Ну почему ему обязательно надо быть таким дьявольски привлекательным и горячим??? Было бы гораздо проще ненавидеть его, будь он каким-нибудь низкорослым обрюзгшим неряхой.

И это ведь был только первый день…

***

Моя вагина не имела шансов на сухость, когда я увидела Максима, выходящего из бани после восстановительной процедуры. Он выглядел так, как будто сошел с обложки журнала «GQ»: волосы были аккуратно уложены в стильную прическу, свежий деловой костюм идеально облегал его скульптурное тело. Трезвый, ясный взгляд и уверенная, твердая походка.

Я ждала его у административного здания, машинально теребя мочку уха. Когда он подошел ко мне, меня обдало пьянящим ароматом его амбрового парфюма.

Максим выдал мне белозубую улыбку и посмотрел на меня своими колдовскими карими глазами, заставляя мое сердце трепетать в груди.

– Довольна результатом, Майя? – подмигнул он.

Я вздохнула, стараясь взять себя в руки. Для правдоподобности я окинула его оценивающим взглядом, что ему вроде бы только принесло удовольствие.

– Ты почти похож на приятного человека. Только если бы не эта нагловатая ухмылка, которую хочется стереть с твоего лица…

– Тебе придется привыкнуть к этому, если ты намерена работать со мной, – парировал он.

Я презрительно хмыкнула и развернулась, чтобы войти в здание.

***

– Господи, Олька, это действительно кошмар! – бесслезно ревела в трубку я, распластавшись на своей кровати и таращась в потолок.

Моя подруга хихикнула.

– Что, настолько неотразим? – подтрунивала она.

– Дело не в этом. Просто он такой гад! Его сногсшибательная внешность и его паршивый характер – это диссонанс. Его можно боготворить до тех пор, пока он не откроет свой рот, чтобы что-то сказать.

– Да ладно, Майка! – смеялась подруга.

– Я серьезно! Он выглядит как греческий бог, но ведет себя как настоящий говнюк.

– Да неужели все так плохо? Может, он просто прикалывается?

– Он просто не умеет следить за своим языком. Ему нужно промыть рот с мылом.

Олька захохотала, вызвав у меня самой непроизвольную улыбку.

– Его беспардонность просто не знает границ. Когда он разделся у меня на глазах…

– Что??? Что он сделал?! Разделся? – завопила в трубку Олька.

Я закрыла глаза и вернулась мыслями к тому моменту. Внизу живота сразу стало жарко.

– Да. Догола, – ответила я и прикусила нижнюю губу.

– Охренеть…

– Примерно так я и подумала в тот момент, – усмехнулась я.

– Так. И? Ты видела его всего? Прямо ВСЕГО? – не успокаивалась моя любопытная до подробностей подруга.

– Видела. Но мельком. Мне этого хватило, чтобы получить свою дозу гормонального цунами.

– Ну и? Кого он прячет в трусишках? Дождевой червячок или тропический питон?

«О, боже! Остановите это безумие!»

Я замешкалась с ответом на пару секунд, пытаясь заставить свой мозг снова функционировать на полной мощности, а влагалище – перестать возбужденно пульсировать.

– Скажем так… Его непомерная уверенность в себе вполне оправдана, – уклончиво ответила я.

– Ох… – вздохнула Олька, – Завидую тебе, сучка…

Я вымученно посмеялась.

– Тут нечему завидовать. Он просто испытывает мою нервную систему. Ну и мое либидо за одним. Но он еще не знает, с кем связался! И не таких видали…

«Ага, убеждай себя, Майя… С ТАКИМ ты еще точно не имела дела!»

Понедельник был тяжелым. Сначала это адское похмелье. Потом баня с совершенно безумным парильщиком – настоящим садистом.

«Ходи и бойся, Майя…»

Но нельзя отрицать очевидного – этот гестаповский способ возвращения меня к виду «хомо-сапиенс» после ночи беспробудной попойки в баре действительно оказался эффективным. Хоть каждая клеточка моего тела ныла после банной порки, я чувствовал себя заново родившимся. Мой рассудок просветлел…

А Майя… Она, конечно, та еще штучка. За ее внешностью невинной овечки явно скрывалась кровожадная акула. Увидев ее впервые, я бы ни за что не подумал, что у нее может оказаться такой острый язычок. Она храбро отражала все мои атаки, благодаря чему могла претендовать на мое уважение в будущем. Но я все равно был еще зол. Я не хотел делить свою должность управляющего ни с кем. Она посягала на мою территорию. Не удивлюсь, если она уже наметила, где расставить мины, чтобы подорвать на них мой авторитет. У меня, конечно, была определенная протекция в лице моего отца. Но, кажется, он искренне проникся этой Майей. Не то чтобы он мог вышвырнуть меня из бизнеса, но ситуация складывалась явно не в мою пользу. И под конец рабочего дня у меня появилась возможность убедиться в этом.

Я уже собирался ускользнуть домой, чтобы со спокойной душой влить в себя пару банок пива и завалиться спать, но меня остановил приторно-сладкий голос администратора Марины. Я подошел к ее стойке. Она смотрела на меня, трахая глазами. И этот рот ее, похожий на переварившийся пельмень… Фу!

– Что ты хотела, Марина? – спросил я устало.

– Твой отец просил тебя зайти к нему перед уходом… – промурлыкала она.

Я цокнул языком и поплелся к лифту.

***

– Присаживайся, сынок, – сказал мой отец и указал рукой на кресло напротив его стола. Он держал в руке бокал с виски. Заметив мой интерес, он только помотал головой, – Нет, даже не думай об этом.

Я закатил глаза и уселся.

– Папа, у меня сегодня выдался трудный день. Я бы хотел, чтобы ты в экспресс-формате прочитал мне свою лекцию и отпустил меня подумать над своим поведением.

– Не кривляйся, Максим. Экспресс-формата не выйдет. Это будет серьезный разговор.

Я откинулся в кресле и приготовился к очередной порции нотаций. Отец сделал глоток виски, прежде чем начать.

– Ты понимаешь, что это становится проблемой? Для меня, для бизнеса… Но, в первую очередь, для тебя самого.

– Я готов клятвенно пообещать, что больше такого не повторится, – нагло соврал я.

– Ты говоришь это на регулярной основе. Я больше не в силах верить твоим обещаниям.

– В таком случае, у меня нет аргументов в свою защиту, – я безучастно пожал плечами.

– Может, тебе нужна профессиональная помощь?

– Хочешь упечь меня в «наркологичку»?

Отец усмехнулся и снова сделал глоток из своего бокала. Я нервно сглотнул слюну.

– Мне бы этого не хотелось. И я готов дать тебе еще один шанс.

Я приподнял бровь.

– Я так понимаю, есть какое-то условие?

Отец согласно кивнул.

– Да. Я отрезаю все твои неофициальные финансовые каналы. Ты будешь жить только на зарплату.

Я не мог удержать свой рот закрытым – он распахнулся от шока.

– Ты вводишь санкции в отношении собственного сына? – спросил я обескураженно.

– Ты не оставил мне выбора, Максим.

Я хлопнул в ладоши и соскочил со своего места. Кровь в моих жилах закипела.

– Прекрасно! Если ты так решил, то так тому и быть! Не думай, что я не справлюсь!

– Максим, успокойся и сядь обратно. Я еще не закончил, – строго сказал отец.

– Что еще?! – рявкнул я, падая обратно в кресло.

– Ты отвратительно ведешь себя с Майей. Почти весь персонал и некоторая часть наших постояльцев слышали, как ты с ней разговариваешь. Тебе должно быть стыдно. Что скажешь в свое оправдание?

– Папа, это просто моя манера общения, – устало вздохнул я, – И она, между прочим, тоже не лыком шита… Можешь считать, что это у нас такая притирка характеров.

Отец прищурился на меня, от чего мне стало не по себе.

– Если я узнаю, что ты ее обижаешь… у нас с тобой будет другой разговор. Имей в виду – я слежу за вами обоими. В ваших же интересах найти общий язык.

Я сдался и кивнул.

– Это все?

Отец махнул рукой на меня и крутанулся в своем кресле, отвернувшись к окну.

И на этой «доброй» ноте я покинул его кабинет. С тяжелым сердцем и пересохшим ртом.