– Итак, – посмотрел он на сидевшего ближе всего Сергея Сухопарова, – Серёж, что у вас?

Сухопаров был майором и старшим опером по особо важным делам. Перевелся он в ФСН, как и наш начальник, из полиции, но у меня вызывал только стойкую неприязнь, не в последнюю очередь своими чисто мусорскими замашками. Как и его напарница, – подбиравшаяся к пятидесятилетнему рубежу, подполковник Корякина. Тоже, что характерно, из МВД и тоже по особо важным. Хотя, я это знал от людей оттуда, до перевода в ФСН, сия мадам работала исключительно в архиве, где хранились переданные туда оперативные и агентурные дела.

За глаза Сухопаров имел прозвище “Серёжа-молодец” а Корякина, – “Баба Наташа”.

Действовали эти две “звезды ОРД”, по старинке, ничем, особо, не выделяясь, но водили давнюю дружбу с полковником, единственным недостатком которого была чересчур сильная привязанность к старым боевым товарищам. У Сухопарова он когда-то был наставником, ещё в милиции, а с Корякиной Булдакова связывали к тому же, очень возможно, и отношения несколько далекие от уставных и совсем не платонические.

– Планировали, – покосился Сергей на сидевшую с лёгкой улыбкой, напарницу, – с Натальей, встретиться с агентом, есть информация о незаконной продаже игрового оружия редкого качества.

– А по вчерашнему выезду?

Сухопаров вновь бросил мимолётный взгляд на Корякину и та живо подключилась:

– Вадим Петрович, пока наблюдаем. Сами знаете, по Маймуну уже кто только не работал. Хитрый гад, весь незаконный товар сразу бегункам своим в инвентари сливает. Его только с поставщиком брать. На крупной партии. Поэтому следим.

Булдаков глубокомысленно покивал, затем, взяв пару листков с анонимками, вручил Сергею:

– Ладно, съездите по этим, а дальше по своим работайте.

Как по мне, работа по этому самому Маймуну была самой, что ни на есть, имитацией бурной деятельности. Да, торговал он незарегистрированными рарками, добытыми в обход группы учёта, и стоили они куда дешевле тех, что выкупались игроками на официальном аукционе. В вопросе совершения им незаконной деятельности, вопроса, простите за тавтологию, никакого не было. Но сидеть у него под домом целый день, ведя, якобы, наблюдение, естественно, с перерывами на обед, да и просто на часок другой по делам слетать, было не работой, а сплошной фикцией.

Это было моё мнение, но я его держал при себе, стараясь по работе с этими двумя не пересекаться.

Следом полковник опросил по текущим делам остальных оперов, раздавая анонимки, и, под конец, добрался до меня.

– По Наггибатору бессрочное посмертное заключение, копия приговора у меня, – сообщил я, – ещё была встреча с агентом, агентурное сообщение до обеда подготовлю.

На лицах наших “важняков” отчётливо промелькнула зависть. Не каждый день попадается игрок из особого списка.

– Что, опять устно? – слегка недовольно пробасил полковник, зацепившись за агентурку, – а собственноручно он его написать не мог?

– Вот у меня, – влезла неожиданно в диалог Корякина, развела пальцы сантиметров на десять, – вот такие агентурные дела толщиной были и все заполнены от руки.

Булдаков одобрительно покивал, а я вновь вздохнул:

– Не хочет он от руки писать, Вадим Петрович, с него и устно-то вытянуть что-то полезное нелегко.

– Если он вообще есть, – негромко буркнула подполковница.

Я комментировать этот выпад в свою сторону не стал. Начальник, впрочем, тоже. Существовала практика такая. Заводить фиктивного агента, и добытые иными путями сведения проводить как агентурные сообщения. А всё потому, что у каждого приличного опера агенты должны быть и точка. Иначе он не опер.

Дебильное мнение, но оно имело место быть, хотя я знал нескольких прекрасных оперов, которым подбор и вербовка агентов совершенно не давались. Тем более, что вербовать игрока, дело вдвойне непростое. Да и опасное.

Забрав оставшиеся анонимки, я пошел к себе. Вернее кабинет был не мой персонально, в большом, квадратов двадцать пять, помещении, через пару дверей от начальника, нас было трое. Я, Костя Мезенцев и Женька Евсеев. Они работали в паре, как и остальные опера отдела и только я предпочитал одиночество, меньше шансов было спалить ненароком свой игровой статус.

– Слушайте, – произнёс Костя, немедленно, по приходу в кабинет, завалившись на диван, – а может все втроём по-быстрому на Крестике по анонимкам прокатимся, чтобы ноги не бить?

Диван был откуда-то прихватизирован в отдел хозяйственным Булдаковым, но место его поставить было только у нас, чем парни активно пользовались. Ну а Крестиком мы прозывали Андрюху Крестовского, одного из двух закреплённых за отделом оперативных водителей, в звании прапорщика. Второй – Виталя, большую часть времени возил наших “звёзд”.

– Можно и прокатиться, – кивнул я, – только агентурку набью.

Сев за стол у окна, я дождался, когда старый пузатый ЭЛТ монитор компа с ещё девяносто восьмой виндой включится, воткнул флешку, на которой и хранились все документы под грифом секретно и совсекретно, вошел в запароленный архив, создал там ещё один документ, после чего минут за пятнадцать накидал более-менее значимую инфу полученную мною за время ночной прогулки по игровым локам. Вспомнил про Мясника, но включать его туда не стал, сначала надо было разобраться, почему он мне знаком.

Парни пока дожидались меня, заварили в кружках кофе, негромко обсуждая каких-то знакомых девчонок, а затем плавно перешли на вопросы оперативные, в который раз обсуждая игровые расы.

– Все гоблины преступники! – горячась произнёс Костя, – увидел гоблина – смело тащи в управление, что-то да по любому найдётся.

– Ну да, а если не найдётся, а ты уже к нему применил воздействие третьей степени? – не поддержал товарища Евсеев.

– Найдётся, – махнул рукой Мезенцев, – недаром их Система такими уродами сделала.

– Ну да, – скептически хмыкнул Женька, – только если ты ошибёшься и он ничего такого не делал, то наша СБ на тебя самого дело заведёт, а там прощай служба. Не, Костя, я на такое не подпишусь.

– Да ладно, – поморщился Мезенцев, – я же так, просто.

Я покосился на них, они оба были лейтенантами, раньше нигде в органах не служа, и оказавшись здесь, не переводом из ещё какой-нибудь правоохранительной службы, а по зову сердца и велению души. Ну и потому, что были совершенно равнодушны к всяким компьютерным онлайновым ролевым играм. Это было одним из определяющих критериев. Во избежании предвзятого отношения к игрокам, как возможной зависти так и невольной симпатии в их адрес.

Костя по образованию был вообще судмедэксперт, успел поработать в морге и на скорой, поэтому среди нас отличался наиболее непробиваемой психикой, ну а Жека и вовсе окончил биофак, и был, самым, что ни на есть, дипломированным ботаником. У узнавших это, мгновенно возникал когнитивный диссонанс, потому что Евсеев был выше метра девяносто, весьма широк телом и в прошлом срочку отслужил в внутренних войсках.

Собственно и я, до прихода Системы был от этого всего весьма далёк. Старшего лейтенанта получил после двух лет в армии, пиджаком, в реактивной артиллерии. Был старшим офицером батареи, звали продлить контракт, но не стал заключать новый. На гражданке работал по инженерной специальности став, под конец, начальником строительного участка. Ну а капитана присвоили уже здесь, буквально месяц назад, досрочно, за поимку особо опасного игрока.

Закончив с бумагой, я дождался, когда из принтера вылезет отпечатанный листок, вытащил флешку, почистил на компе все временные файлы, автосохранения ворда и прочие следы документа. Комп хоть к внешней сети и не подключен, но Саша Буркин, наш специалист по информационной безопасности, имел привычку, в отсутствие оперов, периодически проверять содержимое компьютеров, на предмет сохранения файлов содержащих гостайну.

Собственно, даже флешка, с которой я работал, должна была быть сертифицирована, но наши всё никак эту сертификацию организовать не могли, и всем раздали для временного хранения секретных файлов носители в виде трёх с половиной дюймовых дискет.