– Ничего, капитан. Продолжайте, – президент махнул рукой, давая понять, что визит можно считать неофициальным. – Не обращайте на нас внимания.

– Мы уже закончили, господин президент, – ответил капитан, бросив взгляд на часы. Занятие и правда получилось длиннее на тридцать минут, по расписанию у группы наступало время ужина. – Разрешите распустить группу?

– Задержитесь немного, – попросил президент. – Хочу посмотреть на бойцов вблизи, заглянуть в глаза, так сказать. Согласны, парни?

– Так точно! Согласны! Задержимся! – послышались нерешительные реплики, никто из присутствующих не знал, как следует вести себя в присутствии президента.

– Так, значит, здесь вы и проходите мудреные науки, как сохранить безопасность страны, – вопрос задавался как риторический. – Что скажете, агенты, сложная наука?

И снова нерешительные реплики:

– Сложная, господин президент. Но интересная и очень важная! Порой увлекательная! Справляемся.

– Как думаете, готовы вы к самостоятельной работе? – На этот раз вопрос звучал провокационно.

Гул голосов стал решительнее, все больше рекрутов вовлекались в разговор.

– Готовы, господин президент. Точно готовы. Ждем отправления! Только команду дайте, и мы в пути!

– Значит, страна может на вас полностью положиться?

Здесь уже не сдерживался никто.

– Так точно! Можете, господин президент, не сомневайтесь! Проверьте, господин президент! Мы готовы, мы не подведем!

Капитан Майли перехватил взгляд Джонсона и догадался, что пора отпускать группу.

– Группа! Разойдись! – громко скомандовал Майли. Рекруты подтянулись и стройной цепочкой потянулись из классной комнаты в казарменный коридор.

– Хорошие у вас ребята, капитан, – похвалил президент.

– Они стараются, – суховато ответил Майли.

– Мы с коллегами решали один вопрос, – без перехода начал президент. – Какое количество рекрутов готово к самостоятельной работе. Не поможете нам с решением?

– Вам интересно мое мнение? – не сдержал удивления капитан Майли.

Реплика капитана президента рассмешила. Он улыбнулся, едва сдерживая смех, и продолжил:

– Понимаю, как это звучит: четыре мужика, наделенные властью и опытом, не могут решить, кого куда послать. Но так уж вышло, что их мнения мне оказалось мало, капитан Майли. Так что придется вам взвалить на себя часть ответственности за выбор кандидатов.

– Что конкретно вас интересует? – покосившись на Перкинса, задал вопрос Майли.

– Сколько агентов было на вашем занятии сейчас? – спросил президент.

– Семьдесят два человека, господин президент.

– Кто из них лучший?

– Зависит от того, каким умениям отдавать предпочтение.

– А если в комплексе? Таких нет вообще, капитан?

– С десяток наберется, – подумав, ответил капитан Майли.

– Кто именно?

– Белобрысого видели? На третьей парте? – Майли решил пойти не по списку. – Это Спенсер. В разведшколе имен-фамилий нет, только кодовое имя. И без разницы, что это на самом деле, имя или фамилия. Здесь тебя все будут звать просто по кодовому имени. Так вот, что касается Спенсера, парень уникальный. Зрительная память – на двести процентов. Покажи ему всего на две секунды фотоснимок любой сложности и насыщенности, и он тебе расскажет, что изображено на снимке, в мельчайших подробностях, вплоть до марки авто. Спросите, чем эта способность поможет в работе? Отвечу: тем, что любые изменения в составе людской массы, любые отклонения от правил движения транспорта и так далее Спенсер просчитает на раз. Идем дальше?

– Говорите, капитан, – разрешил президент.

– Еще один кандидат, который может практически все, – продолжил капитан Майли. – Сидел у дальнего окна, высокий парень с азиатской внешностью, Трент.

– Помню его, – подхватил президент. – Видный парень, здоровяк.

– И весьма способный. Физическая нагрузка для него сплошное наслаждение. Его конек – языки. Владеет восемью языками, а при необходимости за месяц овладевает любым языком в рамках разговорного. С ним в паре хорошо смотрится рекрут по имени Бенсон. Хиловат в плане физподготовки, вряд ли осилит марш-бросок в двадцать километров, а вот ориентировка на местности на высоте. Еще одна способность Бенсона – умение «чувствовать» любые запорные устройства. Замки и засовы любой сложности для него точно открытая книга. Не попади он в разведшколу, сделал бы головокружительную карьеру как вор-медвежатник.

– Надеюсь, это шутка, капитан, – директор Морган недовольно поморщился, не зная, как на высказывание Майли отреагирует президент.

– В каждой шутке, директор Морган… – президент улыбнулся. – Но я рад, что агент Бенсон на нашей стороне. Капитан Майли, как вам парень, что громче всех кричал о своей готовности, буквально рвался в бой?

– Кубинец? – прежде чем ответить, Майли выдержал паузу. – Мануэль показывает неплохие результаты. Микропленки, тайники, шифрование – это дается ему легко. Языки чуть сложнее, но тоже на допустимом уровне. Физически развит, аналитические способности выше среднего, психотесты всегда проходит только на отлично.

– И все же? Что вы недоговариваете, капитан? – Президент почувствовал некоторую холодность в словах Майли.

– В плане уживчивости нужно поработать, – признался капитан Майли. – С рекрутами у Мануэля контакта не выходит, несмотря на то, что он здесь с самого начала формирования группы. Да и с персоналом бывают стычки.

– Конфликтный, значит?

– Так точно. Гордыню смирить не хочет, высокоумием страдает. Если бы не этот фактор, рекомендовал бы его в первую очередь. Единственный, кто может с ним справиться, это агент Беллуски. Если у рекрутов возникает конфликт с Мануэлем, в итоге разрешает этот конфликт всегда Беллуски.

– Что за парень? Он был сегодня? – спросил президент Джонсон.

– Да, был. Крайний ряд, последняя парта.

– Латиноамериканец? Видел. Молчаливый парень, за все время слова не сказал, – вспомнил президент. – Что скажете о нем?

– Идеальный солдат, – коротко отрекомендовал Беллуски Майли. – Хоть в группу, хоть в одиночку, выполнит любую задачу.

– Тогда почему его первым не назвали?

– Приберег на сладкое, – впервые с начала встречи Майли улыбнулся. – Беллуски – выдающийся мозг, так бы я его охарактеризовал. Психоэмоционально и идеологически стопроцентно устойчив. Перевербовать его не получится ни при каких обстоятельствах.

– И с командирскими обязанностями справится?

– Однозначно.

– Я понял. Идем дальше, капитан?

– Идем дальше, господин президент.

Беседа продолжалась минут тридцать. Майли по очереди называл кодовые имена рекрутов, давал им краткую характеристику, президент слушал, директор Хелмс время от времени вставлял комментарии, а Винсент Стивенс, заместитель директора по финансовым вопросам, вносил пометки в записную книжку.

– Итак, что у нас вышло, господин Стивенс? – обратился к нему президент, как только Майли назвал основных кандидатов.

– Пятнадцать человек, господин директор, – Стивенс закрыл книжку. – На сколько групп требуется разделить кандидатов?

– Это вопрос к господину Хелмсу, – президент повернулся к директору ЦРУ. – Что скажете?

– Я бы для начала сформировал четыре группы по три агента в каждой, – четко, без паузы ответил Хелмс.

– Во что нам это обойдется? – свой вопрос президент снова адресовал заместителю директора.

– Для подсчетов нужно время, но в бюджет точно уложимся, господин президент.

– Отлично, – Джонсон кивнул присутствующим в знак прощания. – Думаю, на этом моя миссия окончена. Дальше справитесь без меня, директор Хелмс.

Президент вышел из классной комнаты. Он успел дойти до конца коридора, когда его догнал Ричард Хелмс.

– Господин президент, могу я задержать вас еще на пару минут?

– В чем дело, Хелмс?

– Я насчет численности групп, – начал директор ЦРУ. – Есть одно перспективное направление. Республика, в которой сложилась благоприятная обстановка для разжигания национальной розни, ненависти к социалистическому строю и ко всему русскому.