– Что это было, Энгард? Ты решил заняться сводничеством?

Колт, едва закрывший дверь за Мелисой, которая ушла последней, только выразительно выгнул бровь и вернулся к столу, собираясь налить себе еще вина из небольшого кувшина. Замер, вопросительно глядя на меня, но я помотала головой и заявила:

– Нет, с меня хватит! С недавних пор я решила не злоупотреблять алкоголем.

Колт одобрительно хмыкнул и налил только себе. Я предпочла стащить со стола дополнительную порцию сливочно-шоколадного мусса в небольшом прозрачном стаканчике, пока домовые все не убрали. В конце ужина нам подали несколько вариантов десертов, поэтому каждого осталась добавка.

– Никакого сводничества, – наконец ответил Колт.

Вновь садиться за стол он не стал, предпочел переместиться на небольшой диванчик у стены. Откинулся на его спинку, позволяя себе чуть ссутулить плечи, подложил под бок подушку и с явным удовольствием вытянул длинные ноги, скрестив их в лодыжках. Кажется, в моем присутствии Колт впервые вел себя так расслаблено. Возможно, потому что за ужином выпил больше вина, чем обычно. Или общение с приятелями так на него повлияло.

После недолгого колебания я встала и присоединилась к нему, с удовольствием подкладывая под себя одну ногу. Честно говоря, необходимость сидеть «по-человечески», как называла это тетя, мучила меня весь вечер. Оставалось надеяться, что я не уроню мусс на диван: с обивки даже магией бывает непросто вывести пятно.

– Я лишь хотел, чтобы ты познакомилась с другими горгульями и по возможности больше с ними общалась, – продолжил тем временем Колт. – К сожалению, на твоем курсе нет ни одного из нас, как и на втором, где ты уже нашла себе друзей. Но теперь, когда вы познакомились, думаю, у вас будет больше поводов хотя бы разговаривать иногда или даже проводить вместе время. Это пойдет тебе на пользу.

Он не сказал вслух, но в его словах угадывался намек: меньше будешь зависать с одним известным нам драконом. Что ж, учитывая, в каких ситуациях отец нас заставал, трудно было его винить за подобное желание. Хорошо хоть он не в курсе, что мы переспали. Ну… Надеюсь, он не в курсе.

– Кажется, с Редеком вы неплохо поладили? – нарочито отстраненно поинтересовался Колт, словно говорил о погоде.

– Милый парень, – хмыкнула я. – Но тебе не стоит надеяться, что к концу года я выйду за него замуж.

Колт улыбнулся, делая глоток вина.

– Я не собираюсь на тебя давить. Хоть вообще замуж не выходи, если не хочешь.

– Ловлю тебя на слове! – торопливо заявила я, зачерпывая ложкой еще немного мусса. – Но вот что мне стало интересно после разговора с Редеком и его отцом. Этот замок… и должность директора Академии Горгулий – это все-таки твоя награда за службу или завуалированное наказание?

Брови Колта удивленно взлетели вверх, выражение лица явно выдавало непонимание. Пришлось пояснить:

– Ну, я и раньше слышала, что это захолустье, что здесь учатся в основном те, кого не возьмут в другие учебные заведения. И даже сами горгульи, как я поняла, не горят желанием здесь жить и учиться… Честно говоря, твое назначение сюда директором начинает выглядеть как своего рода… ссылка.

Я запоздало испугалась, что мои слова могут его обидеть или как минимум задеть, а сегодня мне совершенно точно не хотелось ссориться, но Колт отреагировал вполне миролюбиво, даже тихонько рассмеялся.

– Да демон разберет этих драконов, если честно. Не знаю, чего именно они хотели, давая мне назначение и замок: наградить или держать подальше от столицы. Но для меня большая честь жить и работать здесь. Дом моей семьи в первые годы войны был разорен и сожжен, так что после ее завершения возвращаться мне было некуда. А этот замок – одно из значимых для всех горгулий мест. Поэтому для меня это определенно награда. К тому же суета столицы мне никогда не нравилась. Здесь мне хорошо. Я сам себе хозяин, у меня есть понятные задачи и интересное дело. До недавних пор в этом замке мне не хватало только одного.

– Чего?

– Тебя.

От его открытого, пронзительного взгляда мне стало не по себе. Я опустила глаза к стаканчику в моих руках, с особой осторожностью зачерпывая ложкой мусс. Почему-то в этот раз мне не захотелось в резких выражениях напомнить, что до сих пор меня здесь не было исключительно по его вине.

– Мне кажется, в твоем замке не хватает еще кое-кого, – решила я сменить тему. – Женщины. В смысле, твоей женщины. Жены или хотя бы любовницы. Ты все-таки не так уж стар.

– Не так уж? – переспросил он и снова рассмеялся. – И на том спасибо. Кажется, теперь роль сводницы решила примерить на себя ты?

– Едва ли, – фыркнула я. – Мне совершенно некого тебе предложить, разве что Мелису, но вы, как я понимаю, с ней это уже проехали.

– Наш брак не был настоящим, – напомнил Колт.

– И тебе никогда не хотелось хотя бы попробовать его таким сделать? Вы вроде неплохо ладите, симпатизируете друг другу. Даже дружите, а это немало.

– Немало, – согласился он и тут же возразил: – Но и немного. Она не любит меня, никогда не любила и никогда не смогла бы полюбить. Ее сердце безнадежно занято.

– Серьезно? – удивилась я и даже не донесла до рта очередную ложку с муссом. – Кем?

Колт покосился на меня, и я уже решила, что он снова откажется со мной откровенничать, но сегодня отец, очевидно, был расположен поболтать и даже немного посплетничать.

– Бенсоном, конечно. Кем же еще?

Это заявление окончательно сбило меня с толку и заставило опустить ложку обратно в стаканчик.

– Вот я сейчас не поняла… Он в нее влюблен, как ты выразился, до потери здравого смысла. Ее сердце тоже безнадежно занято им… Так в чем их проблема?

Прежде чем Колт успел ответить, мне вспомнился кусочек подслушанного разговора этих двоих. «Сколько еще я должен каяться?» – спросил тогда Бенсон.

– Он ей изменил? – предположила я.

– Увы, все не так просто.

– Он изменил с ее лучшей подругой? – продолжила гадать я. – Или даже с сестрой?

– Он убил ее брата.

– Ой… – выдохнула я. Да, до такого я бы не додумалась.

– Вот именно. Это очень трагичная история, должен признать. Я познакомился с ними обоими незадолго до того, как оставил службу и поселился здесь. Они выросли по соседству, знали друг друга бо́льшую часть жизни. Считались одной из самых удачных пар тех мест. Оба из хороших семей, которые прекрасно ладили друг с другом, очень красивые и безумно влюбленные. Он чуть старше, при деньгах, но молод, на хорошем счету и с прекрасными карьерными перспективами, она умна, образована и с внушительным приданым. Их свадьба была лишь вопросом времени.

– И что же пошло не так?

– Ты спрашивала, все ли довольны доминированием драконов в Содружестве. Так вот, не все. Никакой серьезной оппозиции не существует, но группы бунтарей иногда собираются. Состоят в основном из молодых, романтично настроенных и, прямо скажем, не слишком умных людей, магов или оборотней. Брат Мелисы – на полтора года ее старше – попал в одну такую группу. Они выступили против власти драконов. Их протест, возможно, задумывался как мирный, но перерос в кровавые беспорядки. А Бенсон, как ты знаешь, миллит…

– И он был одним из тех, кто протест подавлял, – догадалась я.

Колт кивнул.

– Когда все пошло наперекосяк, Эдвин пытался сбежать. И именно Бенсон преследовал его. В одиночку. Как я понимаю, один не захотел сдаться, а другой не мог позволить ему уйти. Все решил поединок между ними: Бенсон остался жив, Эдвин был убит.

«Есть вещи, которые нельзя исправить покаянием… Их не исправить ничем. Никогда». Теперь мне стали понятны и те слова Мелисы.

– Все это как-то связано с тем, что Мелиса порвала со своей семьей? – тихо уточнила я.

Колт снова кивнул.

– После случившегося она отказалась выходить за Бенсона, а он настаивал. Ее семья оказалась в трудном положении. Поступок младшего из двух сыновей скомпрометировал их, драконы подобного не прощают. Брак Мелисы с Бенсоном мог избавить семью от всех возможных проблем. Ведь этим они подтвердили бы, что отрекаются от сына-бунтаря и не имеют к его убийце никаких претензий. На Мелису надавили, и она была вынуждена надеть подвенечное платье, чтобы спасти семью. Но во время церемонии Мелиса прервала жреца и заявила, что не пойдет замуж за человека, на руках которого кровь ее любимого брата. Она публично отказалась от семьи, толкающей ее на этот бесчестный поступок, от своего имени и от защиты рода. В родительский дом она больше не вернулась, уехала из тех мест в тот же день.