Багир вырос в семье, где достаток и материальные блага были вдоволь, но общаясь со сверстниками, узнавал порой страшные тайны других семей. Один из мальчишек рассказывал, как отец продал сестру бедуинам, а ей на тот момент было только десять лет. Другие рассказывали, что могли издеваться над сестрами, несмотря на их возраст. Старше или младше – они считали их своими служанками, людьми, которые выполняли любое поручение или просьбу и не имели права отказать.

От воспоминаний, холодящих сердце, Багир начал ходить по комнате, пытаясь прогнать из памяти все те ужасающие истории, что повествовали в детстве друзья. Он не мог даже представить, чтобы отдать или продать собственную дочь. И если бы она была хоть капельку похожа на Ханну…

Багир инстинктивно сжимает кулаки.

Дерзкая девчонка решила устанавливать свои правила. Он не собирался вести ее силой. Интерес, насколько она прогнется, испугается, исчез. Видимо, ее танец так сильно напомнил Ханну, что чувство собственничества взметнулось песчаной бурей.

Но эту своенравную танцовщицу надо обязательно проучить.

И губы Багира тронула саркастичная улыбка.

Сладко-томительное чувство легким флером разлилось в ночном воздухе, пропитало энергетикой ожидания чуда.

– Джамил, завтра приведешь ко мне служанку Ясмины, – произнес Багир в динамик смартфона, и его верный слуга лишь подтвердил исполнение приказа.

***

С яростью снимаю наряд танцовщицы и переодеваюсь в свободную джалабию.

Первым желанием было пойти к Ясмине и поговорить о произошедшем. Но уже на пороге останавливаюсь, понимая, что сделаю только хуже. Вряд ли она поймет меня. Страшно представить эмоции влюбленной девушки, которая вдруг услышала столь резкие слова от Багира.

На улице сквозь ажурные ставни окна просматривается лунный свет.

Я завороженно рассматриваю глубокую темноту ночи, окруженную теплым светом спутника Земли. Мысли в голове клубятся роем пчел, но больше всего начинает пугать страх того, что и здесь я стану изгоем. Вдруг Ясмина, под влиянием обиды на любимого мужчину, решит меня прогнать, и тогда…

Вспоминаю, как Багир сказал, что если не приду сама – приведет охрана, но, видимо, Амира постаралась, и теперь меня ждет невеселая участь.

Утром слышу негромкий стук в дверь, и сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Наверное, пришла служанка или Джамил, чтобы выпроводить из дворца.

“Спасибо хоть дали переночевать” – язвительно подмечаю про себя.

– Да! – откликаюсь, и дверь тихонько приоткрывается.

На пороге стоит Ясмина, одетая в белое платье, словно невеста. Бирюзовые узоры, украшающие лиф и низ юбки, делают яркий акцент на светлой ткани.

– Можно? – одними губами произносит она и заходит ко мне в комнату.

Как только подходит ближе, замечаю красные, опухшие от слез, щеки и невыносимую тоску в глазах.

– Ясмина, я не танцевала для него… – начинаю тараторить, чтобы хоть как-то успокоить ее. Жалость ядовитым аперитивом стекает по венам. Сейчас не просто чувствую себя виноватой. Кажется, что Ясмина готова обвинить меня во всех грехах.

– Нет? – растерянно переспрашивает она и садится на кровать.

– Нет! – чуть ли не кричу от желания доказать собственную невиновность – Меня остановила Амира со служанками и силой утащила сюда в комнату. Никто больше не приходил за мной.

Ясмина вдруг закрывает лицо и мотает головой.

– Ясмина, Ясмина, что с тобой?! – ошарашенно падаю перед ней на колени, хватаю за запястья.

Она убирает ладони, и мне становиться жутко. Ее лицо скривила гримаса не то плача, не то нервного смеха.

– Я не смогу… Не смогу больше так… Я умру без него… Умру! – захлебывается от бегущих слез, и тут же губы растягиваются в безумной клоунской улыбке.

Через пару минут истерика проходит, и Ясмина приходит в себя.

– Ты так сильно любишь его?

Для меня такое поведение, словно она умалишенная, кажется диким и неестественным.

– А ты никогда не влюблялась? – задает она встречный вопрос.

Отрицательно мотаю головой.

– Ты еще молодая, – обреченно вздыхает Ясмина – придет время, и ты поймешь, что это такое.

Я усмехаюсь. “Хотела бы я, чтобы таких припадков со мной не случалось” – саркастично замечаю, но вслух не решаюсь произносить. Ясмина сейчас в подвешенном эмоциональном состоянии, и кто знает, как отреагирует.

– Пойдем завтракать, – она поднимается, вытирая влажные щеки руками. Поправляет подол платья, волосы и глубоко вздыхает, – сейчас меня ждет куча издевательств от этих змей. Служанки Амиры быстро разносят сплетни по всему особняку.

Мы проходим по коридору, спускаемся ниже по лестнице в просторный холл. Здесь – общая женская комната, которая является и столовой, и помещением для совместного времяпрепровождения.

Я, как и Ясмина, не ждала ничего хорошего. Надменно-насмешливые взгляды встретили ледяной лавиной. Мы присели на огромный диван, и моя хозяйка постаралась сосредоточиться на популярной телепередаче, которая шла по ЖК-телевизору.

– Ясмина, ну расскажи нам всем, как так получилось, что Багир решил выбрать твою нищенку, а не тебя? – издевательский тон Раяны раздался прямо над нашими головами.

Ясмина молчала, полностью игнорируя оппонентку. Я с тревогой смотрю на нее, и хочется ее обнять, закрыть от циничных издевок.

– А как так получается, что, подходя к нам, ты превращаешься в ядовитую кобру? – выдаю я, готовясь к тому, что сейчас будет стихийная буря эмоций.

Но Раяна лишь расплывается в довольной ухмылке.

– Дурная, думаешь, что Багир тебя позвал станцевать для него, потому что понравилась? Ты всего лишь служанка, даже не наложница. Попользуется тобой пару ночей, а потом вернется к нам, – и она самодовольно вздергивает подбородок, убирает с показной легкостью тяжелые пряди кипельно черных волос с плеча.

Я понимаю, что, если начну дальше огрызаться – будет драка, а это могло означать только одно – меня выгонят из особняка за дерзкое поведение, а Ясмине найдут другую служанку. Смотрю на Ясмину, но она будто в другой реальности. Бледная, с опухшими веками, не обращает внимание на разгорающийся скандал.

– Сколько в тебе яда, мегера, – шепчу я, ощущая обиду за себя и Ясмину, – какая же ты…

– Девушки, доброе утро! – прерывает меня громкий возглас Джамила.

Он заходит в просторную комнату, учтиво кланяется и сразу же направляется к нам.

– Лейла, сегодня вечером к тебе придет Мариам. Будь готова, – произносит он.

Я удивленно оглядываю евнуха. Даже Ясмина отвлекается от телевизионного шоу и нахмуривается.

– Зачем?! – спрашиваю его.

– Все потом узнаешь, – и Джамил отходит к другим девушкам.

Мы переглядываемся, и она покрывается красными пятнами, предвестниками женских слез.

– Ясмина, держись, это еще ничего не значит, – хватаю ее за руку и чуть сжимаю.

Она мотает головой.

– Мариам – служанка Амиры. Странно, что вечером посылают к тебе ее. Это неспроста.

Она глубоко вздыхает, будто хочет забить невыносимый клубок душевной боли, спрятать его подальше.

– Глупости, – отмахиваюсь я, – как бы меня совсем не увезли отсюда!

Сама же не верю, что наш властный Господин решил в наказание заставить меня станцевать для него. Больше пугает, что служанка придет от Амиры, а это могло значить одно – сестра Багира решила отомстить непокорной прислуге.

***

Вечером в мою комнату заходит девушка. В руках у нее роскошное платье цвета топленого молока. Лиф и низ подола украшены витиеватыми узорами из золотых нитей люрекса. И что-то еще…

– Привет, меня зовут Мариам, – она так тепло улыбается, что тревога отступает.

Я думала, что Амира послала служанку отомстить мне за дерзость. И готовилась к худшему.

– Зачем ты здесь? – недоверчиво смотрю на наряды и чувствую, как по коже бегут ледяные мурашки.

– Лейла, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, – словно читает мои мысли Мариам. – Господин Альми Арнара приказал привести тебя вечером к нему…