– А тех, кто работает в карьере, местные опера допрашивали? – поинтересовался Станислав, изучающе глядя на профессора.
– Честно говоря, даже не знаю… – тот, несколько даже растерянно, отрицательно покрутил головой. – Вроде бы один из них бегал туда. Но что именно ему удалось выяснить, я не в курсе. С подачи старшего опергруппы они почему-то сразу же начали «переводить стрелки» на нас самих. Правда, собирались допросить и любителей выпить из числа кряжуновцев. А допрашивали или нет – не скажу. Мы же, как я уже говорил, находимся под подпиской о невыезде. Вот так-то! – Рябинин грустно рассмеялся.
– Дурдом какой-то… – саркастично хохотнул Крячко. – Давай, Лев Иванович, наверное, занимайся здесь, а я, если ты не против, добегу до карьеристов… Или как их там еще назвать? Карьерщиками, что ли?
– Хорошо, действуй… – задумчиво согласился Гуров, и они вместе с профессором прошли в кладовушку.
Лев не спеша осмотрел вскрытый сейф, мысленно отметив, что Рябинин был прав – здесь поработал опытный «медвежатник». Хотя, если по совести, этот сейф был всего лишь имитацией сейфа, сработанной в лихие девяностые какой-нибудь полукустарной шарашкой. В принципе, подобные «сверхнадежные» хранилища ценностей можно вскрыть и обычным ломом. Правда, слышно это было бы на всю округу. Поэтому неизвестный злоумышленник ручной мини-дрелью со специальным сверлом для закаленной легированной стали в дверке сейфа просверлил два отверстия точно напротив механизма замка. Через них спицами-отмычками он привел в действие запорный механизм, и сейф тут же послушно открылся. Скорее всего, у взломщика ушло на это не более получаса.
На всякий случай для проведения спектрального микроанализа Гуров собрал с пола в пластиковый пакетик пару щепоток металлических опилок (чтобы по микрочастицам металла сверла определить его тип и происхождение). Затем он достал из своей дорожной сумки все необходимое для экспресс-обследования поверхностей на предмет выявления отпечатков пальцев и следов обуви на полу кладовки. Наблюдая за ним, профессор издал недоуменное «хм-м-м!» и, как бы про себя, негромко прокомментировал:
– А эти ваши коллеги ничего похожего тут не делали. Ни отпечатков не искали, ни следов, ни каких-то улик. Да-а-а… Кстати, с ними прибыла и санитарная машина… Ну, «уазик»-«буханка» с красным крестом на боку. Медики тоже как-то прохладно отнеслись к Семенычу. Его не обследовали – как он лежит, в каком положении, где и какие на его теле есть следы – ушибы, царапины. Его просто положили на носилки, засунули внутрь своего фургончика и куда-то увезли. Аня спросила оперов: можно ли, когда они закончат, здесь, в общем зале, провести уборку? В смысле, помыть пол, где осталась кровь. Ну, в самом деле, согласитесь: как здесь работать, если на полу пятна крови? Старлей только лишь рукой махнул, мол, мой, если хочешь. Надо думать, им все было до лампочки!
Слушая Рябинина, Лев мысленно отметил: и в самом деле, очень даже прохладные ребята сюда приезжали, очень! С ними стоило бы познакомиться поближе. Таким в угрозыске делать нечего.
…Тем временем в компании с Олегом Захаревичем, взявшим на себя роль проводника, лавируя между огромными валунами и пышно разросшимися елями и соснами, Станислав шагал в сторону нового карьера. Очень скоро они вышли на хоть и не слишком благоустроенную, но, тем не менее, вполне сносную дорогу. Пропустив мчавшийся им навстречу «КамАЗ» с кузовом-ковшом, над которым высилась груда разнокалиберного булыжника, опер и его провожатый вскоре вышли к жилой точке из пяти вагончиков. В десяти-пятнадцати шагах от жилой зоны виднелся склон пологой каменной чаши, которую, выбрасывая струи синего дыма, усердно углубляли большой экскаватор и несколько бульдозеров. На крайнем вагончике была прикрепленная к его стене рядом с входной дверью вывеска, на которой значилось: «ЗАО «Гранит». Ниже располагалась другая, поменьше. Она уведомляла: «Внимание! Частная собственность! Вход только с разрешения производителя работ! Нач. участка – Четырехин В. А.».
– Ну ты глянь, ешкин кот! – иронично усмехнулся Крячко. – Оказывается, кого попало сюда не пускают. Только кто сюда и зачем потащится?
– Кто-кто… Есть такие! Да и кое-что стоящее, за чем сюда прийти хотели бы многие, не так уж и редко имеет место быть … – со знающим видом пояснил Олег. – Говорят, раньше тут любителей халявы отиралось более чем изрядно. Ведь тут же, пусть и нечасто, но кое-что ценное все же попадается! Да! Случается, яшма, а то и кусок малахита подвернется. А однажды, еще в том карьере, кто-то нашел крупный берилл. Чем плохая находка? Такой камешек нашел, и можно несколько дней, а то и целый месяц баловать себя хорошим коньячком. Первое время любители дармовщины и нас, можно сказать, осаждали. Потом уже, когда стало ясно, что в нашем карьере поживиться больше нечем, постепенно рассосались… Теперь, скорее всего, толкутся здесь…
Оказавшийся на своем рабочем месте начальник участка, который назвался Вениамином Альбертовичем, подтвердил сказанное Олегом. По его словам, любители поживиться халявными богатствами, именуемые старинным народным термином «хитники», временами появляются и поныне. Они «шарятся» по окрестностям карьера, пытаются договориться со здешними рабочими на предмет продажи им каких-либо ценных находок.
– …Гоняем их отсюда регулярно, – особо отметил собеседник Станислава. – Но они все равно тащатся сюда. Причем не все из них склонны к тому, чтобы таиться и уходить, как только их заметят. Если бы! Есть и такие, что норовят огрызнуться, показать свою агрессию, свою, так сказать, «крутизну». Да-а-а, всяких тут достаточно…
Услышанное очень заинтересовало Крячко:
– Вениамин Альбертович, а вот об этих «крутых» можно немного подробнее? На ваш взгляд, кто-то из них мог убить сторожа, чтобы завладеть артефактами? Ведь если разобраться, то на черном западном рынке они стоят немалых денег.
Немного подумав, Четырехин сдержанно кивнул:
– Ну, лично с кем-то из любителей дармовщины я не знаком, но немного наслышан. Самый одиозный из «хитников», насколько мне известно, это некто Гриша-Кардан. Это тип, что называется, «без башни», в прошлом неоднократно судимый за грабежи и разбои. Среди прочих «хитников» он что-то наподобие неформального главаря. Последний раз в окрестностях нашей производственной площадки он, насколько это мне известно, появлялся дня два назад.
– Ого! – Станислав даже присвистнул. – То есть как раз незадолго до убийства… Это интересно! А вы его видели лично или о нем от кого-то слышали?
– О его появлении мне рассказал наш бульдозерист Малько Алексей, – кивнув головой куда-то вбок, пояснил Четырехин. – Леша как раз готовил к разработке новый участок и тут увидел Гришку, который куда-то топал вдоль края березняка. Вышел он из зарослей и помахал рукой Малько. Тот выглянул из кабины: чего тебе? Кардан его спросил: нет ли чего «интересного», чтобы продать ему? Ну, у нас дисциплина строгая. Алексей ему сразу сказал, что продавать нечего, да и не стал бы, если бы что и было. Это и понятно почему. Зарплата у нас хорошая, люди за свое место держатся. А за сданные находки получают приличные премиальные. Зачем бы ему нужно было рисковать? Ну, Гришка покривился-покривился, да и умелся куда-то.
– А вы не знаете, в котором часу и где примерно это было? – о чем-то напряженно думая, осведомился Крячко.
– Это лучше спросить у самого Леши. Идемте, я вас провожу, – предложил Вениамин.
…Малько оказался здоровенным парнягой, что называется, косая сажень в плечах. Спрыгнув из кабины мощного, ритмично фыркающего мотором ЧТЗ, он с интересом воззрился на подошедших к нему начальника участка и крепкого незнакомца в потертой кожаной куртке. Представив Станислава, Четырехин попросил его рассказать о недавней встрече с Карданом. Понимающе кивнув, Алексей чуть развел руками:
– Ну, когда он был? По-моему, позапозавчера, часу примерно в третьем. Я как раз был вон в том конце карьера, срезал кустарник, и тут – он, как чертик из табакерки. Мол, ничего на продажу нет? Я ему сказал: Гриша, ловить тебе тут нечего. Если кто и левачит, то только не я. Из-за какого-то мелкого хабара терять хорошую работу желания нет никакого. Так что, родной, будь здоров! Ну он и пошел, как мне показалось, в сторону того карьера, к археологам… Или как их там? Вот и все.
