- Что еще за мелочь?
- Ну как же, я ведь тебе говорила о завещании моего отца, где он просил, чтобы его фамилию носил мой муж. Если ты против, то у нас ничего не получится, - вздохнула мадам Еписеева. - Я не собираюсь перечить отцу. Тем более покойному.
- И что, твой первый муж, этот прищуренный алкоголик, тоже выполнил эту нелепую волю предков? - недоверчиво спросил я.
- А как же! Иначе я бы ни за что не вышла за него замуж!
- Да, в славном полку Еписеевых в моем лице скоро прибудет. Еще на одну боевую единицу, - усмехнулся я.
- Так ты согласен?
- А что мне остается делать?
Мария проследила за тем, чтобы я правильно вписал ее фамилию в свою анкету, и удовлетворенно откинулась на спинку стула. Я улыбался. Но на самом деле решение далось мне вовсе не так легко, как я хотел показать.
В конце концов, не устраивать же скандал прямо здесь и отказываться от своего предложения руки и сердца. А брак наш, согласно моей же теории, должен быть крепким, как орех. Плюс ко всему лишний раз докажу своей невесте, как сильно я люблю ее, раз иду на такую жертву.
Мы отнесли заполненные анкеты строгой регистраторше.
- Вы уверены, что все правильно заполнили? - усомнилась она, разглядывая мой листок.
- Правильно! Правильно! - быстро проговорила Маша.
Процедуру бракосочетания назначили через месяц. Ближе к весне.
- Жаль, до Красной горки не дотянули, - по-деревенски вздохнула моя невеста.
Мы вышли из загса под руку, и я сообщил мадам Еписеевой радостную весть о своем трудоустройстве. Мария оживилась, и мы тут же поехали по магазинам. Выбирать ей свадебное платье.
Она, несмотря на то что выходила замуж во второй раз, хотела сочетаться непременно в белом. И с невинной девичьей фатой. В одном магазине мадам Еписеевой понравилось аляповатое нагромождение из тюля и марли с бумажными цветами и пластмассовым жемчугом. Стоило платье, хоть и являло, с моей точки зрения, образец безвкусицы, неимоверно дорого. Глаза мадам Еписеевой вспыхнули хищным огнем. Она сказала:
- Вот это нам подойдет, - и для проформы поинтересовалась моим мнением: - Как ты думаешь, дорогой?
Опять это жуткое словцо!
- Зачем тебе эти кладбищенские цветочки? Давай лучше купим вот это.
Я показал на скромное белое платье из атласа. Оно тоже, конечно, стоило о-го-го, но не столько же, как этот муляж праздничного торта.
- В нем на работу прийти и то неловко, - взвилась Мария. - Ты еще не забыл, что у нас свадьба? Надо как у людей...
Про свадьбу я, конечно, не забыл, а потому согласился. Осталось дело за малым - получить первое жалованье. Я надеялся, что слова Хренова не были пустым звуком. К тому же я еще получу комиссионные за Автоклава Борисыча. Надо будет наведаться в подвал дома номер семь.
Но вот на собственном свадебном наряде я решил сэкономить. В глубине души я лелеял надежду, что обойдусь своим стареньким, видавшим виды костюмчиком и Виталькиным галстуком. Однако Мария и для меня присмотрела кое-что. Это кое-что так и называлось: "Костюм новобрачного" - и тоже стоило немалых денег.
Нет, я не жадный, но зачем же покупать этакую гадость?! Черный лоснящийся пиджачишко с одной пуговицей, рубашку с загнутым воротником, полосатые брюки... Брр. Да ведь в этом наряде я буду смотреться как разжиревший мартовский кот! Прибавьте к этому еще и бабочку! Ладно бы она была как у Хренова. Элегантная и простая. Так нет, неизвестные мне модельеры предусмотрели для новобрачного какую-то двойную бабочку. На подкладке и гофрированную, как обертка от конфеты "Трюфель"! Этими соображениями я попытался поделиться с невестой. В ответ она объявила непререкаемым тоном:
- Молчи! Костюм как раз для тебя!
- У нас что, костюмированный бал намечается? - мрачно спросил я. Новый год вроде бы уже прошел.
Маша изумленно глянула на меня, словно я сообщил ей сногсшибательную новость.
- Дурачок! Я просто хочу, чтобы мы выглядели как люди!
Где бы мне узнать, кто такие эти люди, на которых ссылается Мария? И почему они имеют привычку наряжаться столь кошмарным образом?
Костюм пришлось внести в графу предстоящих расходов.
Остаток дня мы провели в магазинах. К платью и моему маскарадному наряду прибавились следующие пункты: три банки икры, какие-то жуткие ленты, огромная кукла со вставными глазами ("На машину, как все, посадим", пояснила Мария), нэпманские штиблеты с загнутыми носами, обручальные кольца с алмазной гранью, дюжина тошнотворно сладкого шампанского, сетчатые белые колготки и прочая, и прочая. Я боялся, что, когда придет время закупок, не хватит не только моей зарплаты, но всего фонда заработной платы нашей школы, пардон, гимназии. Но мадам Еписеева несколько успокоила меня:
- У меня есть кое-какие сбережения для такого случая. Как развелась, сразу же начала копить...
Подумать только, какая предусмотрительная!
- А потом, мы ведь еще твою квартиру сдадим, - добавила Маша.
Вымотавшись, как походный конь Рюрика, я проводил свою невесту до дома и наконец поехал к себе. О том, что на постой ко мне попросилась мадам Рыбкина, я как-то забыл. И потому, обнаружив, что все окна моей квартиры сияют иллюминацией, поначалу перепугался.
Я позвонил в дверь. На пороге возникла знойная женщина с рыжей гривой. Она одарила меня ослепительной улыбкой.
- Это ты в Черустях так загорела? - поинтересовался я.
- Ага, - к моему удивлению, ответила Светлана и закрыла за мной дверь.
- Зимой?!
- А солярий на что, дурачок! Или ты думаешь, что Черусти на Северном полюсе?
В моей убогонькой прихожей царил восхитительный аромат, мутное зеркало блистало не свойственным ему никогда блеском; пол, казалось, улыбался своему нерадивому хозяину. В комнате был накрыт стол с шампанским и фруктами. Играла тихая музыка. В моем доме правила бал волоокая дива в шелковом халате.
От неожиданности облившись шампанским - с вином у меня, как я и говорил, всегда проблемы, - я чокнулся со Светой, выпил и восхищенно уставился на нее.
- Что, нравлюсь? - прямо спросила она. - Это хорошо! Но главное, чтобы я понравилась директору фирмы. Меня тут пристроили в одну контору. Они обувь итальянскую закупают. Надо, чтобы директор увидел во мне женщину со вкусом. И тогда... Италия моя.
