснять. В опеку идти нет смысла. И чтобы вы оба понимали, я в своем доме никакого блуда не потерплю. Вы теперь брат и сестра! Всем понятно? – спросила она, глядя на сына и Элю.

Девушка лишь кивнула, а Матвей будто бы немного расстроился, но потом быстро сменил выражение лица, чтобы мама ни о чем не догадалась.

– Мам, не говори глупости. И спасибо, что ты разрешила Эле пожить с нами! – лишь сказал сын.

– Вот и хорошо! А сейчас будем есть сырники! Кстати, это наша квартирантка приготовила, так что имей в виду!

После чаепития с сырниками Зоя Михайловна разрешила Эле помыть посуду, ведь теперь она уже не гостья, а практически член семьи, поэтому обязанности можно смело поделить на троих.

Нет, хозяйка квартиры не собиралась ее эксплуатировать, просто считала, что детей не стоит баловать излишней заботой. Это им вряд ли поможет в будущем. Конечно же, она понимала, что Эля ей не дочка, но все же.