Символика сновидений в наши дни толкуется по-разному, в первую очередь из-за разнообразия исходных установок исследователей, причем психоанализ Зигмунда Фрейда^[7] рассматривает сновидения как своего рода символический "царский путь", чтобы посредством толкования сновидений "сделать возможным живое и гибкое отношение к различным жизненным символам" (И. Карузо, См. также М. Луркер, 1979).

Поскольку Фрейд разрабатывал свое учение о либидо (потребности в наслаждении) в период сексуальных ограничений в печати, он счел вытеснение сексуального опыта и фантазий в раннем детстве и другие завуалированные явления с половым содержанием решающими в толковании символов сновидений. В период более свободного отношения к сексуальной проблематике эти способы интерпретаций должны, конечно, измениться. Согласно популярному толкованию длинные и острые предметы, такие, как обелиск, копье, башня, менгир, стрела, меч и т. д., являются мужскими (фаллическими) символами, в то время как женские символы видят в таких вещах, как корзина, чаща, пещера и т. д. События, происходящие в сновидениях, такие, как подъем по ступеням, езда верхом, плавание или борьба интерпретируются как скрытые образы сексуального опыта. В индивидуальной психологии Альфреда Адлера образы сновидений имеют отношение к оценке сновидцем проблем самоутверждения и власти, тогда как направление Карла Густава Юнга^[8] (1875-1961) иронично называет взгляды своих оппонентов "психомифологией". Для науки о символах интерпретации в плане аналитической психологии Юнга исключительно важны, поскольку они обогащают традиционные способы толкования сновидений толкованиями, выработанными клинической глубинной психологией.

Важнейшие современные положения были сформулированы швейцарским психоаналитиком Эрнстом Эппли (1892-1954). Толкование символики сновидений уже в Древнем Египте было функцией жрецов и основывалось на понимании того. что в снах будущие события можно предвидеть в ослабленной форме через наличие соответствующею опыта истории сновидений (будущая радость, например, может быть представлена как сидение в тенистом саду). Древнекитайское толкование сновидений видит, напротив, в снах противоположное тому, что в них происходит (например, смерть означает долголетие). В Библии толкование сновидений в смысле древневосточного представления о божественных внушениях ("Не от Бога ли истолкования", Быт 40:8) было широко распространено, примером чего являются толкования снов Иосифом в Египте (Быт 40-41). От этих банальных желаний и пустых снов отличали картины грез (Псалом 72:20: "Как сновидение при пробуждении, так Ты, Господи, пробудив их, уничтожишь мечты их"). Согласно Эрнсту Юнгеру^[9], человеку во сне "на мгновение предстает чудесный ковер мира с его магическими фигурами".

Современная психология сновидений занимается исследованием их возникновения и длительности по фазе ускоренного движения глаз спящего при закрытых веках, в поле ее зрения находится также уровень напряженности их воздействия.

Однако пока психологи скрещивают формулировки в бумажных баталиях, перед миллионами наших современников повседневно возникает проблема, звучащая так: «с чего бы это мне нынче ночью такое приснилось?» И люди сегодня, как и сотни, и тысячи лет тому назад, обращаются к сонникам и пытаются найти в них предсказание собственного будущего. И «Сонник» Миллера остается одним из наиболее авторитетных и достоверных трудов этого жанра.

В последние годы книга Миллера стала издаваться и в нашей стране, причем с причудливыми дополнениями эпигонов типа «Второй сонник Миллера» (якобы «дополненный» и «улучшенный», а на самом деле совершенно беспомощный с символической точки зрения).

Решив переиздать эту книгу на русском языке, издательство обратилось к первоисточнику и воспользовалось подлинным текстом книга Г.Х. Миллера выпуска 1901 года и полагает, что наши читатели смогут с удовольствием прочесть эту замечательную книгу, которая во многом определила развитие современной сновидческой и сноведческой мысли.

«Во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление, чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость.»

Иов 33., 15

Сны – первые признаки ожидающих нас впереди важных событий. Нам грезится то, что случится» – сказал Бэйли^[10]. Библия, так же как другие великие исторические и религиозные книги, содержит примеры всеобщей и неизменной веры во сны. Платон, Гете, Шекспир и Наполеон выдели в некоторых снах высокую пророческую ценность. Иосиф видел во сне, как одиннадцать звезд Зодиака кланяются ему, двенадцатой звезде. Голод Египта был предсказан сном о коровах тучных и тощих. Родителей Христа предупредили во сне о жестоком указе Ирода, и они сбежали с Сыном Божьим в Египет.

Жена Пилата под влиянием своего сна советовала своему мужу устраниться от осуждения Христа. Но грубый материализм того времени посмеялся над снами, поскольку сознание вторило голосу и приговору большинства. «Мучите Дух, но позвольте плоти жить. «И Спаситель был распят, а грабитель Варрава был отпущен на свободу.

Окончательная цель всех человеческих решений и мудрости в том, чтобы удовлетворить страсти плоти за счет духа. Пророки и те, кто стоял ближе всех к источнику универсального познания, использовали сны чаще, чем любой другой способ предсказания.

Светская история пронизана примерами пророческих снов точно также, как и сакральная. Древняя история говорит, что св. Геннадий был убежден в бессмертии души, полагаясь на видения, что пригрезились ему в собственных снах.

Под влиянием сна Цецилии Метеллы, жены консула, римский Сенат был вынужден восстановить храм Юноны. Императору Марциану приснилось, что ему поклонился предводитель завоевавших его страну гуннов в ту самую ночь, когда страшный Аттила умер.

Плутарх вспоминал, как Август во время своей болезни испугавшись сна одного из своих друзей оставил свою палатку, которая несколько часов спустя была захвачена врагами, и кровать, на которой он еще недавно лежал, пронзили мечи врагов.

Если бы Юлий Цезарь был более доверчив к снам, он бы прислушался к предупреждению о покушении на него, которое Кальпурния, его жена, получила во сне. Крез увидел во сне, как его сына убили. Петрарка во сне увидел свою возлюбленную Лауру в день, когда она умерла, после чего написал свою прекрасную поэму «Триумф Смерти».

Цицерон вспоминал историю о двух путешественниках из Аркадии, которые остановились на ночь в разных жилищах – один в гостинице, а другой – в частном доме. Ночью последнему приснилось, что его друг просит о помощи. Он проснулся, но, полагая, что этот вопрос не стоит внимания, улегся снова. Когда он заснул, ему снова приснился его друг и сказал, что уже слишком поздно, поскольку он уже убит, и его тело спрятано в телеге, под удобрениями. Телегу позже разыскали, и нашли тело. Цицерон также написал: «Если боги любят людей, они, конечно, же раскроют свои цели им во сне».

Хрисипп^[11] издал книгу о снах, в которой назвал их божественным предзнаменованием. Он считает правильно истолкованные сны истинным предсказанием; но добавляет, что, подобно всем другим искусствам, в которых люди должны перейти на догадки и на вымышленные и сконструированные правила, истолкования зачастую содержат ошибки. Платон согласился с общей идеей, преобладавшей в его дни, о том, что во сне к душе обращаются божества. Кондорсэ думал и писал в своих снах с большей беглостью, чем в бодрствующем состоянии.

Тартини, выдающийся скрипач, сочинил свою «Сонату Дьявола» под впечатлением от увиденного сна. Кольридж, вдохновленный сном, сочинил свою поэму «Кубла Хан». Классические греко-римские авторы вспоминают множество примеров подобных снов. Гомер видел явно божественное происхождение некоторых снов. В течение 3—4 столетий сверхъестественное происхождение снов было настолько общепринятым, что святые отцы, полагающиеся на Библию и Послания апостолов как на единственно авторитетные источники, сделали эту веру доктриной Христианской Церкви.