С губ Цзяня сорвался вздох.

– Просто я рассержен.

Рига – младший, с гладким лицом и густой гривой черных волос, стянутых в хвост, – держался за другую ручку двери.

– Вы сердитесь, потому что проиграли схватку?

Рига был еще новичком, его приняли на место одного из телохранителей, который погиб во время покушения, предпринятого неким катуанцем около года назад. Хоть воин и был учтив, но Цзянь с досадой подумал, что этот тип редко выказывал должное почтение.

– Я не проиграл. Бой был нечестным.

Телохранитель пожал плечами:

– Битвы не всегда бывают честными. Однажды я захотел пройти без очереди к лучшей девице в борделе. Так на меня набросились сразу семеро.

– Семеро на одного – это нечестно, – согласился Цзянь.

Рига опять пожал плечами и похлопал себя по поясу.

– Конечно, нечестно. У меня же был меч.

Хораши нахмурился.

– Пятеро тяжеловооруженных стражей против битой солдатни, которую набрали на улицах, – это нечестно? – На лбу у него залегли глубокие морщины. – Нечестно по отношению к кому?

Только старшему телохранителю позволялось говорить с Цзянем так прямо. Хораши был рядом, сколько Цзянь себя помнил. С течением лет слуги и телохранители сменялись – неизменным оставался лишь Хораши. На службу во дворец он поступил еще молодым. Его точно не упрекнуть в отсутствии опыта.

– Да кому нужны честные схватки? – заметил Рига. – Кто дерется честно, тот глуп или мертв.

– На войне – возможно, – возразил Хораши. – Но на арене нужно помнить о чести и правилах.

– Хватит, – рассеянно перебил Цзянь. Эти двое никогда не соглашались друг с другом и вечно устраивали громкие перепалки. У юноши голова болела от их споров.

Хораши и Рига немедленно повиновались. Цзянь скрестил руки на груди и заявил:

– Старуха сжульничала. Это не проигрыш. Я по-прежнему считаюсь непобедимым. Я изложу свои доводы наставникам и заставлю их пересмотреть сегодняшний результат.

– Это всего лишь тренировка… – начал Хораши, замолчал и вздохнул. – Как скажете, спаситель.

– Я готов. Открывайте дверь, – велел Цзянь, поддергивая рукава. – Пора напомнить всем, зачем они здесь собрались.

Прежде чем дверь открылась, Хораши наклонился и поправил Цзяню воротник, а потом послюнил палец и вытер юноше щеку и лоб. Когда тот отшатнулся, Хораши усмехнулся и взъерошил своему подопечному волосы.

– Теперь вы выглядите, как подобает герою. Помните – уверенность через смирение.

Дверь распахнулась, и грянул гонг. Двое телохранителей вошли первыми, затем Цзянь, затем слуги. Цзянь хотел уже приказать глашатаю тронного зала возвестить о его прибытии, но осекся. Глашатая в зале не было. Более того, не было никакой официальной аудиенции. Только маленькая кучка людей теснилась у подножия трона – и все они стояли, повернувшись к юноше спиной.

Голоса звучали гневно и неразборчиво, как на базаре. Слова гулким эхом разносились по залу. Ничуть не смущенный тем, что его не заметили, Цзянь ворвался в Зал просвещенных мыслей вместе с Хораши и Ригой. Только когда он подошел к спорящим почти вплотную, на него наконец обратили внимание.

Простолюдинка, которая вмешалась в учебный бой, стояла в кругу и отругивалась. Увидев Цзяня, она ткнула пальцем ему через плечо и поинтересовалась:

– Во имя юбок Королевы, это еще что такое?

Цзянь вспыхнул от негодования. Он не привык к таким приветствиям.

– Да как ты смеешь… ты обращаешься к…

Под взглядом этой женщины слова застряли у него в горле.

– Я не о тебе, а о них, – и она снова указала ему за плечо.

Цзянь непокорно вздернул подбородок:

– Это мои прислужники. Они исполняют мои приказы и заботятся о моих удо…

– Вон. Вы распущены.

Цзянь не собирался сдаваться так легко.

– Но они мне необходимы!

– Сейчас же вон!

Бедные слуги затоптались, не зная, кому повиноваться, и пытаясь спрятаться друг за друга. Наконец, к огромной досаде Цзяня, они приняли сторону этой громкоголосой простолюдинки. Девочка-виночерпий, заливаясь слезами, приблизилась к Цзяню, с поклоном протянула ему кубок и поспешно вышла. Остальные последовали за ней. Хораши и Рига, верные стражи, с вызовом сложили руки на груди и остались стоять.

Женщина вновь взглянула на Фаару.

– Что и подтверждает мою правоту!

Фаару встал между Цзянем и незнакомкой.

– Великий спаситель народов Чжун, позвольте представить вам мастера Линь Тайши из школы Шепчущих Ветров семьи Чжан. Фамильный стиль…

– Довольно, Фаару, – перебила та, не сводя глаз с Цзяня.

– Это просто возмутительно, дядя, – в присутствии Фаару Цзяню стало спокойнее. – Мои занятия крайне важны, в них не вправе вмешиваться какие-то простолюдины…

Голос Цзяня оборвался. Юноша впервые заметил тяжелое молчание остальных. На лицах присутствующих было мало радости. Ван как будто собирался в бой. Синсин казался смертельно обиженным, Сун громко шмыгал носом, словно сдерживал слезы. Единственным человеком, не выказывавшим ни горя, ни гнева, была эта самая Линь Тайши. Кто она такая? Кто вообще слышал о мастере, не желающем перечислять своих предков? Наставники в первую очередь заставили Цзяня вызубрить их родословную, когда взялись за его обучение. Разве она не гордится своим происхождением?

Цзянь заставил себя посмотреть ей в лицо – и отвел глаза, как только их взгляды столкнулись. Он поймал себя на том, что внимательно изучает собственные ноги.

– Мастер Линь… – промямлил он.

Он вновь попытался взглянуть женщине в лицо, но эти глаза… И во второй раз Цзянь уперся взглядом в пол, а затем посмотрел на своих сторонников.

– Наставники, в чем дело?

Нинчжу сложил руки на груди.

– Мастер Линь полагает, что мы скверно вас обучаем.

– Она считает, что мы – люди, посвятившие вам жизнь, – не нужны здесь, – добавил Сун.

– Она утверждает, будто мы плохие и никчемные наставники, – сказал Хили.

– Она посмела обвинить меня в мошенничестве! – подхватил Чан.

– Ну, ну, – вмешался Фаару. – Я уверен, госпожа посланница не это имела в виду…

Тайши усмехнулась:

– О нет. Именно это. Вы, самозванцы и подхалимы, позорите свое звание и положение.

Услышав это, мастера взорвались. Молчали только Тайши и Фаару, которому явно было неловко и боязно. А вот Тайши, казалось, скучала. Она достала из кармана персик и надкусила его.

– Ну, ну, – повторил Фаару, размахивая руками в тщетной попытке всех успокоить. – Давайте соблюдать правила приличия!

– Она сказала мне в глаза, что я купил свое звание! – воскликнул Синсин.

– Когда вы разорили школу мастера Чэня, а потом заняли его место… – начал было Ван.

– Как вы смеете! Школа законно перешла в мои руки!

Наставники набросились друг на друга так, что их чуть не пришлось разнимать. Все мастера потрясали кулаками и уверяли, что именно их умения необходимы в войне против орд Катуа.

– А если Цзяню придется сражаться с конниками? Стиль моей семьи – владение копьем! У Хана больше конных воинов, чем звезд на небе!

– А если он столкнется с лучниками? Я обучаю своих подопечных ловить стрелы на лету!

Цзянь кивал всем по очереди. Каждый из наставников играл особую роль в его обучении. Без них он не достиг бы таких высот.

– Сами видите, госпожа посланница, – произнес Фаару. – Вот почему я собрал столь разных наставников со всех концов земли. Наш Предреченный герой будет готов к любым неожиданностям.

Тайши бросила косточку от персика через плечо, вытерла пальцы о свое крестьянское платье и вскинула руку, приказывая мастерам молчать. Никто не послушался – и тогда она рявкнула так, что по залу словно гром раскатился:

– Тихо!

Зычное эхо повисло в воздухе, и от одного присутствия этой женщины у Цзяня волосы встали дыбом. Она устремила на него стальной взгляд и произнесла резко и властно:

– Покажи мне кулак, мальчик.

Да как она смеет? Никому не позволено обращаться к нему «мальчик». Она что, не знает, кто он такой? Но Цзянь не стал спорить. Он послушно поднял руку и сложил пальцы. Несомненно, это была просьба с подвохом. Цзянь уверенно заговорил: