И это даже его охрана и Евгений заметили.
Не то чтобы они в эти дни рисковали давать советы, но… Последний сегодня настоятельно рекомендовал боссу в больнице и остаться.
Однако физически врачи не нашли никаких признаком ухудшения, хотя сами были не прочь его назад затянуть в палату. Наоборот, тело исправно шло на поправку, чем, кажется, даже удивило эскулапов. Так что Олег вежливо дал понять, что вернётся на работу…
Тут в кабинете так ее стол и остался, не смог приказать убрать. Мелочи, которые не успела тогда спрятать. Ее запах… уже начинающий исчезать, но еще достаточный, чтобы Гутник мог хоть на секунду представить, будто бы Дарья рядом… И само осознание, что сегодня, в отличие от субботы и воскресенья, она где-то в одном с ним здании, хоть и не пойдет же искать. Променять это на больничную палату? Да ну сейчас, как же!
А Женька не решился больше настаивать. Вероятно, заметил, что и характер у шефа за последние дни стал только паршивей. Впрочем, как и остальные парни. Умные все, блин. Мигом считали, что лучше без крайней необходимости по отделу не шастать и полковнику на глаза не попадаться. Короче, даже не на ком сорваться. Издержки работы с аналитиками.
И все бы ничего, собрать только волю в кулак, и перетерпеть… Да только с чего так ломает? Самому непонятно: если все так прекрасно и двигается даже быстрее ожидаемого, судя по наблюдению врачей, с какой стати Гутник чувствует настолько х*рово?!
Его будто лихорадило без перерыва. Вот только никакой температуры не было и в помине. А вот ломка по аромату ее волос, по теплу руки Дарьи, по ее вечно упрекающим советам… была. Тело прессовала, душу пробивала насквозь!..
— Не стоит, Анна Тимофеевна, полковник занят…
— Не задержу я вашего полковника! У меня к нему на пару минут разговор, — какая-то неожиданная возня и общение на повышенных тонах заставили его вскинуть голову, оторвавшись от изучения на экране файла по Мироненко, чем занимался последние два часа.
Гутник был уже уверен, что тот ни при чем и никаким образом не курирует трафик наркотиков, прикрываясь должностью. Больше того, имелось серьезное подозрение, что их сотрудника из области активно пытаются подставить, подтасовывая факты, и их же наталкивая на ложный след. Неплохо подготовленный и продуманный, стоило признать.
Прозапас, курировавший это дело, пришел к таким выводам, и Олег был склонен с ним согласиться, когда все, нарытое подчиненными, изучил. Работа отвлекала, пусть и с горем пополам.
Он бы даже не против был вызвать в столицу этого Мироненко, чтобы поговорить лично, допросив, и закрыть уже вопрос. Других проблем хватало с головой. Собственно, это и планировал поручить Евгению организовать. И тут шум…
В этот момент в дверь постучали и на пороге возник смущенный и будто не вполне уверенный в своих действиях Евгений.
— Олег Георгиевич, тут…
— Я и сама о себе расскажу, не к королю на прием пришла, — не дав его помощнику договорить, в кабинет зашла та самая Анна Тимофеевна, просто величественно оттеснив зама.
Смело, не отнять. Говорила она сдержанно, но вот сходу ощущалось все ее негодование. Да и не скрывала немолодая женщина, что весьма серьезно настроена предъявить претензии.
По факту, она работала в архиве уже довольно долгое время и они были неплохо знакомы, доводилось не раз пересекаться, и всегда нормально коммуницировали… Подумалось вдруг, что даже странно, как он раньше про Дарью не знал ничего, если она ее так давно опекала? Как так вышло, что не встречался, не слышал?
Но сейчас точно не до подобных выяснений. Да и интуиция подсказывала Гутнику, что не работа привела нынче пожилую сотрудницу сюда. И, судя по выражению лица Евгения, его зам имел такие же подозрения.
— Все нормально, Женя, — кивнул Гутник, тяжело поднявшись.
Пришлось упереться кулаками в стол, перенося на руки часть веса, но сидеть в такой ситуации показалось чреватым. Как бы там ни было, а понимал, что, с ее точки зрения, все решения Гутника могут казаться чертовски несправедливыми…
Дождался, пока Евгений закроет дверь, да и Анна Тимофеевна говорить не торопилась. И лишь когда они остались вдвоем, уточнил:
— Чем могу помочь? — выдержав ее осуждающий взгляд твердо и прямо, спросил без экивоков.
Глава 16
— Помочь? Может, вы хоть подлости делать перестанете? Не ожидала от вас подобного, Олег Георгиевич! — что ж, он тоже не ожидал, конечно, от Анны Тимофеевны, но понять мог.
Странно немного, все же не привык, чтоб кто-то решался спорить или возмущаться его решениями, допекать ему же из-за распоряжений. А за эти три дня чуть ли не каждый решил отметиться в защиту Дарьи. Парни вроде и молчали, но так выразительно на ее пустой стол поглядывали, приходя отчитываться, что каждого хотелось припечатать… и совсем не словами. Сдерживался еще пока…
Хотя он же, елки-палки(!) первый ее защищает! Но нет, все решили ополчиться против «деспота и тирана», видимо.
— И какие же подлости я совершил? — резковато, пусть и сохранив вежливый тон, поинтересовался. Никакого желания не было по-новой объяснять все еще и ей.
Анну Тимофеевну, впрочем, его настроение не отпугнуло.
— Я сразу была против, чтобы Даша соглашалась, знала, что у вас характер тяжелый. Не нужна ей такая работа! Но нет, она решила, что просто обязана вам помочь! А Даша всегда такая: если что-то решит, не свернуть с дороги никакими доводами! — судя по настрою, Анна Тимофеевна тоже не собиралась разводить церемонии.
Любопытно, кстати. Не знал, что опекунша ее была против… сама понимала, чем Даше аукнуться может подобная должность? Тогда какие претензии?
— Только за что вы сейчас ей нервы тянете?! Зачем добиваете? Что она вам сделала? Никогда не поверю, что Даша что-то плохо выполнила или нарушила! Не тот она человек, а если и ошиблась где-то, то разве что по неопытности. Но и то… Я же ее с десяти лет знаю! Не верю! А вы до слез девочку доводите! Мучаете… Мало того было, что выгнали, так и дальше жилы тянуть продолжаете? Что вы ей сегодня написали? Чем до таких рыданий довели? Я от вас, Олег Георгиевич, подобного не ожидала. Стыдно должно быть, полковник! — женщина глянула на него с упреком и даже гневом, где-то.
А он как-то, вообще, не просек. Нахмурился, пытаясь понять, о чем она? Впрочем, Анна Тимофеевна от него ответа и не ждала.
— Я не видела слез у Даши с похорон ее матери. Даже этот пьянчуга, ее отец, и брат, который слова доброго не заслуживает, не сумели ее довести до слез ни разу. Девочка сильная, терпела, шла к своей цели, вопреки всему, что на нее в жизни свалилось. А вы… Вы хоть представляете, как она хотела сюда с детства? Именно в СБУ?! Не просто юристом, не выскочить замуж за кого-то из состоятельной семьи в университете. Нет!.. Да она, вообще, за эти два года, что поступила, не обращала на парней внимания! Она училась! И в школе по-взрослому пахала, вот не совру… У нее всегда цель была, хоть и я понять не могла, откуда? Отговаривала, убежала, что не лучшая работа для девушек. И с чего Даша, вообще, решила, что ей сюда надо — понять не могла. А она мне всегда одно твердила — приснилось… — женщина как-то грустно улыбнулась. — И она училась. А я старалась помогать. Грех мешать, когда явное же предназначение у человека! А вы что? Растоптать ее мечту и силу воли решили? Да кто вам сказал, что право имеете ее унижать?! — было такое ощущение, что Анна Тимофеевна накопила в себе немало претензий, и именно к нему.
Видимо, все выходные закипала потихоньку. А сегодня рвануло… Смотрела на него, как директор школы на двоечника и хулигана, разбившего окно в ее кабинете, ей-богу. Непривычно.
А Гутник… Его вообще не это задело! Обвинения мимо прошли, он-то знал, для чего все делал. Хотя каждое слово запоминал, и про силу воли Даши, и про характер (сам все это тоже заметил), и про странное стремление, действительно, тут работать. Да кто из девочек с детства мечтает попасть в службу безопасности страны?!
Серьезно?! А как же конкурсы красоты там, актёрство… Ну, карьера врача или учителя, на худой случай… Блин, он не в курсе был, о чем мечтают девчонки, но точно не о том, чтоб с утра до ночи раскрывать заговоры и следить за потенциальными террористическими угрозами, казалось.
