Лишнее, вот правда!.. Он уже готов. На все!
У Гутника уже пелена багрового возбуждения застилает глаза, пульс гатит до потолка, разрывая череп. И только черт знает, как до сих пор на месте удалось устоять, а не завалить ее поверх всех этих документов?!
Но тут каким-то остатком издыхающего разума наметанный глаз уловил деталь, которой на этом теле точно не должно было быть… В самом низу, где бретелька крепилась к простому, гладкому бежевому материалу белья, черная петля из провода торчала…
Пролог 2
на два месяца раньше, сентябрь 2021
Туман висел тяжелым, холодным и душным покрывалом, заполняя не то что каждый проулок в городе, но и легкие любого, кто рискнул этим ранним утром холодной осени оказаться на улице. Олег не был исключением, только ему дела не имелось до этой молочной мглы. Своих гребаных проблем выше макушки еще на два метра. И так всегда, день за днем, год за годом… Иногда ощущение, что бегает, как задолбанная белка в колесе и никак не додумается выпрыгнуть. Конца края не видно… Но кто еще, кроме него, за это все браться будет?
Вдохнул глубоко, делая последнюю затяжку вперемешку с этим влажным туманом, отпил кофе, который только на ходу и успевал в себя вливать, благо, термокружка спасала. Глянул на неловко переминающегося с ноги на ногу водителя, стесняющегося намекнуть, что они уже опаздывают. Он и сам это знал.
— Минута, Андрей. Сейчас едем.
— Как скажете, Олег Георгиевич, — парень снова с ноги на ногу переступил, внимательно всматриваясь в клубы тумана, окутывающего их непроницаемой стеной.
Бдит. Молодец.
Стоят на пороге дома у подъезда Олега, пять тридцать утра, если часы не врут. А у него ни на завтрак, ни на то, чтоб кофе этот выпить сидя, из нормальной чашки, никогда времени нет, б*я! Как же достала эта беготня! И никакого просвета не видно.
Новое дело, новые улики, выдернули из кровати, не дав и пять часов поспать. И курить на балконе, который для этого специально отвел, когда наконец-то купил квартиру, не приходилось все никак. Тоже бегом, на ходу, вот так, перед тем, как упасть на заднее сиденье и начать читать очередную стопку дел и характеристик, очередные данные по кому-то из сотрудников, замеченных в нечистых схемах… Или смежные отделы то и дело подкидывали забот на его голову… Того и гляди, гастрит скоро начнется от постоянного недосыпания и диеты, состоящей из кофеина и никотина.
Уйти что ли в частный сектор? Там бы при его знаниях, навыках и голове уже деньги лопатой греб, а Олег все за совесть и честь службы ратует… Как же он задолбался…
— Ладно, погнали, — выбросив окурок в урну, еще раз глотнул из кружки и, резко распахнув заднюю пассажирскую дверь, упал на сиденье, где его уже ждали распечатки. Прогнал искушающие, но лишние мысли.
Андрей быстро занял место водителя и машина тронулась.
Эх, была у него недавно надежда, что заимеет себе надежного помощника, на которого реально часть дел можно будет перенаправить и доверить, но… Не сложилось, опять Гутнику одному это все разгребать, тянуть и выпалывать с корнем. Только коррупция с человеческой жадностью и мстительностью, как и сорняки, лишь больше расползалась, сколько с ней ни борись. Иногда реально жалел, что у него нет полномочий тупо к стенке приставить тех, кого ловил, и пулю пустить… Может, другим страшнее стало бы? Но правила ж, блин.
— Что у нас первое по расписанию? — не отрываясь от бумаг, в которые углубился, уточнил у Андрея.
— Через двадцать минут совещание, Олег Георгиевич, все уже едут, потом Прозапас готов дать промежуточный отчет по своему делу, а в восемь у вас совместное совещание с прокурором по тому делу, где расстрел полицейского участка покрывали…
— Хорошо, понял, — Гутник вновь глотнул крепкий кофе, на мгновение прикрыв глаза.
Они подъезжали к перекрестку. В такое время дороги пустые, никаких пробок, ехать — одно удовольствие. И раз уж весь отдел не спит, то ладно, меньше будет на судьбу грешить, толпой оно как-то веселее не спать, что ли. Все впахивают, хоть и не столько, сколько он, кажется, уже и забыв, когда в последний раз выходной брал. Про отпуск и говорить нечего, не в курсе Гутник был, что это за зверь.
Машина медленно притормозила, ожидая, когда красный сигнал сменится зеленым, Олег откинулся на подголовник, словно в сон на секунду провалившись…
И вот в этот момент прогремел взрыв, выедая глаза кобальтовым огнем, разрывая жаром легкие!.. Андрей заорал от боли, а Гутник…
Ни фига он не успел, захлебнулся пламенем и жаром…
Соколенко Дарья подорвалась с тяжелым, муторным чувством на душе, пытаясь из остатков сна выбраться. Села в кровати рывком, не понимая, отчего сердце так сильно колотится, будто пытается вырваться из грудной клетки, проломить ребра. Аж голова разболелась, пульсировало в висках. И почему-то плакать хотелось… Нет — выть, закусив губу, до сорванного голоса обвиняя в чем-то Небо…
Да что такое?!
Ей что-то снилось, но она никак не могла вспомнить, что именно? Детали сновидения ускользнули из памяти сразу, стоило открыть глаза. Хотелось на секунду замедлиться в этом утре, глубоко вдохнуть и картинка за картинкой воскресить в голове то, что оставило после себя такую тревогу и горе… Не вполне обычно для нее, хоть и не сказать, что отличалась оптимистичным взглядом на жизнь, нет.
Однако и в таком горе давно не просыпалась. Да и чаще всего помнила свои сны. И случалось, что среди них вещие мелькали, хоть и мало кто верить был готов… Только вот она те запоминала обычно. Странно…
Но сейчас совершенно не было времени разбираться! На часах без десяти минут шесть. Ей нужно быстро собраться, привести себя в порядок и поесть. А потом еще добраться до главного управления СБУ, где с сегодняшнего дня в архиве Дарье предстоит подменять тетю Нюру, соседку и самого близкого человека, который у нее остался. Отца таковым точно не могла считать, а брат… Ничего о брате не знала больше трех лет, уже не осталось сил надеяться, так что…
Приказав себе не думать о плохом и непонятном, сосредоточившись на основном сейчас, Дарья быстро направилась в душ. Тетя Нюра или Анна Тимофеевна, была их соседкой столько, сколько Дарья себя помнила, еще с ее мамой дружила. И потом, когда мама Даши умерла, не отвернулась, приглядывала за девочкой, за которой больше и некому оказалось, хотя родные и имелись…
Потому и сейчас, когда помощь понадобилась уже тете Нюре, Дарья сама вызвалась, даже академотпуск в юридическом взяла.
Туда она также не без помощи Анны Тимофеевны и ее протекции поступила. Просто так и не попала бы в этот ВУЗ, наверное, несмотря на прекрасный балл ВНО и великолепную характеристику. Но и тут тетя Нюра не оставила Дарью саму, направила туда, где могла замолвить словечко.
Потому и Даша, не колеблясь, предложила свою помощь, когда после затяжного и тяжелого течения коронавирусной инфекции у ее самоназначенной опекунши осложнения начались. Настояла, убедила, умоляла даже, чтоб занялась вплотную своим лечением, здоровьем, на которое вечно не хватало времени, вот то и отыгралось за все стрессы, авралы и пропущенные выходные. Давила на то, что и так едва выходила соседку, несмотря на все блага, которые ведомственная больница предоставляла сотрудникам. И тетя Нюра в кои-то веки послушалась, видимо, действительно плохо себя чувствовала. Поехала в санаторий здоровье восстанавливать, а Дарью оставила себя подменять.
Это было не так сложно, она еще с шестнадцати частенько ходила с тетей Нюрой на работу, помогать своей благодетельнице. Тоже не потому, что Дашу заставляли, нет. Ей искренне хотелось помочь, да и это было в разы лучше, чем оставаться дома одной и в ужасе замирать от каждого звука в подъезде, прислушиваясь, не повернулся ли ключ в замке… Хорошо, потом смогла те поменять, тоже с помощью соседки и ее знакомых.
Так что и в архиве Дарья себя чувствовала своей, и в Управлении ее многие знали, тоже давно привыкнув. Так что больших проблем быть не должно.
