– Клуб «Пороки». Жду тебя ровно в девять вечера. Не опаздывай.

Строгий голос до сих пор не покидает разум. Вызывает дрожь по всему телу, порождает неприличные картинки в голове. Страшные и одновременно волнующие мое тело.

«Пороки».

Символично, правда? В одном слове будто хранятся ответы на все интересующие вопросы. Но это не так. Истину поведает лишь один человек, когда зайду и окажусь перед ним на коленях, покорно опустив голову вниз. Как он просил.

Бесполезно тянуть минуты, ждать снисхождения с небес. Я уже приняла непростое решение. Оно изменит мою жизнь раз и навсегда. И чем дольше стою здесь, тем труднее шагнуть в неизвестность.

Его условия просты и в то же время сложны для понимания. Они вызывают страх, и ужас, стоит только вспомнить увиденные картинки в гугле. Его предложение выходит за рамки приличия, оно пропитано порочным запретом. Прямо как название клуба. Если бы не обстоятельства и необходимость в большой сумме для мамы, я бы не стояла здесь и не вспоминала, что привело меня к отчаянному решению.

– Вы поставите мне незачет? – робко спрашиваю у него.

– Нет, у меня есть предложение получше… Я помогу погасить долг, а ты становишься моей нижней, – уверенно произносит он, пронизывая меня темными глазами.

– Но вы же мой преподаватель. Вдруг о нас кто-то узнает?

– Если ты будешь соблюдать все правила, никто о нас не узнает. Тем более, – он поднимается с кресла и встает напротив меня. – Мне показалось, что в прошлый раз тебе понравилось.

Ложь… Наглая ложь… Ни черта мне не понравилось! Я пошла на этот шаг ради денег. Ради спасения семьи. Ради любви к близким. И сейчас иду. Потому что у меня нет выбора.

Створки двери автоматически разъезжаются в стороны, как только делаю шаг вперед. Слева стоит секьюрити, внимательно проверяет содержимое моей сумочки, просматривает клубную карту с надписью «Гость» и указывает рукой на лестницу. А скоро вместо слова «Гость» появится мое имя. Габриэль Лаундж. Поднимаюсь на второй этаж, прохожу длинный коридор в неоново-красных оттенках.

Чувствую запах мускуса. Запах порока и запрета. Запах моего отчаянного положения. Страшно. Непривычно. Поджилки дрожат, стук каблуков раздается неравномерно, неуверенно. Адреналин в крови заставляет сердце учащенно биться в груди. От неизвестности мои нервы натянуты как тросы. Не до конца понимаю, что ожидать этим вечером, насколько низко будет мое падение.

Замираю перед дверью. Тридцать три. Внимательно рассматриваю цифры вырезанные на деревянной поверхности. Тяну время до последнего. Прикрываю глаза, выдохнув воздух. Так надо, Габи. Так надо. Либо ты, либо тебя.

Поднимаю руку, ещё секунду позволяю слабовольно подумать о побеге, но сжимаю кулак, впившись ногтями в кожу, и стучусь три раза. Вот и все. Слышу за дверью уверенные шаги. Ещё секунда и встречаюсь с его пронзительными черными омутами, готовыми превратить меня в прах.

– Ты опоздала, – раздается низкий строгий голос, заставляющий подскочить на месте.

– Простите, я…

– Входи, – не просьба – приказ. И я выполняю его незамедлительно.

В помещении, похожей на гостиничный номер люкс, темно, тишина давит на барабанные перепонки. Гостиная в светлых тонах с небольшой барной стойкой у окна обманчиво приветлива. Ведь в одну секунду это место может превратиться в обитель дьявола.

– Располагайся, – он показывает на мягкий диван. Я присаживаюсь на мягкую поверхность, он следом. Находится на расстоянии двух мест, но все же мне трудно чувствовать его рядом и смотреть в жгучие глаза. – Воду? Сок?

– Нет, спасибо.

Краем глаза замечаю на кофейном столике два наполненных стакана воды. Уже все решил за меня. Но у меня всегда есть право выбора, верно?

Мужчина берет свою порцию, делает маленький глоток, оставляет стакан. Наблюдаю за тем, как он завораживающе слизывает маленькую прозрачную капельку с нижней губы. Она пухлее, чем верхняя, давно это заметила. И взгляд его прямой. Пронизывающий. Он порождает желание спрятаться куда подальше и не высовываться.

– Вижу, ты подготовилась, – он окидывает внимательно черное платье до середины бедра и небольшой вырез декольте. – Ты хорошо подумала? – разрывает тишину низким голосом с легким, едва слышным акцентом.

Вот он и задал вопрос, ответ на который я долго обдумывала. Но, вопреки всем предрассудкам и аморальности своего поступка, произношу четко и вкрадчиво:

– Да.

– Что ж, – мужчина ухмыляется всего на мгновение, а затем уверенно произносит: – На колени.

Приказ. Жесткий. Не терпящий отлагательств. Сейчас он не тот человек, спешивший прийти на помощь непонимающей студентке, не тот добрый мужчина, спасший от необратимого шага. Он не мой профессор, а я не его студентка.

– С этого момента наш договор обретает силу. Ни одна живая душа в университете не должна знать о наших отношениях. Только в этом случае ты получишь деньги.

Согласна. Сейчас я согласна на что угодно. Да и самой не хотелось бы, чтобы кто-то узнал о необычной связи с преподавателем.

– Ты выполняешь любой приказ. Я прошу раздеться – ты раздеваешься, я прошу сделать мне приятно – ты выполняешь…

… если вы попросите вскрыть себе вены, я это тоже сделаю, не сомневайтесь.

Ирония лезет в самый неподходящий момент. О таком он меня не попросит. Безопасность. Добровольность. Разумность. Главные правила, нарушение которых несет за собой тяжелые последствия.

– Впредь ты называешь меня Профессором или Профессором Салливаном, – чеканит он уверенно. – Кивни, если согласна.

Киваю, глядя в его затягивающие темные омуты.

– Умница, Габриэль.

Мужская ладонь касается моей щеки. Большим пальцем он оттягивает нижнюю губу. Эти уверенные, четко выверенные движения, этот запах, впитавшийся в легкие за какие-то несколько секунд. Этот взгляд. От него невозможно спрятаться, невозможно разорвать зрительный контакт. Невозможно пошевелиться, когда на тебя так смотрят. И без того черные глаза становятся еще чернее. Сливаются со зрачком. Они похожи на бездну, в которую я лечу, не надев предварительно парашют.

Не могу оторваться от них. Знаю, что должна покорно смотреть вниз, как послушная кукла для утех. Должна. Но не могу. Пока что. Он не приказывал.

Профессор аккуратно расстегивает пуговицы на декольте моего платья до талии. Стягивает вниз за рукава вместе с лямками лифчика, обнажив стесненные в белье полушария и плоский живот. Его прикосновения мягкие, осторожные, но в то же время четкие, словно он продумал каждый шаг, прежде чем раздеть меня.

Чуткие пальцы уверенно поглаживают мои руки, плечи, поднимаются к шее, смыкаются на ней. Большой палец чуть надавливает на кадык. Контролирует дозу кислорода в легких. Страх подступает к горлу, но тут же уходит на второй план, когда мужчина ослабляет хватку, а твердый голос произносит:

– Ты готова служить мне? – поднимает уголки чувственных губ.

– Да, Профессор.

Теперь назад пути нет. Его и не будет. Только что я подписала личный договор с дьяволом. Врата порока защелкиваются за спиной. Я сама сделала шаг в пропасть. Ради семьи. Ради любимых людей.

Теперь будь что будет.

– Так, сегодня нужно сходить в деканат за списками, завтра устроить собрание совета, а в четверг… Эй, Габи, ты вообще меня слушаешь? – раздается над ухом звонкий голос.

– А? Что? – отвлекаюсь от телефона на зов подруги.

– Нам в деканат нужно сходить, а завтра на собрание. Помнишь про бал?

Помню-помню. Лучше бы не запоминала.

Как всегда, Лили сидит около меня с раскинутыми на парте блокнотами бумагами и прочей канцелярией. Еще немного, и она вытеснит меня на самый край. Куда дальше? И так сидим на последнем ряду. С одной стороны подруга, а с другой – девчонки из гламурного клуба. Рядом с ними лучше не садиться, иначе лекцию не услышишь за шушуканиями. Но сегодняшний день исключение – Лили ждет важный звонок и собирается часто выходить из аудитории. Прямо на занятии.