— Я хочу, — подходит она ближе. — Потому что это касается наших отношений.

Я разворачиваюсь к ней лицом. Мел смотрит в пол, её пальцы беспокойно щипают запястье. Я беру её руки в свои, касаюсь губами покрасневшей кожи и выдыхаю:

— Не мучай себя, Мелисса. Не из-за меня.

— Я простила тебя, Ронни, — дрожит её голос. — Я хочу быть с тобой. Но у меня есть... проблема. Помнишь, я просила тебя не торопиться?

— Помню.

Мел прерывисто вздыхает и смотрит мне в глаза:

— Додсон права в какой-то степени. На счёт моего уродства.

— Я не...

Мел решительно вырывает свои руки из моих и делает шаг назад. В её глазах застыли слёзы. Мне хочется кричать о том, чтобы она прекратила. Хочется встряхнуть её, чтобы она пришла в себя. Чтобы не мучалась, не страдала.

Но я молчу.

Что-то мне подсказывает, что для неё это важно.

Первая слезинка скатывается по её щеке, когда она дрожащими пальцами подхватывает подол своей длинной юбки. Она собирает ткань в гармошку, оголяя лодыжки, колени, а затем и бедра.

— Я была с родителями, когда они погибли, — шепчет она. — Машина перевернулась, в ней что-то загорелось... И... обожгло меня.

Я шумно выдыхаю, когда вижу след от ожога на бедре с левой стороны тела. Не потому что считаю его безобразным, а потому что живо представляю маленькую девочку в горящей машине. Представляю её страх и боль.

Она была внутри.

Мелисса тоже могла погибнуть...

— Я стеснялась, — продолжает шептать она. — Сначала, потому что не хотела отвечать на вопросы о его происхождении, а затем это переросло в комплекс. Я же не глупая, знаю, во что могут перерасти отношения с парнем... Это естественно, если два человека любят друг друга. Но... Мне было страшно, Ронни. Я боялась твоей реакции.

— Поэтому ты всё время отказывалась сходить со мной на пляж?

— Я не ношу открытую одежду...

Я сжимаю зубы и падаю на колени возле неё. Заношу руку над шрамом:

— Можно?

Мел сглатывает слёзы и едва заметно кивает. Её тело напрягается до состояния камня. Костяшки пальцев, что сжимают подол, белеют. Я скреплю зубами.

А затем осторожно касаюсь ожога сначала пальцами, а затем и губами.

Мелисса шумно выдыхает и начинает дрожать.

— Это не уродство, Мелисса, — шепчу я между поцелуями. — Это часть тебя. Та, что напоминает о том, через что ты прошла. О том, что ты выжила. И я бесконечно счастлив, что это так, слышишь?

Я разжимаю её пальцы на юбке, ткань водопадом стекает по стройным ногам к полу, и распрямляюсь во весь рост. Ловлю взгляд насыщенно-зелёных глаз, в которые сразу же влюбился, и говорю:

— Тебе нечего стесняться, Мелисса.

Она закрывает глаза, из-под ресниц вновь скатываются слёзы, и прижимается к моей груди, обнимая меня за талию. Я крепко обнимаю её в ответ.

— Я тоже тебя люблю, Ронни, — шепчет она, и у меня едва не останавливается сердце.

Любит...

Я справляюсь с ошеломляющими чувствами, касаюсь губами её волос и шутливо интересуюсь:

— Так во что, ты намекала, перерастают отношения с парнем?

Мелисса усмехается и легонько бьёт меня кулаком по спине:

— Какой же ты дурак!

Я смеюсь и обнимаю её ещё крепче.

*Анна Морозова — героиня цикла «Новенькая» («Их новенькая», «Его Новенькая»)

Глава 25. Дилан: люди не умеют не разочаровывать

— Меня выглядываешь, Львёнок?

Я улыбаюсь, когда она вздрагивает и разворачивается ко мне лицом, взметнув волосами с розовыми прядями.

— Дилан...

Беру её за руку и дергаю на себя. Целую долго и крепко. Потому что скучал. Потому что думал о её губах и о ней всё то время, что находился далеко.

— Привет, — улыбаюсь я после.

— Привет, — выдыхает она. — Как... как соревнования?

— Что им будет? Выиграли, разумеется. — Я лезу в карман куртки, вынимаю маленький мешочек и протягиваю его Бонни: — Вот, держи. Купил это в одном из райнчиков Финикса.

Бонни переводит растерянный взгляд на мешочек в руках и пытается улыбнуться:

— Что там?

— Открой.

Она развязывает узел, ослабляет горловину и вытряхивает на ладонь ярко-розовый медиатор с замысловатым рисунком.

— Подумал, что он будет в тему к твоему розовому парику на выступлении. — Я протягиваю руку и подхватываю пальцами одну из розовых прядок, усмехаюсь: — Не знал, что обойдётся без него.

— Да... В нём было бы ужасно жарко, — нервно смеётся она. — И девочки согласились на пряди.

— Волнуешься?

— Что? — поднимает она глаза на меня. — А... Да, немного. — Бонни сжимает медиатор в кулаке и улыбается: — Спасибо, Дилан. Уверена, он принесёт нам удачу.

— Она вам не понадобиться, если вы всё сделаете правильно.

— Что?.. Да, нужно всё делать правильно...

Я тихо смеюсь, вновь притягиваю Бонни к себе и целую её в макушку:

— Не переживай, вы выступите отлично.

Бонни обнимает меня за талию и часто кивает. Затем поднимает лицо ко мне и заглядывает в глаза:

— Дилан, нам...

— Что, Львёнок?

— Бонни! Пора!

Львёнок смотрит в сторону Янг, снова на меня и, отрицательно качнув головой, выбирается из моих рук:

— Поговорим после.

Я резко склоняюсь к её уху и выдыхаю:

— Хорошо, но я предпочёл бы не говорить.

Щёки Бонни мило румянятся, когда я отстраняюсь, она коротко улыбается и направляется к Янг и остальным. Я осматриваюсь среди школьных, шумных рок-групп, усмехаюсь и иду в зал, чтобы занять своё место.

Но на нём сидит Хайт.

Девчонка улыбается мне загадочно и пересаживается на место рядом:

— Заняла твоё, да? Прости.

Я падаю на сидение и равнодушно интересуюсь:

— Что ты здесь делаешь?

— Пришла болеть за нашу школу, — дергает она плечами. — Что ещё мне здесь делать?

Я отворачиваюсь, музыка на сцене смолкает, и зал взрывается аплодисментами.

Следующими выступают «Дьяволицы».

— Ох, Бонни такая красотка... — комментирует выход девчонок Хайт. — Но тебя в ней привлекает вовсе не красота, да?

Я молчу, наблюдая, как «Дьяволицы» занимают каждая своё место.

— Дилан Холд влюбился! Ни за что не поверила бы в это, если не видела бы сама.

— Что тебе надо, Хайт?

— Внимательно наблюдаешь за Лейн? — интересуется она и поднимается на ноги. Складывает ладони рупором у губ и кричит: — «Дьяволицы» лучшие!

Девчонки вскидывают головы, глядя в зал. Улыбаются. Но далеко не все. Мой Львёнок во все глаза смотрит на Хайт и бледнеет, когда видит рядом с ней меня. Я веду шеей, а Хайт поднимает руку и играет в воздухе пальчиками, широко улыбаясь Бонни.

Когда Хайт садится обратно, Бонни дергается и делает пару шагов по сцене в нашу сторону. Ей перерождает дорогу Янг и выразительно пучит глаза, Львёнок приходит в себя и возвращается к настройке гитары. Я скреплю зубами.

— К чему это было?

— Это я предложила ей тебя.

— Как леденец в магазине? — ровно спрашиваю я. — Не опускайся так низко, Хайт.

— Всё дело в споре, Холд, — поворачивает она голову ко мне. — Красотка-Лейн зашла с тобой так далеко, только потому что хотела выиграть пари с братом. Все вокруг знают, как эта парочка любит бросать друг другу вызовы.

— Надеешься, что я тебе поверю? Серьёзно, Хайт?

— Верь не мне. Верь самой Лейн.

Девчонка поднимает руку с телефоном, что-то в нём ищет, а затем подставляет его к моему уху. Среди глухого гомона раздаётся чей-то девчачий голос:

— Ну а что? Ни один из вас ни с кем и никогда не встречался.

— Неплохо, Додсон, — отвечает ей Хайт. — Тем более впереди выпускной...

— Что это? — перевожу я взгляд на девчонку.

— Слушай дальше, — хищно улыбается она. — Ты не пожалеешь.

— … влюбил в себя девчонку?

Лейн.

Я напрягаюсь.

— Не любую, братик, а ту, на которую я тебе укажу.

Её голос. Голос моего Львёнка.

Я смотрю на Бонни, она заметно нервничает, настраивая микрофон перед собой, а у уха раздаётся голос её брата: