Мой брат не знает про это объявление, но я решила попробовать! Он холостой, свободный, возраст — 27 лет. Умный (два магистерских диплома!!!), веселый, добрый и воспитанный. А главное, КЛЛЛЕВЫЙ ПАРЕНЬ!!! Знаю, немного странно, что сестра пишет такое про брата, но я клянусь, это правда! Если хотите увидеть его фотографию, пишите мне на электронку.

Имя: Сандип Сингх

Возраст: 24 года

Группа крови: первая положительная

Образование: степень бакалавра по машиностроению

Профессия: инженер-механик

Хобби: спорт, игры

Внешние данные: кожа светлая, рост 5 футов 8 дюймов, добродушная улыбка. См. фото

— И не подумаю, — пробормотала Никки, отворачиваясь от стенда. Минди может сколько угодно использовать традиционные способы, но она слишком хороша для всех этих парней. Переделанное Никки брачное объявление сестры рисовало образ отзывчивой и уверенной в себе одинокой девушки, которая нашла правильный баланс между традициями и современностью.

Мне удобно и в сари, и в джинсах. Моя идеальная вторая половинка любит хорошую кухню и умеет от души посмеяться над собой. Я выбрала профессию медсестры, так как нахожу подлинное удовольствие в заботе о других, однако мне хочется, чтобы мой будущий муж был самодостаточен, поскольку я ценю свою независимость. Мне нравятся некоторые болливудские фильмы, но вообще я предпочитаю романтические комедии и приключенческое кино. Мне довелось немного попутешествовать, однако я решила отложить знакомство с миром до тех пор, пока не найду своего единственного, который будет сопровождать меня в самом важном путешествии — по жизни.

Последние строчки заставили Никки поморщиться, но сестра сочла бы их проникновенными. Девушка снова оглядела доску объявлений. Если она уйдет, не повесив анкету, Минди обязательно об этом узнает и будет донимать ее до тех пор, пока не добьется своего. А если анкета все же будет выставлена на всеобщее обозрение, кончится тем, что Минди сведут с одним из этих мужчин. Страстно желая закурить, Никки принялась грызть ноготь на большом пальце. В итоге она прикрепила объявление к стенду, но с самого краешка, где оно было практически незаметно, так как его закрывали немногочисленные объявления с соседней доски. Задача была выполнена, хоть и формально.

За спиной кто-то откашлялся. Никки обернулась и увидела перед собой худосочного мужчину. Он неловко пожал плечами, словно в ответ на вопрос. Девушка вежливо кивнула и отвернулась, но тут незнакомец подал голос:

— Значит, вы ищете, — он сконфуженно указал на доску объявлений, — мужа?

— Нет, — обронила Никки. — Не для себя.

Ей не хотелось привлекать внимание мужчины к анкете Минди. Руки у него были тощие, как зубочистки.

— А-а… — протянул, смутившись, худосочный.

— Смотрю объявления на соседнем стенде, — пояснила Никки. — Волонтерство и прочее.

Девушка повернулась к незнакомцу спиной и притворилась, будто изучает объявления, сосредоточенно покачивая головой. Тут были сообщения о продаже автомобилей и сдаче квартир. Среди них затесалось и несколько брачных анкет, но они были ничуть не лучше тех, которые Никки уже просмотрела.

— Значит, вас интересует общественная жизнь, — отважился заметить собеседник.

— Вообще-то мне пора, — заявила Никки. Она деловито порылась в сумке, чтобы избежать продолжения разговора, и повернулась к выходу. Тут ее внимание привлекла одна из рекламных листовок. Девушка остановилась и прочла, медленно водя глазами по строчкам:

Кружок для начинающих писателей. Записывайтесь прямо сейчас!

Мечтаете научиться писать? Мы предлагаем занятия по писательскому мастерству, литературным приемам и техникам. Расскажите свою историю! Кульминацией курса станет издание сборника лучших работ.

Под печатным текстом было приписано от руки: «Кружок только для женщин. Требуется преподавательница. Оплачиваемая должность, занятость два дня в неделю. Обращаться к Кулвиндер Каур в Сикхское землячество».

О необходимой квалификации или опыте ничего не говорилось, и это обнадеживало. Никки достала телефон и вбила в него номер. Краем глаза она поймала заинтересованный взгляд тощего незнакомца, однако, проигнорировав его, скользнула в толпу прихожан, высыпавших из лангара.

По силам ли ей руководство литературным кружком? Никки как-то написала материал для блога «Британских воительниц», где сравнивала уличные приставания мужчин в Дели и Лондоне, и он целых три дня продержался в рейтинге самых читаемых постов. Неужто она не сумеет преподавать писательское мастерство кучке скромных прихожанок сикхского храма? Возможно, даже издаст сборник лучших работ. Опыт редактирования, безусловно, украсит ее жалкое резюме. В сердце Никки вспыхнула надежда. Быть может, это та самая работа, которой она действительно сможет наслаждаться и гордиться?

Через широкие окна в храм хлынул поток света, заливая плиточный пол теплой волной, но солнце почти сразу опять скрылось за тучами. В тот момент, когда Никки собиралась выйти на улицу, наконец пришел ответ от Олив: «Саутолл? А где это?»

Вопрос этот поразил девушку. За годы дружбы с Олив она наверняка много раз упоминала о Саутолле. Хотя, с другой стороны, они познакомились в средней школе; к тому времени родители Никки решили, что отнимающие целый день поездки в пенджабский квартал слишком хлопотны, потому Олив не довелось выслушивать жалобы подруги, что очередная прекрасная суббота была потрачена на охоту за качественным молотым кориандром и семенами горчицы.

Девушка остановилась и огляделась. Ее окружали женщины с покрытыми головами: одни ловили непоседливых малышей, вторые бросали друг на друга косые взгляды, третьи тяжело нависали над ходунками. У каждой имелась своя история. Никки представила, как обращается к аудитории пенджабских женщин — в глазах рябит от пестрых камизов,^[10] слышатся шелест материи и постукивание карандашей, в воздухе витают ароматы духов и куркумы, — и ясно увидела свою цель. «Некоторые люди слыхом не слыхивали об этом месте, — скажет она. — Давайте их просветим». И женщины с горящими от радости глазами возьмутся за ручки, чтобы их истории прочел весь мир.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Двадцать лет назад Кулвиндер Каур совершила первую и последнюю попытку стать британкой, купив кусок мыла «Английская лаванда Ярдли». В оправдание приобретения она заметила, что от частого употребления привычное мыло из дерева ним, которым пользовались в семье, превратилось в обмылок. Когда Сараб напомнил жене, что в шкафчике хранится всё необходимое из Индии (зубная паста, мыло, масло для волос, бриллиантин, крахмал для тюрбанов и несколько бутылочек со средством для подмывания, которое он принял за шампунь), Кулвиндер резонно возразила, что рано или поздно отечественные туалетные принадлежности закончатся. Она лишь готовится к неизбежному.

На следующее утро Кулвиндер поднялась спозаранок и облачила Майю в клетчатую юбочку, джемпер и шерстяные колготки. И за завтраком, чтобы дочь не ерзала и не измазала свою первую в жизни школьную форму, беспокойно одергивала ее. Потом обмакнула свое роти в ачар — манговый соус с маринованными овощами, запачкав пальцы, на которых остался резкий запах, и предложила Майе, которая поморщилась от кислого запаха. После еды Кулвиндер новым мылом тщательно вымыла руки себе и девочке: между пальцами, под ногтями, а главное, те тонкие линии на ладонях, которые определяют будущее. Мать и дочь подошли к стойке регистрации учеников начальной школы, благоухая, словно английский сад.

Молодая белокурая женщина, сообщив, что ее зовут мисс Тил, присела на корточки, чтобы заглянуть Майе в глаза.

— Доброе утро, — с улыбкой произнесла она, и Майя робко улыбнулась в ответ. — Как тебя зовут?

— Майя Каур, — ответила девочка.

— Ой, ты, должно быть, кузина Чаранприт Каур. Мы тебя ждали, — воскликнула мисс Тил.

Кулвиндер ощутила знакомое напряжение. Обычное заблуждение — думать, что все женщины с фамилией Каур — родственницы; как правило, она умела растолковать, что к чему, но сегодня все английские слова выветрились из головы. Женщина была ошеломлена этим новым миром, на пороге которого стояла Майя.