2. Гипоталамо-гипофизарная дисфункция. Сюда относятся следующие нарушения менструального цикла: недостаточность лютеиновой фазы, ановуляторные циклы или аменорея, повышенный уровень эстрогенов в сочетании с невысоким уровнем пролактина и прогестерона. Синдром поликистозных яичников (СПКЯ), при котором в яичниках продуцируется много андрогенов, подавлена овуляция, развивается гирсутизм, ожирение.

3. Яичниковая недостаточность. Сниженный уровень эстрогенов, аменорея, высокий ФСГ. Часто бывает результатом хромосомных аномалий.

4. Врожденные и приобретенные нарушения половой системы. Стойкая аменорея. Облитерация (заращение) полости матки и образование синехий после абортов.

5. Гиперпролактинемия при наличии опухоли в гипоталамо-гипофизарной области. Ановуляция или недостаточность функции желтого тела.

6. Гиперпролактинемия без органических изменений. Функциональные нарушения в гипоталамической области, повышенный уровень пролактина, аменорея, ановуляция.

7. Аменорея на фоне опухоли в гипоталамо-гипофизарной области. Снижена продукция рилизинг-гормонов и гонадотропинов, низкий уровень эстрогенов, пролактин в норме.

К сожалению, в России, как и во всем мире, есть тенденция роста бесплодия. Связано это с самыми разными факторами, от повышения уровня жизни и образования до негативных трендов в экологии. «Чем выше образование, тем ниже рождаемость, показали исследования, проведенные в Швеции, – рассказал в своем интервью «Ъ» президент Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ), генеральный директор Международного центра репродуктивной медицины Владислав Станиславович Корсак. – Современные женщины нацелены на получение образования, карьерный рост и создание материальной базы для будущей семьи… Когда все это достигнуто, им, как правило, уже больше 30, и физиологические возможности для деторождения упущены». Со своей стороны хочу отметить, что подобная тенденция откладывать деторождения наблюдается и у мужчин. И это на фоне того, что мужское бесплодие растет быстрыми темпами. Подробнее о мужском бесплодии я рассказываю в 13-й главе.

Галина Григорьевна Филиппова, доктор психологических наук, профессор, один из авторитетнейших экспертов в области репродуктивной психологии, обращает внимание на следующие причины роста статистики по бесплодию: «Любая статистика по бесплодию связана с обращением людей. Например, если люди не обращаются к специалистам и не собираются рожать, они не входят в статистику бесплодия, даже несмотря на то, что дети у них не рождаются. В статистику бесплодия входят только те, кто с этим обращается. Поэтому то, что сейчас информированность больше и доступность лечения больше, конечно, в свою очередь увеличивает саму статистику». И снова добавлю, что это в еще большей степени касается статистики по мужскому бесплодию. Помимо объективных причин роста, эта тенденция связана с тем, что в последние десять лет при бесплодии в паре мужчины обследуются на порядок чаще, чем раньше. И это положительный сдвиг в восприятии бесплодия: до появления ЭКО причины по большей части искали в женщинах.

Галина Филиппова говорит о еще трех факторах роста бесплодия, связанных с популяционными процессами. Первый известен любому человеку, знакомому с популяционной биологией. Объективно у нас на планете перенаселение. И, поскольку есть перенаселение, появляются процессы, которые ведут к уменьшению численности людей. Помимо эпидемий, факторов тревоги при скученности проживания, которые характерны и для животных, у человека есть еще и свои специфические факторы. Мы хорошо знаем, что когда в истории происходили события, серьезно уменьшавшие численность населения – войны, природные катастрофы, – то в качестве борьбы за выживание включались компенсационные механизмы поддержания численности популяции. Как только такая угроза возникает, рождаемость повышается. У людей повышается мотивация рождения детей, стремление к продолжению рода. Но когда людей очень много и такой необходимости объективно нет, то появляются группы населения, для которых эта мотивация становится неактуальной. Такое невозможно представить в период до начала XIX века, до крупной индустриализации. Отдельные люди, которые считали, что дети им не нужны, были всегда. Но чтобы это были целые сообщества и течения, как сейчас, – такого не было. Подобное стало возможным, когда необходимость в интенсивном размножении исчезла.

Второй фактор: чем выше уровень жизни и благосостояния, тем меньше стремление к размножению. Например, когда в Китае был введен запрет на рождение второго ребенка, люди сильно протестовали и боролись. Когда проявился эффект старения нации, правительство снова разрешило второго и даже третьего ребенка, и вдруг столкнулось с тем, что мотивация у населения уже снизилась. Мы прекрасно знаем, что несмотря ни на какие стрессы, ни на какие сложности, чем ниже социальный уровень, тем выше фертильность и рождаемость. Это эволюционная, а не индивидная закономерность, потому что на самом деле рождение детей – это фактор борьбы за существование. То есть те, кому надо бороться за существование, будут бороться и за воспроизведение. И это неосознаваемые процессы. Очень интересный опыт был поставлен на мышах – довольно известный эксперимент Джона Кэлхуна «Вселенная 25». Группе мышей в сравнении с другой контрольной группой создали лучшие условия. Важным фактором было отсутствие внутривидовой конкуренции. То есть не надо было вообще друг с другом никак конкурировать. И в результате эта группа мышей перестала размножаться. Собственно, это то, к чему сейчас стремится человечество: чтобы всем было одинаково хорошо, чтобы не было задачи бороться друг с другом за место в жизни. Что мы видим по разным странам? Где самый высокий уровень жизни и наименьшая социальная конкуренция? Скандинавские страны. И там уровень бесплодия и уровень ВРТ самые высокие. Впрочем, всегда есть группы людей, которые хотят иметь детей. На этом все и держится.

Третий фактор исключительно социальный. Речь идет о затягивании рождения первого ребенка. На последней конференции РАРЧ в 2021 году появились первые публикации с формулировкой «мужчины 40+». Раньше были «женщины 40+», абсолютно понятная категория, характеризующаяся резким снижением фертильности в силу возраста. Теперь появилась планка и для мужчин 40 +. Мощными темпами идет задержка перехода к деторождению, причем в самых социально благополучных репро-дуктивно перспективных группах населения. Мы ничего не можем с этим сделать, дело в ментальности. У меня был случай работы с парой, которые в итоге развелись из-за разных взглядов на этот вопрос. Женщина сказала: «У меня планка! Я должна была родить до 30, а мне уже 30». А он говорит: «С ума сошла! На Западе вон в 40 рожают, и нормально!» Изменить его мнение никак не удалось. Потому что его текущая задача – еще пожить для себя и пока не заводить детей. Это очень важная проблема, потому что никакая эволюция не успеет за темпами социальных изменений.

К этому можно добавить такие факторы, как негативное влияние экологии и современного образа жизни как на женскую, так и на мужскую фертильность. Подробнее об этом в других главах этой книги.