По долгу службы Ивановский решал с государственным и партийным руководством ГДР широкий круг вопросов, затрагивающих жизненные интересы ГСВГ. Через военные миссии связи он непосредственно поддерживал деловые отношения с главнокомандующими американскими, английскими и французскими войсками, размещенными в ФРГ. В самых сложных ситуациях Евгений Филиппович выступал как зрелый политик и дипломат, спокойно и уверенно отстаивал позицию Советского государства и войск Группы, достойно представляя за рубежом Советский Союз и его вооруженные силы.

В годы перестройки некоторые газеты и телевидение сенсационно подавали факты посещения американскими, английскими и другими иностранными военнослужащими частей Западной группы войск (бывшей ГСВГ), взахлеб восклицая: «Разве могло бы быть что-либо подобное пять — шесть лет тому назад?!» А ведь уже было. И следовало бы об этом знать. Главнокомандующие советскими войсками в Германии постоянно поддерживали контакты с американским, английским и французским главкомами. Шел обмен визитами, разрыв между которыми то сокращался, то увеличивался в зависимости от политического климата, прежде всего в Европе.

Мне известно, что Ивановский наносил дружеские визиты французскому, английскому и американскому главкомам. Они, в свою очередь, приезжали к нему.

Летом 1974 года по приглашению Ивановского советское командование в Бюнсдорфе посетил главком американских войск Дэвидсон с группой генералов и офицеров. Однодневная, довольно насыщенная программа пребывания американцев в ГСВГ включала беседы у главнокомандующего и начальника штаба, показ учений войск, посещение казарм и солдатской столовой, концерт силами военного ансамбля, товарищеский ужин в Доме офицеров. Встреча длилась примерно десять часов. Буквально на глазах изменялся уровень отношений между гостями и хозяевами — от прохладных к теплым, вместе с тем росла раскованность. Весь прием прошел на высоком уровне, американцев покорили четкая организация и русское гостеприимство.

В свите Дэвидсона находился чернокожий генерал, командир дивизии, тоже по фамилии Дэвидсон. Американский главком подчеркнуто вежливо относился к однофамильцу, при каждом удобном случае рассказывал о его достоинствах и высоком положении. Очевидно, Дэвидсон считал, что у нас искажено представление о положении негров в США, и хотел таким образом его развеять.

В ходе приема американцев Ивановский держался безукоризненно. Его высказывания, реплики и официальная речь, произнесенная за ужином, были откровенны, доброжелательны и проникнуты духом достоинства. Со стороны Евгений Филиппович воспринимался радушным хозяином, гибким и опытным политиком.

Нередко Евгений Филиппович поражал умением видеть за крупными проблемами и вопросами какие-то детали, мелочи, не заслуживающие, на первый взгляд, внимания, но, как оказывалось позднее, весьма важные.

В сентябре 1974 года мне довелось помогать Ивановскому в подготовке встречи военнослужащих Магдебургского гарнизона с партийно-правительственной делегацией ГДР. Накануне встречи Евгений Филиппович лично осмотрел объекты показа, проверил степень их готовности. На полигоне, просмотрев репетицию показательных учений, обратил внимание на медленный темп наступления, оторванность пехоты от танков, растянутость войск по фронту. Прошел маршруты передвижения гостей по полигону, осмотрел точки, предназначенные для наблюдения за динамикой войск. Он счел необходимым также съездить в магдебургский Дом офицеров, чтобы посмотреть, насколько готова к приему немецкой делегации столовая.

В беседе с поваром Ивановский в деталях прокомментировал меню. Несколько раз подчеркнул, что следует приготовить не борщ, а именно «борщок», смачно делая ударение на букву «о». Попросил представить ему официанток и, придирчиво осмотрев их внешний вид, порекомендовал одной не носить парик, другой — удлинить юбку, а третьей — не злоупотреблять косметикой.

Когда завершилась встреча военнослужащих Маг-дебургского гарнизона с партийно-правительственной делегацией ГДР, прошедшая интересно, подумалось, что действительно большие дела состоят из множества мелких.

7 марта 1978 года Ивановскому исполнилось 60 лет. Вместе с начальником управления генералом Иваном Лаврентьевичем Устиновым мы приехали в Бюнсдорф поздравить юбиляра. Принял нас Евгений Филиппович в служебном кабинете, показавшемся от обилия цветов оранжерей. В стороне стоял круглый столик, где за чашкой кофе и состоялась сердечная беседа о делах минувших и нынешних. Выглядел юбиляр молодцом. Правильные черты лица, добрая улыбка, седина делали Евгения Филипповича особенно привлекательным.

Взаимоотношения Ивановского с военными контрразведчиками были рабочие, добрые. Они не исключали и принципиальные разговоры, когда этого требовали интересы дела. Нас сближала, заставляла держаться друг друга сложная оперативная обстановка в ГДР. На вопросы, поднимаемые контрразведкой, Евгений Филиппович реагировал оперативно. Он периодически приезжал в Потсдам, где принимал участие не только в совещаниях, встречах с сотрудниками, но и в праздничных вечерах.

В ноябре 1979 года, попрощавшись с Ивановским, я отбыл из Группы советских войск в Германии к новому месту службы — в Москву. В те дни трудно было предположить, что спустя десять лет в силу известных обстоятельств состоится решение о ликвидации ГСВГ и ее временно переименуют в Западную группу войск.

Генерал армии Ивановский завершил службу в Группе войск в 1980 году В течение пяти лет командовал войсками Белорусского военного округа, а затем являлся главнокомандующим Сухопутными войсками. В ноябре 1991 года Евгений Филиппович ушел из жизни…

В Группе советских войск в Германии я работал с генералами Иваном Семеновичем Медниковым и Алексеем Дмитриевичем Аизичевым, возглавлявшими политические органы Группы войск. Медников находился на должности члена военного совета — начальника политуправления ГСВГ, а Лизичев являлся его первым заместителем.

Взаимодействие военных контрразведчиков с руководством и аппаратом политуправления носило многогранный характер. Оно охватывало прежде всего направление идеологической борьбы с противником. Кроме того, политуправление непосредственно руководило работой партийных организаций особых отделов Группы войск. Эти и другие обстоятельства делали наши служебные встречи, обмен информацией, проведение совместных политико-воспитательных мероприятий постоянными.

Генерал-полковника Медникова отличали доступность, трезвый взгляд на людей и жизнь, рассудительность, глубокое знание политической работы. У армейских контрразведчиков, как и у всего личного состава войск, он пользовался глубоким уважением. Из Группы войск Медников был переведен членом военного совета Прибалтийского военного округа, а затем ушел в отставку.

За высокие личные и деловые качества сравнительно молодому Лизичеву еще в то время прочили большое будущее. Жизнь подтвердила прогнозы. После службы в ГСВГ Алексей Дмитриевич продолжал уверенно подниматься по служебной лестнице и в 1985 году занял пост начальника Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота. Ему было присвоено воинское звание генерала армии. Много интересных людей повстречалось мне в Группе советских войск в Германии: генералов и офицеров штаба, командующих армиями и командиров дивизий и бригад. Всех не перечесть. Но память прочно хранит хорошие воспоминания о них.

В послевоенные годы ГСВГ превратилась в своеобразную кузницу контрразведывательных и военных кадров, в полигон оттачивания чекистского и боевого мастерства в условиях холодной войны. Из войск Группы вышли крупные военачальники, командующие округами и видами вооруженных сил, министры обороны и их заместители. К тому же Группа войск выдвинула ряд руководителей военной контрразведки, многих начальников особых отделов армий и округов.

В Германской Демократической Республике роль старшего оперативного начальника по отношению ко всем подразделениям органов советской государственной безопасности, временно функционировавших на территории республики, возлагалась на руководителя аппарата Представительства КГБ СССР при МГБ ГДР. Из всех сотрудников советских органов безопасности, пребывающих в ГДР, только руководитель Представительства входил в номенклатуру Президиума ЦК КПСС. Этим подчеркивалось его особое положение.