– Конечно-конечно! – радости у старика хоть отбавляй. Мы направились в столовую, где уже был накрыт стол.

– Чем на этот раз порадуешь? – потирая руки, присел на свое место.

– Сырный суп! – заулыбался старик, поднимая крышку.

Моему взору открылась желтая похлебка. Запах просто сводил с ума. Плавленый сыр наряду с куриным бульоном и свежими овощами. Я только сейчас понимал, насколько проголодался. Наполнив деревянные чаши до самых краев, мы приступили к завтраку.

– Кстати, – прожевав очередную порцию, уставился на старого друга, – Слышал про некую Госпожу Депо? – сведя брови, он взглянул на меня в ожидании, – В общем, говорят, поселилась неподалеку, народ ее боится. Так вот, я же вчера в таверну к Бобу ходил, он то мне рассказал про нее, – старик с интересом слушал, – И мы ее там встретили. Вся в черном, только глаза видны.

– Интересно. Молодая? – Уильям ехидно посмотрел.

– Вот у тебя мысли только об одном, – улыбнувшись, я вернулся к кушанью.

– Ну а что? – засмеялся старик, – Чем черт не шутит?

– Ты неисправим.

Завтрак получился на славу. Убрав все со стола, мы отправились по комнатам, ведь каждый нуждался в отдыхе. Приняв горячий душ, я окончательно расслабился. Хорошее настроение не покидало меня. Я был в предвкушении. Огромная мягкая кровать, свежее постельное белье и плотные шторы, прятавшие меня от света. Блаженство. Обычно я засыпал то на софе, то в кресле, но теперь, когда моя комната приведена в порядок и мебель обновлена, я был счастлив как никогда. Такое же пережила и спальня Старика Уильяма.

Легкий стук в дверь пробудил ото сна. На пороге стоял старик. Широко улыбаясь, он поправлял воротник своего свитера.

– Спишь? – глаза его сияли.

– Нет, – улыбнувшись другу, я поднялся с кровати, – Чего стряслось?

– На улице такая замечательная погода. Просто удивительно!

Подойдя к окну, я распахнул шторы. Солнце ярко освещало улицы, отражаясь от сугробов, будто город был осыпан серебрено-золотыми блестками. Птицы щебетали, резвясь по веткам. Свежо и воздушно. Давненько у нас не было такой замечательной погоды.

– И что ты предлагаешь? – я повернулся к Уильяму.

– Поможешь почистить снег? – он застенчиво засмеялся, понимая всю иронию происходящего, – А потом пойдем прогуляться.

– Конечно.

Через пару минут, мы уже стояли на первом этаже, закутываясь в шарфы. Хоть погода была и теплая, это не мешало простудиться. Натянув рукавицы и взяв лопаты, мы вышли на улицу. Поначалу солнце ослепляло, но постепенно глаза начали привыкать. Мороз легонько покалывал щеки, свежий воздух ударял в нос.

– Скажи! – воскликнул старик, осматриваясь, – Какая красота!

– Согласен.

– А как поют птички! Слышишь?

– Слышу, – счастливое лицо Уильяма меня определенно радовало. Его улыбка наполняла теплотой мое сердце.

– Красота, – поставив руки в боки, зацокал старик.

Пока старина восхищался волшебством природы, я принялся расчищать каменную дорожку, идущую к калитке. Отбрасывая снег на клумбы, периодами отвлекался на отклики Уильяма. На гроздь ярко-оранжевой рябины и птичку, кушавшую ее, с таким же цветом грудкой. Такая маленькая и забавная, она прыгала с ветки на ветку, от чего Уильям, облокотившись на лопату, смотрел на нее, не отрывая взгляда.

– Она прекрасна, – прошептал он, мечтательно вздохнув.

– Согласен.

Почистив дорожку, я принялся расчищать террасу.

– А ее зачем? – заметив это, старина почесал лоб.

– Ну мы же должны попить чай после проделанной работы?

– Ох, несомненно! Я поставлю чайник! – он шустро забежал в дом, – Сейчас всё будет!

Тем временем, пока старик колдовал на кухне, я занимался расстановкой. Вытащив старый кофейный столик и кресла-качалки из чулана, установил их на террасе стороной ко двору, чтоб мы могли наблюдать за природой волшебства. Вынес еще пару шерстяных покрывал, дабы не замерзнуть, и застелил стол скатертью. Вскоре Уильям вынес большую тарелку булочек и баранок.

– Птичек угостим, – улыбаясь, произнес он, – Я в предвкушении. Ты можешь представить, какие друзья к нам могут прилететь?

– Даже не знаю. Снегири? Воробьи?

– И не только! Чижики, зяблики, свиристели! Та все, кто угодно, и каждого мы должны накормить!

– Конечно, старина. Накормим.

Мы принялись пить чай и разговаривали в полголоса, прежде чем птицы стали прилетать. Разломав булку, мы кидали крошки в их сторону, призывая на кушанье еще и еще.

– Ой, смотри! – Уильям указал на застенчивую особу, которая наблюдала в стороне, боясь подлететь к сородичам. Она вертела маленькой головкой, не понимая бояться ей или доверять, – Лови, – кинув ей пару крошек, старик замер в ожидании. Какое-то время она не подходила, только прыгала вокруг да около, – Трусишка, – махнул старик и подкинул еще хлеба.

– Покушает. А ты слышал, что среди птиц тоже есть темные? – подливая кипятку в чашки, я продолжил, – Они похожи на настоящих. Такие же милые и красивые, но с маленьким голубым пятнышком на лапке.

– Неужели? – воскликнул старик в изумлении, – Они здесь есть?

– Да. Как раз та, трусишка, – я указал на птицу, которая всё же начала клевать крошки, – Они не навредят. Добрые создания.

– Я и не знал. Почему ты раньше не рассказывал?

– Не было подходящего момента.

– А как их зовут? – не сводя взгляда с темной, Уильям продолжил подкидывать ей хлеба.

– Лирг.

Птица внезапно обернулась и уставила на нас свои крохотные глазки.

– Кушай-кушай, – заулыбался старик, – Мы тебя не обидим.

Но она и не собиралась продолжать. Распахнув крылья, она взмыла в воздух и исчезла среди высоких деревьев.

***

Я сидел в столовой, всматриваясь в окно на заснеженные улицы ночного города, попивая чай. Уильям играл на фортепиано сонату «Надежда на лучшее» в главном зале, что было весьма кстати. На столе лежала стопка, когда-то мной, исписанных листов. Да, в прошлом я мечтал стать писателем, но с этим не сложилось. Я испугался. Испугался выпускать свою рукопись, ведь помимо меня было столько замечательных и поистине талантливых людей, что я был явно не конкурентом. Год за годом меня терзала эта нерешительность, и тогда я бросил всё. Это был не легкий выбор, но он меня устраивал. На этом всё. Прошу прощения, за эту минуту самобичевания и давайте продолжим.

Сегодня мне предстояло навестить Госпожу Депо. Последний раз мы виделись недели две назад в таверне Боба. После этого он еще не раз просил меня за ней присмотреть. К чему была такая ярая трусость к молодой девушке, никто объяснить не мог. Общество боялось чужаков, но сейчас им было страшнее. Все они просто считали своим долгом оградить, их горячо любимый город, от незваных гостей. Дорога была пуста. Ни темной сущности, ни человека. Будто весь город спал. Интересно, что же повлияло на монстров, что они закончили охоту? Непременно, я был рад этому, но всё равно, это казалось действительно странным. Не сбавляя шага, я приближался к дому незнакомки. Он ничем не отличался от соседних, сделанных в стиле минимализма и огражденных металлическим забором.

Подойдя к двери, я замер. В груди загорелся пожар. Почему для меня это так волнительно? Глубоко вдохнув, я постучал. За дверью послышались глухие приближающиеся шаги, и вскоре открыла она. Черные волосы завязаны в небрежный пучок, шелковый халат, оставляющий неприкрытым лишь только щиколотки. Уголки ее губ потянулись вверх, показывая еле заметные ямочки на щеках. Такая утончённая и непринужденная, она оглядела меня янтарными глазами, прикрывая декольте нежной рукой.

– Мистер Брокфил? Как неожиданно, – сквозь пелену очарования произнесла она. Мой разум затуманился, и я не мог сказать и слова, – С вами всё хорошо? – она куснулась моего плеча и заглянула в глаза.

– Прошу прощения, – опомнившись, я отвел взгляд, – Я… Нам надо поговорить. – я вошел в дом, – Благодарю.

Гостиная переливалась в нежных коричневых тонах, от светлого к темному. Вдоль стен располагались две софы, а в сторону камина были повернуты кресла с дубовым кофейным столиком, на котором стоял огромный букет красных роз.