— Ну, остается положиться на присущую Маленькому Джону умеренность, — ответил Робин, — он удержит своего приятеля от излишеств.

— Внимание, Робин, — живо оборвал его Хэл, — Маленький Джон нас заметил, вот он делает нам знак.

Робин посмотрел в сторону друга.

— Он делает мне знак подождать его, — ответил Робин Хэлу, — он идет в замок; я же сейчас дам ему понять, что буду нас сопровождать, и мы встретимся на каком-нибудь из замковых дворов.

— Хорошо. Пойдемте со мной в буфетную, я скажу, что вы мой друг. Там мы попробуем из болтовни солдат выяснить, в какой части главной башни заперты пленные, и имя того, кому поручено их сторожить; если нам удастся выкрасть ключи, мы освободим Уильяма; но, чтобы выйти из замка, нам обязательно придется опять пробираться подземным ходом. А уж когда мы будем в лесу…

— Ну, тогда пусть пойдут и попробуют нас догнать! — весело воскликнул Робин.

Хэл окликнул сторожа, подъемный мост опустился, и Робин оказался в Ноттингемском замке.

Ну а Маленький Джон, которому пришлось войти вместе с Джеффри, решил воспользоваться внезапным расположением, которым к нему проникся норманнский солдат, и помочь своему двоюродному брату.

Леснику было очень легко навести разговор на ночные события: Джеффри весьма охотно удовлетворил любопытство своего нового друга и даже сообщил ему, что стережет трех пленных.

— А среди них, — добавил он, — есть очень видный парень с поистине замечательной внешностью.

— Вот как? — равнодушным тоном спросил Маленький Джон.

— Да, за всю вашу жизнь вы скорее всего не встретите волос такого странного цвета: они почти красные. Но, несмотря на это, он очень хорош собой; глаза у него просто удивительные, правда, сейчас, можно сказать, они горят от гнева адским пламенем. Милорд был в камере этого бедняги, когда я стоял на часах, но он ни слова от него не добился и поклялся, что и суток не пройдет, как его повесят.

"Бедный Уилл!" — подумал Маленький Джон, а вслух спросил:

— Вы думаете, этот несчастный ранен?

— Да нет, он здоровее нас с вами, — ответил Джеффри. — Просто он в плохом настроении.

— А у вас, что, камеры находятся на крепостных валах? — спросил Маленький Джон. — Такое ведь редко бывает!

— Ошибаетесь, сэр чужак; в Англии такое есть во многих замках.

— А где они расположены, на углах?

— Чаще всего да, но не во всех можно держать людей; вот та, например, где поместили парня, о котором я вам рассказал, находится в западном углу, и она еще ничего, там человек может жить, не испытывая особых неудобств.

Да вы отсюда можете увидеть, где она находится, — добавил Джеффри, — смотрите на этот барбакан, видите?

— Да.

— Ну вот, смотрите, гам наверху есть довольно большое отверстие для света и воздуха, а ниже — маленькая дверца.

— Вижу. И что же, этот рыжий там?

— Там, к его несчастью.

— Бедный парень! Невесело это, правда же, мастер Джеффри?

— Да уж, веселого мало, сэр чужак!

— И подумать только, — продолжал Маленький Джон как бы просто рассуждая сам с собой, — что там сидит в четырех стенах за запертой на засов дверью молодой, сильный и здоровый человек, который, в конце концов, ничего особенно плохого не сделал и, наверное, исчерпал все свои силы, понапрасну пытаясь вырваться! Часовые с него, наверное, глаз не сводят?

— Да нет, он там совсем один, и будь у него друзья, убежать ему было бы совсем нетрудно. Дверь заложена на засов снаружи, стоит лишь отодвинуть его, и — трах! — она повернется на петлях; только вот с западной стороны невозможно перебраться через вал.

— Почему?

— А там все время солдаты снуют, но вот с восточной стороны почти никого нет, и там дорога надежная.

— Что, и сторожа нет?

— Нет, с той стороны совершенно пусто; говорят, там привидения бродят, и поэтому туда из страха никто не ходит.

— Черт возьми, — сказал Маленький Джон, — я не стал бы советовать пленному такой ненадежный способ бегства; ну, выйдет он из камеры, а как через стены перебраться в такой крепости?

— Конечно, человек чужой, тайных проходов не знающий, и десяти шагов не сделает, сразу попадется; а я, например, если бы хотел убежать, забрался бы в пустую комнату на восточном валу, окно которой выходит на ров; рядом с окном, стоит руку протянуть, есть старый аркбутан, на него можно встать ногой, а оттуда спуститься на деревянный плот — он плавает во рву: наверное, люди барона им пользуются как плавучим мостом, когда им случается возвращаться в замок после сигнала тушить огни. А уж перебравшись через ров, остается только на свои ноги надеяться.

— Да, пленному нужен был бы сообразительный друг, — сказал Маленький Джон.

— Но у него такого друга нет.

— Такого друга нет, — как эхо, повторил Джон.

— Добрый лесник, — заговорил снова Джеффри, — позвольте мне вас на несколько минут оставить, у меня есть кое-какие дела; если вам хочется прогуляться по замку, вам это разрешается, а если вас окликнут, отзовитесь так: "Охотно и честно" — и тогда будет понятно, что это идет друг.

— Благодарю вас, мастер Джеффри, — с признательностью произнес Маленький Джон.

— Подожди, скоро ты еще не так меня поблагодаришь, саксонская собака! — проворчал Джеффри, выходя из комнаты. — Да и то сказать, этот крестьянин принимает меня за такого же, как он сам, а я норманн, настоящий норманн, и я докажу ему, что нельзя безнаказанно побить Джеффри Силача. A-а, проклятый лесник, ты заставил склонить голову человека, плеч которого до этого ни разу не коснулась палка противника, и уж будь спокоен, ты в своей наглости раскаешься; ну, попался ты в ловушку, — расхохотался Джеффри, — могучий лесник, ты ведь наверняка сюда явился, чтобы спасти напавших на крестоносцев друзей, таких же негодяев, как ты сам. Хорошо же, придется тебе попутешествовать на службе его величества, если только я тебе в сердце нож не всажу. А как он легко наживку проглотил! Жизнь готов прозакладывать, что я найду его на восточном валу, и мне представится прекрасный случай разом отплатить ему за все.

Ворча таким образом, Джеффри подумывал о том, как бы поставить свою бдительность себе в заслугу перед бароном и в то же время отомстить Маленькому Джону.

Маленький Джон, оставшись один, тоже стал размышлять.

"Может быть, этот Джеффри и настоящий мужчина, — думал племянник сэра Гая, — и намерения у него добрые, но я что-то не верю ни в его честность, ни в его доброжелательность. Такому ничтожному человеку вряд ли могут быть свойственны великодушие, умение прощать, да еще и заинтересованность в судьбе одержавшего верх соперника; следовательно, Джеффри меня обманывает, и я, видно, попался в сеть; нужно отсюда выбираться и постараться спасти Уильяма".

Маленький Джон вышел из комнаты и совершенно наугад двинулся в сторону широкой галереи, надеясь, что она выведет его к восточному валу.

Около получаса он шел по совершенно пустынным коридорам и переходам и в конце концов очутился перед какой-то дверью. Маленький Джон открыл ее и увидел старика: наклонившись над окованным железом сундуком, он бережно укладывал мешочки, наполненные золотыми монетами. Он старательно считал их, а потому не сразу заметил, что it комнате есть кто-то еще.

Маленький Джон и сам не знал, что он ответит старику, когда тот поднимет голову и непременно спросит своего гостя-великана, кто он такой. Лицо старика исказил ужас; он уронил один мешочек, и золото рассыпалось по полу с тихим звоном, заставившим беднягу вздрогнуть.

— Кто вы? — дрожащим голосом спросил он. — Я запретил всем входить в мои покои. Что вам от меня надо?

— Я приятель Джеффри. Я хотел попасть на западный вал, но по дороге заблудился.

— А-а! — воскликнул старик, и как-то странно усмехнулся. — Так вы друг Джеффри Силача, храброго Джеффри? Послушайте, красавец-лесник, потому что вы и вправду самый красивый парень, которого я видел за всю свою жизнь, не хотите ли вы сменить крестьянский кафтан на солдатскую форму? Я барон Фиц-Олвин.