Глава 25
Как завоевать мужчину
"Да почему ж я такой нелепый?" - пульсировала в моей голове одна-единственная мысль. Я петлял вокруг "Гаваны", завершая уже второй круг. Внутрь заходить не хотелось. Из раскрытого окна на втором этаже неслись уютные звуки. Вот и отпраздновали...
Но в конце концов, я свободный человек! Почему бы мне не зайти в ресторан? Ну хотя бы пальто свое забрать я имею право?
- Старик, - донеслось до меня из раскрытых дверей, - тебе что, плохо? Проветриться вышел?
Ленька ни о чем не подозревал.
- Еще как плохо! - выкрикнул я. - Ты бы мне хоть фамилию своего заказчика назвал, прежде чем приглашать!
Тимирязьев продолжал недоумевать. Пришлось пересказать все обстоятельства торжественного вечера.
- Ну ты даешь! - изумился Ленька. - Это только тебе так повезти могло... Так какая твоя баба-то? Первая или вторая?
Теперь я уж и сам не знал какая.
- А та, с которой я пришел, все еще сидит? - осторожно спросил я.
- Ага. С какой-то усатой теткой разговаривает. Изольда.
Мороз пробирался все выше и выше.
- Может, зайдешь все-таки? А то ведь совсем окоченеешь.
Я вошел в теплый холл ресторана и присел на скамеечку. Может, теперь есть смысл приударить за Светланой, коль уж все так получилось?
- А как она, - поинтересовался я у Тимирязьева, - не грустит?
- Да вроде нет.
- Вызови ее. На пару минут...
Ленька согласился и полез наверх. Вскоре на лестнице появилась мадам Рыбкина, из зала донеслись буйные взвизги Ленькиного саксофона.
- Ну у тебя и рожа, - сказала Светлана, присев рядом со мной. Здорово я тебя. Недаром все говорят, что у меня рука тяжелая.
- Что там такое? - встревожился я.
- Да ладно, сойдет за естественный алкогольный румянец. Куда теперь повезете, кавалер? - иронически спросила она. - В номера?
Я посмотрел на ее загорелую шею и почувствовал себя немного лучше.
- Давай посидим еще... - неуверенно предложил я.
Светлана округлила глаза.
- Ты совсем дурак или как? Можешь, конечно, оставаться, а я поехала...
Она подошла к гардеробу и накинула на плечи свою роскошную шубу. У дверей мадам Рыбкина еще раз посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска:
- Ну пока, соблазнитель! До скорого...
Я, как небольшая гора, тупо сидел на скамеечке. И просидел бы еще тысячу лет, если бы не шум в зале.
- Пустите меня! - кричал пьяный Виталькин голос. - Пустите!
Но какие-то молодчики крепко держали обманутого мной друга. Наконец Рыбкин вырвался из цепких объятий и кубарем скатился с лестницы. Он пошарил мутными глазами по вестибюлю и, видимо не найдя Светланы, направился ко мне.
Я сжался в комок, на всякий случай приготовившись дать отпор. Нельзя же быть такой тряпкой.
Виталька несколько мгновений покачался передо мной на каблуках, а потом рухнул на меня, раскинув руки. Его мокрые губы всосались в мою припухшую щеку.
- Аррсюш-шка! - раздавалось где-то у самого моего уха. - Прсссти, старик... Бабы, они, знаешь... А ты - м-молоток... Я бы на твоем месссте...
От неожиданности я даже не пытался сопротивляться.
- Я ить всссе видел, - продолжал Виталька. - И бабу твою... А моя... Она ить сама увязалась... Да, старик?
- Да, - нехотя ответил я.
Зачем ему эта убежденность, будто его жена увязалась за мной сама? И почему он не спрашивает, как я, собственно, здесь оказался?
- У-у, гадина! Чуть мне всю обедню не расстроила. Выгоню ее из дому! Рыбкин слегка протрезвел. - Хорошо еще, Л-ларисса ничего не поняла... Внезапно он оживился. - Пойдем наверх, а? Выпьем, раз такая радость!
Я не посмел отказаться. Следовало как-то загладить свою вину. Обнявшись, словно сиамские близнецы, мы поползли вверх по лестнице.
- А теперь, - загремел в динамике бодрый Ленькин голос, - по просьбе королевы и хозяйки нашего импровизированного бала, несравненной Ларисы, песня "Расскажи" с компакт-диска "Не говори". Исполняет Татьяна Мягкотелова!
Тимирязьев приготовился дунуть в трубу, а из-за кулис высунулось было чье-то бледное личико, но Виталька заорал:
- Тихо! Никаких "Расскажи"! Это мой друг Васильев Арсений Кириллович! Прошу любить и жаловать!
По столикам пронесся шепот, Рыбкин подтолкнул меня вперед, к своему месту. Там уже надувала губы Лариса. Перед ней лежал глянцевый номер "Космополитена". Он был открыт на странице с заголовком "Как завоевать богатого мужчину". Лариса заглянула в журнал и жеманно проговорила:
- Дорогой, как мило, что ты привел... Арсения...
Похоже, "Космополитен" рекомендовал читательницам радушно встречать друзей намеченной жертвы. Виталька просиял, поддавшись на незамысловатую уловку. Он наклонился ко мне и пробормотал:
- Вот это женщина, а? Разве Светка догадалась бы такое сказать?
- А теперь все-таки песня "Не говори", - раздался голос Тимирязьева. Вернее, "Расскажи"...
Оркестр грянул примитивный мотивчик.
- Дорогой, - проворковала Лариса, - что же ты не угощаешь своего друга?
Ну вот, опять... Виталька послушно принялся наваливать мне на тарелку провиант. Я попытался подлить Ларисе шампанского. Может, хоть алкоголь отобьет у нее тягу к пошлостям?
- Ну что вы, - притворно изумилась она, - я бы и сама... Я считаю, что этикет - выдумка уродин.
Наверняка эту глубокую мысль она вычитала в том же журнале.
- Это еще поч-чему? - удивился торговец кетчупом.
- А потому, дорогой, что по-настоящему красивая женщина не требует внимания к себе. Его ей и так оказывают.
Лариса повела золотистым плечиком и вздохнула. Виталька дернул шевелюрой и присосался к пухлым губам своей возлюбленной.
- Дорогой, - мяукнула Лариса, когда Виталькины губы занялись оливками и салатом, - я тут видела в одном магазине премилую вещицу. Небольшой браслетик...
Так, вот и плата за поцелуй.
- Считай, что он твой, - прочавкал Рыбкин.
Тем временем на эстраду просеменила худосочная девица в коротеньком кружевном платье - Татьяна Мягкотелова - и загундосила какую-то околесицу.
Расскажи, когда в ночи,
Мы с тобою помолчим,
У оплавленной свечи,
Расскажи мне, расскажи,
Мне приснились миражи...
Лариса прикрыла веки, щедро усеянные золотыми блестками, и прошептала:
