– Нет, только избранным, – Смолов словно получал удовольствие от всей этой ситуации и упивался замешательством на моем лице.

– Тогда будьте любезны, пометьте вашу вкладку с моим именем в списке избранного как «ненужное» и удалите в корзину. Я не хочу вас больше видеть, – быстро проговорила я, приходя в неподдельный ужас, что этот человек действительно искал меня, вычисляя мое местонахождение.

Спрыгнув с кушетки, я направилась к выходу. В поле зрения попали мои вещи. «Сбежать от него, такого… красивого и бесстыжего, уверенного в себе и своей привлекательности. Сбежать!» – пульсировало в мозгу, и я решила поддаться воплям здравого рассудка. Не иначе, на смену им придут другие и не менее сильные. А Смолов, видимо, на то и рассчитывал? Проучить пассажирку и ответить ей в ее же манере? Чтобы меня тоже разрывало на части от побочного эффекта? Что ж, ему это удалось.

– Ну нет, не так быстро, – Роман взял меня за локоть и повернул к себе, удерживая в стальной хватке.

– Отпустите, – зло прошипела я.

– Думаешь, вот так просто теперь отделаться от меня?

– Пить нужно меньше! А еще чужого не брать! Или спрашивать разрешения!

Смолов сморщил лицо и недовольно свел брови. Дернул меня за руку, и мое тело прижалось к его груди. У меня едва искры из глаз не посыпались от такой близости после всего, что он вытворял со мной этими самыми руками, которые сжимали сейчас мои запястья. Я вывернулась из стальной хватки, выпятила руки вперед, касаясь горячей и гладкой кожи.

– Все мы бываем заложниками поспешных решений, – тихо и вкрадчиво говорил Смолов. – Но я не пил. Меня перед отлетом накачали ударной дозой лекарств. У меня небольшие проблемы с сердцем. А когда к учащенному сердцебиению вдруг прибавилось сильное головокружение, тошнота и слабость, я очень громко тебя вспоминал, – прошептал он мне в губы последние слова.

– У вас есть невеста, вот с ней и распыляйтесь!

– Какая осведомленность.

– Я… Мне это не интересно! Это стюардесса! Мне до вас ровным счетом нет никакого дела! – стыдно признать, но, кажется, я начала поддаваться панике и говорила много лишнего.

– Да ну? – лукаво улыбнулся Роман и опустил взгляд.

Я едва не простонала от унижения и пытки, которым меня подвергали. Возбужденные соски торчали, и очертания грудей, наверное, не оставляли простора для фантазии. Слишком тоненькая была ткань.

– Перестань меня разглядывать!

– Уже перешли на ты?

Нет, я не доставлю ему удовольствия почувствовать свою скорую победу.

Пусть этот самец остается при своем вздыбившимся жеребце и усмиряет его сам. Или попросит ту пухлую гавайку с цветком в волосах оказать ему эту услугу. Ведь с резиновым кошельком можно вести себя так, словно ты повелитель мира?

Я стремительным шагом направилась прочь.

– Беги-беги, – услышала я в спину. – Но мы еще не закончили.

На секунду я замерла в дверях и оглянулась. Смолов стоял на месте с той же невозмутимой и нахальной улыбкой.

Он специально это все подстроил. Но зачем? Хотел показать мне, какой я была бессердечной и черствой в самолете? Ну что же… Пусть каждый останется при своей правде.

– Закончили, – зло сверкнув глазами, я развернулась и вышла из комнаты.

Я, наверное, с минуту унимал сбившиеся дыхание и ощущал предсмертные конвульсии Романа-младшего, который понял, что продолжения у этой жаркой встречи сегодня не будет. Кто бы мог подумать, что девушка окажется такой красивой, дерзкой, ядовитой, сексуальной и горячей стервой. Даже когда колкостями в меня бросалась, глаза горели, а пухлые губы так и манили попробовать их на вкус. В какой-то из моментов я честно пожалел, что затеял эту игру и второй раз предоставил ей возможность положить меня на лопатки. Впору звонить на ресепшн и приглашать в эту комнатку, которую, судя по всему, полили феромонами, знойную мулатку по имени Мария. Но если сейчас же не спущу пар и не усмирю бойца, то разразится новая троянская война на Кубе из-за похищения русской красавицы. Только продлится она не долгие года, а закончится жаркими стонами и горячим примирением враждующих кланов этой ночью. Догоню и наглядно продемонстрирую, как нужно благодарить за минуты подаренного удовольствия.

И как по мне, Яна достойно вышла из ситуации. Только зачем убежала? Жили-то все равно на одной территории отеля. Подозвав гавайку. ту смешную пампушку с цветком в кудрявых волосах, что приглядывала за моей гостьей, я всунул ей купюру в руки и поблагодарил за помощь. Попросил принести телефон для внутренней связи и соединить с главным корпусом. Через десять минут Мария уже была на месте. А я без прелюдий и всяких предысторий насадил ее на вздыбленный член и блаженно прикрыл глаза. Да, все так. Необходима разрядка, не то эта попутчица не выйдет из моей головы. Но она и так, будь она не ладна, теперь не шла. Ладони до сих пор горели от прикосновений к ее коже. И если бы чертовка не выделывалась и не строила из себя наивную благодетель, то я бы сейчас не Марию насаживал на свой член, а ту охочую и не лезшую за словом в карман соотечественницу. Но ничего, пусть выделывается. Все они сначала не такие. И прикрываются благими намерениями и отговорками нелепыми. А потом налет чистоты слетает, когда дело касается денег.

Вернувшись в свой домик, я по-прежнему ощущал напряжение в паху, а никак не разрядку. И решил закрепить результат и сходить вечером в бар. Читал в буклете, что здесь устраивают неплохую анимацию для молодежи. Что же, посмотрим. А та чертовка продолжит подвергаться моим пыткам завтра. Я не привык отступать на полпути. И пусть не врет себе, что я ей не понравился и она не захотела со мной секса.

Наверное, все же следовало уехать первым же свободным рейсом в Москву и занять мозги работой и цифрами. Какого черта я решил здесь остаться? Сидел в баре и думал над тем, что полный дурак, что ввязался в эту глупую авантюру, сам придумал эту игру, а теперь пожинал плоды. Опрокинув в себя ещё одну рюмку текилы, я лизнул с ладони соль, ощущая на губах терпкий вкус алкоголя, и устремил взгляд в толпу, где раскрепощенно и так легко танцевала одна брюнетка. Я теперь узнаю ее из тысячной толпы. Вальяжно расположившись на барном стуле, я смотрел на Яну, снова чувствуя предсмертные конвульсии в штанах, еще похлеще тех, когда она убежала из спа-салона. Длинные вьющиеся волосы струились по хрупким плечам. Яна извивалась словно змея под красивую мелодию, и я какое-то время наблюдал за её танцем. И вопреки всем запретам своего Айболита из склифосовского заповедника, попросил у бармена ещё и сигару. Что ни говори, но выпивка и табак на Кубе были отличными.

Я курил и смотрел на чертовку, думая о том, что Поля со своими силиконовыми вставками и гнилой душонкой прыгнула ко мне в постель на первом же свидании после чашки кофе. И не сказать, что я сильно горевал о потере подружки, но секс у нас был отменный. Мне бы он сейчас не помешал.

Расплатившись с барменом и вопреки доводам остатков здравого рассудка, я пошел в толпу. Выцепил взглядом стройную блондиночку, что крутилась возле моей мишени. Обхватил златовласку за талию, пристраиваясь рядом в легком движении танца.

Ощущал себя так, словно был взбесившемся жеребцом, которого выпустили из стойла. И вот теперь я ринулся вытаптывать свежую траву под собой. Хорохорился и пытался вызвать в случайной попутчице хоть толику отклика и вспышки гнева. Она же, заметив наши жаркие объятия и откровенный танец с блондинкой, лишь скупо усмехнулась и даже не повела бровью. Тряхнула копной волнистых волос, едва заметно склонила голову в мою сторону и прожгла голубизной своих глаз:

– Приятного вечера, – выскользнуло из ее пухлого рта, и она гордо удалилась с танцпола, повиливая круглой попкой.

Ту едва прикрывал кусок тряпки, которую она, видимо, считала за юбку. Удивительно, что следом за ней не ринулась толпа разгоряченных быков-осеменителей, что обхаживали и вытанцовывали перед ее носом, мечтая ущипнуть за упругий зад. Стерва!