Ко мне генерал Соколов отнесся доброжелательно. Познакомил с обстановкой, состоянием войск, особенностями службы за границей. Помог влиться в коллектив, найти взаимопонимание с офицерами и генералами полевого управления. Я, в свою очередь, стремился показать, что у меня сугубо ведомственных интересов нет, они едины с интересами командования и направлены на обеспечение высокой боевой готовности частей и соединений армии. Таким образом, с первых недель мои отношения с Сергеем Леонидовичем обрели характер открытости, доверия и взаимного уважения. Для меня это было крайне важно, так как в войсках издавна повелось, что взаимоотношения командира и начальника контрразведки служат своеобразным ориентиром подчиненных.

Работоспособность, компетентность и энергия, жесткая требовательность и в то же время справедливое отношение к людям, забота о них вызывали глубокое уважение личного состава к генералу Соколову. Авторитет командарма способствовал созданию деловой и бесконфликтной обстановки в полевом управлении. Ветераны армии и поныне вспоминают добрым словом Форст-Цинну, службу тех лет и командарма 18-й гвардейской.

Осенью 1959 года во время пребывания на Маг-дебургском полигоне из мотострелкового полка 7-й танковой дивизии дезертировал солдат Сарнит. Принятые к его розыску меры результатов не дали. Ставшие известными обстоятельства побега и близость границы ФРГ вызывали серьезные опасения.

Я счел необходимым выехать на место розыска. Генерал Соколов мои действия одобрил.

На третьи сутки розыска неожиданно, без предупреждения, генерал Соколов прибыл на полигон. В штабном автобусе он заслушал доклад комдива Вощинского. Уточнив по карте районы действий разыскных групп и расположение заградительных постов, он выехал на место — лично проверить точность доклада. Выяснилось, что часть постов, нанесенных на карту, отсутствует. Фактически вышло, что командующего армией обманули.

У генерала Соколова с посрамленным Вощинским состоялся жесткий и взыскательный разговор, завершившийся такими словами:

— Товарищ Вощинский, вы плохо выполняете обязанности комдива и ставите нашу дальнейшую совместную работу под вопрос.

Дав дополнительные указания, генерал Соколов уехал. Увиденное послужило хорошим уроком и для меня. На следующий день беглеца задержали в лесу, у самой границы с ФРГ.

Возвратившись в Форст-Цинну и встретившись с генералом Соколовым, я спросил:

— Сергей Леонидович, скажите откровенно, зачем вы приехали на Магдебургский полигон?

— Я знал, что ты человек новый, с обстановкой в ГДР еще не освоился, и счел необходимым тебе помочь, — ответил генерал.

Мне оставалось только поблагодарить командарма. Приведенный пример лишь частность, но он во многом характеризует высокую порядочность Сергея Леонидовича. Будучи человеком общительным и жизнелюбивым, генерал Соколов много сделал для того, чтобы офицеры гарнизона Форет-Цинна жили дружной семьей. Из всех видов отдыха генерал отдавал предпочтение охоте. Она являлась его любимым занятием на досуге. У него, как у заправского охотника, имелось все: от хорошего ружья до породистой собаки. Стрелял он метко, но рассказывать о своих охотничьих трофеях склонности не имел.

Вызывала восхищение охотничья собака Сергея Леонидовича по кличке Пират. Рослый, сильный, с широкой и развитой грудью пес, весь белый, в крупных коричневых пятнах, кажется из породы пойнтеров, подкупал своей собачьей воспитанностью. Нередко приходил к нашему дому, поднимался на крыльцо и, сидя с брикетом в зубах, которым топились печи, ожидал выхода жильцов. Когда кто-либо появлялся, Пират выпускал брикет на пол и в награду получал кусочки сахара. Собака как бы понимала, что жить на дармовщину нельзя, вознаграждение можно заслужить только трудом, и приносила к дому брикеты для топки. Сергей Леонидович бережно относился к Пирату. Зимой во время охоты, когда подбитая дичь падала в ледяную воду Эльбы, Пират бесстрашно бросался в речку, доставал ее и нес хозяину. Дрожащего, замерзшего пса Сергей Леонидович заботливо закутывал в шинель и отогревал.

В 1960 года генерала Соколова назначили начальником штаба Московского военного округа. Мы радовались столь высокой оценке ратного труда Сергея Леонидовича, но и грустили в связи с предстоящим расставанием с хорошим человеком и командармом. Вечер проводов запомнился своей задушевностью, глубокой искренностью. В самом его конце, прежде чем сесть в машину, чтобы ехать на военный аэродром, Сергей Леонидович вышел со мной на кухню, откуда-то достал трофейный немецкий пистолет и, вручив мне, попросил сдать в службу боепитания. В суете я сунул пистолет в карман, не проверив, заряжен ли он.

Меня с супругой Сергей Леонидович пригласил к себе в автомашину. Подъехав к КПП военного городка, он вышел из машины, подошел к солдату у шлагбаума, пожал ему руку и попросил: «Скажи, сынок, сослуживцам, что генерал Соколов сегодня из армии отбыл».

На аэродроме самолет был готов к вылету. Посошок на дорогу. Теплое прощание. Сергей Леонидович и его супруга Мария Самойловна сели в самолет. Взлет. Курс на Москву.

По дороге на аэродром и обратно мои мысли не раз возвращались к злополучному пистолету в кармане. Оказалось, что пистолет был без патронов. Я сдал его офицерам боепитания.

В последующем Сергей Леонидович Соколов командовал войсками Ленинградского военного округа, долгие годы работал первым заместителем министра обороны, а в декабре 1984 года получил назначение на должность министра обороны СССР. В звании поднялся от генерал-лейтенанта до Маршала Советского Союза. В этом была высокая оценка его ратных дел.

Между нами пролегли не только пространственные расстояния, но и увеличилась многократно дистанция в служебном положении. Встречались мы очень редко. Однако встречи оставались теплыми. Сергей Леонидович проявлял ко мне внимание, не отказывал в помощи, никогда не давал почувствовать дистанцию.

Осенью 1965 года мы встретились в Карловых Варах, где отдыхали вместе с супругами. Сергей Леонидович брал карту города и его окрестностей, по-военному прокладывал на ней красным карандашом очередной маршрут, и наши семьи вышагивали многие километры по красивым, покрытым лесом горам в окрестностях Карловых Вар.

Позднее, будучи в Москве, я иногда звонил Сергею Леонидовичу на службу. Несмотря на большую занятость, он обязательно принимал меня в своем большом кабинете на улице Фрунзе. Мы располагались в глубоких креслах друг против друга и вели добрую беседу. Сергей Леонидович не торопил время. Слушал внимательно. Сам проявлял интерес ко многому, вспоминал сослуживцев по Форст-Цинне. Его откровенность в служебных делах льстила мне и вызывала определенное смущение. Я боялся стать пленником избыточной информации.

Весной 1987 года беспрепятственный полет и приземление немца Матиаса Руста на Красной площади в Москве имели для С. А. Соколова роковые последствия. Он стал жертвой обстоятельств и вынужден был уйти с поста министра обороны Советского Союза. Я не знаю степени вины Сергея Леонидовича, но случившееся, на мой взгляд, не умаляет ни его человеческих достоинств, ни прошлых заслуг перед государством.

Отдав всего себя защите Родины, строительству ее вооруженных сил, укреплению обороноспособности страны, Сергей Леонидович уступил место в боевом строю своим двум сыновьям…

Членом военного совета 18-й гвардейской армии, как уже отмечалось, в те годы был генерал-майор Анатолий Иванович Беднягин. Несмотря на определенное различие в характерах и темпераментах, они с Сергеем Леонидовичем Соколовым всегда находили общий язык, поддерживали друг друга. Их совместные усилия, дружная работа благотворно влияли на положение дел в войсках армии.

На людей, встречавшихся с Анатолием Ивановичем, он мог произвести впечатление человека сурового и даже отталкивающего. Таким воспринял его и я на первых порах. Со временем все оказалось иначе. За внешней строгостью и неприветливостью скрывалась душа честная, правдивая, высоко ценящая добрые человеческие отношения. Мне известны многие факты проявления Анатолием Ивановичем исключительной чуткости, заботы и внимания к подчиненным, сослуживцам и своим товарищам.