Понимаю, что моя беременность выглядит для него как измена. И как теперь сказать о тесте ДНК, который, словно нарочно, может подтвердить его худшие опасения?

Но я в себе уверена. Он – единственный мужчина в моей жизни. Других не было. И быть не могло! От всего этого просто голова кругом!

Чувствую, что мне не хватает воздуха!

Поддаваясь порыву, я вскакиваю на ноги и опрометью бросаюсь к выходу.

Давид так и остаётся стоят на одном колене с протянутым мне кольцом, а я просто не могу, НЕ МОГУ ничего ему ответить! Даже несмотря на всё, что я только что узнала! Несмотря ни на что! Я раздавлена, потеряна, сбита с толка! И совершенно не представляю, что делать дальше!

Глоток свежего воздуха – и мне становится чуть лучше.

Стою посреди улицы и делаю глубокие вдохи, старясь унять слёзы и дикое сердцебиение…

В голове миллион мыслей, и ни одна из них не помогает мне успокоиться! Быть может, я только что отказалась от шанса быть счастливой? Сбежала от отца своего будущего ребёнка, и теперь он снова будет меня ненавидеть?

- Настя… - позади раздаётся запыхавшийся голос Танкова.

- Давид… - еле слышно шепчу в ответ.

Оборачиваюсь и вижу его печальное взволнованное лицо и бросаюсь к нему в объятия.

Не знаю, что со мной! Гормоны бремененных? Стресс? Или я окончательно сошла с ума?

- Ты не хочешь быть моей женой… – с грустью шепчет он, гладя меня по спине. – Я понимаю… Я это заслужил…

Давид говорит как-то сдавленно, а меня накрывают рыдания, и сердце разрывается от боли. Ничего толком не могу объяснить!

- Только не плачь, - продолжает умолять он. – Не плачь, пожалуйста! Малышка, это хуже всего… Прошу тебя, всё будет хорошо!

- Давид… - делая над собой усилие, вдыхаю полной грудью. – Этот малыш у меня под сердцем… он твой, пойми!

- Хорошо… - ладонь мужчины на моей спине дрогает. – Я приму его. Конечно, я с огромным счастьем стану его отцом…

- Ты не понимаешь! – с отчаянием вскрикиваю. – Он твой! Биологически! Прошу тебя, поверь! Я не знаю, что это! Чудо, или что-то другое, но я ни с кем никогда… ни с кем не была! Никогда!

Давид замирает в моих руках.

- Я хочу сказать тебе ещё кое-что, - решаю «вывалить» ему всё, как есть. – Я сделала тест на отцовство. Нашла волос на твоей подушке и отнесла его в лабораторию, понимаешь?

- Правда? – интонация его голоса поднимается вверх. – И… что?

- Я на знаю, как это возможно, но… - опускаю взгляд, запинаясь. – Но из лаборатории мне пришёл отрицательный результат!

- То есть отец не я? – Танков смотрит на меня в полной растерянности.

- Ты! – понимаю, что мои слова сами себе противоречат, но эмоции зашкаливают, и объяснить по-другому у меня не получается. – Они ошиблись! Они что-то напутали… я не…

- Чертёнок, послушай… - Давид мягко берёт меня за руку. – Мне совершенно всё равно, кто биологический отец этого малыша. Я всё равно буду любить его. И от своих слов по поводу свадьбы не откажусь в любом случае!

Он смотрит на меня так решительно, что мне остаётся только поразиться его настрою.

- Давай сделаем тест ещё раз? – робко предлагаю, заглядывая ему в глаза. – Ты сдашь кровь, мы всё сделаем по правилам!

Губы мужчины трогает мягкая улыбка.

- Если это успокоит тебя, то я согласен, - кивает он.

- Тогда поехали! – взволнованно хватаю его за руку.

- Что, прямо сейчас? – Давид устало трёт лицо.

- Да! – быстро киваю я. – Сейчас же!

Переплетаюсь с ним пальцами и тяну его с строну припаркованных невдалеке такси.

Глава 44

Давид

За последние сутки я многое успел переосмыслить. Понял, что всё это время относился к нашим с Настей отношениям без должной осторожности. Теперь же намерен беречь их как изящную хрустальную вазу. Оберегать от любых неровностей и ухабистых кочек.

Поэтому даже несмотря на то, что разумом мне сложно поверить в слова Насти, я всё равно стараюсь сделать это сердцем. Если она говорит, что ребёнок внутри неё – мой, значит я буду верить этому, невзирая ни на какие противоречия!

Мы оба сдаём кровь в клинике. После этой процедуры Настя, наконец, успокаивается, и даже начинает мне улыбаться. От каждой такой улыбки и её мимолётного взгляда, пусть пока и не полного нежности, но хотя бы, не яростного, на душе рассветает.

- А пойдём на пляж? – предлагаю ей, когда мы выходим из клиники.

- Пойдём, - Настя внезапно соглашается.

Солнце, такое тёплое и по-летнему нежное, припекает наши головы.

- Тебе нужна шляпка, - улыбаюсь ей, проводя ладонью по светлым шелковистым волосам Чертёнка. – А то напечёт.

Подхожу к ближайшему лотку с сувенирами и какими-то прозрачными платками. Окидываю взглядом представленный ассортимент.

- Желтую, пожалуйста, - протягиваю деньги продавцу. Но потом поспешно добавляю: - Можно ещё полотенце и… вот эту кепку, - киваю на красную.

- Кепку? – Настя снова улыбается. Прикладывает ладонь к моему лбу. – Ты точно не заболел, Танков? В жизни тебя в кепке не видела!

От её лёгкого прикосновения по телу пробегает электрический импульс. Прикрываю глаза и не могу удержаться, чтобы не обнять малышку за талию.

Прижимаю плотнее к себе, чувствуя взволнованное биение её сердца…

- Милая моя… - шепчу, зарываясь пальцами в густых блестящих волосах, что водопадом струятся по её плечам.

Тянусь вперёд, чтобы поцеловать её чуть раскрасневшиеся губки, но Настя быстро уворачивается, и я черчу по касательной по милой щёчке. Ладно, это в любом случае лучше, чем ничего!

- Вы будете брать, молодой человек? – спрашивает продавец, нетерпеливо вздыхая.

- Да, конечно, - поспешно отвечаю.

В итоге мы с Настей теперь полностью экипированы. У нас есть зонтик, плед, полотенца и головные уборы.

На пляже сейчас не так много людей. Мы с Настей садимся в стороне ото всех, возле волнореза.

Она молча смотрит на море, а я безотрывно смотрю на неё…

- Так красиво… - вздыхает она.

- Безумно! – соглашаюсь, пытаясь вобрать в себя каждую её черточку.

- Всегда мечтала побывать на море.

- А я мечтал тебя свозить.

- Видишь, мечты сбываются, - Настя как-то грустно улыбается уголками губ.

- Не совсем, - нахожу её руку на пледе и пожимаю. – Я не отвёз тебя – ты сама приехала.

- Это мелочи, - отмахивается Настя. – Мы же в итоге здесь?

- Да…

- А ты, Давид, когда впервые был на море? – спрашивает она.

Напрягаю память.

- Наверное, лет в шесть. Когда стал жить с дедом…

- В шесть? – спрашивает Настя. – А что случилось с твоей мамой? Ты мне никогда не рассказывал…

Задумчиво смотрю на горизонт. Да, она права. Я, вообще, никому об этом никогда не рассказывал. Ни Эле, ни Юре… вообще никому…

- До пяти лет я жил с мамой, - в груди как-то неприятно ноет, когда я говорю об этом вслух. – А потом меня забрал к себе дед.

- Почему? – хмурится Настя. – Она заболела?

- Нет, она здорова, - пожимаю плечами. – Просто ей было неудобно жить со мной… Или, наверное, она подумала, что деньги смогут заменить мне её. Или… - осекаюсь. – Ладно, неважно.

- Нет! Нет! – воскликнула она. – Это очень важно, Давид! Для меня это важно…

Поворачиваюсь к ней. Настя смотрит на меня с таким неподдельным интересом и сопереживанием, что я почему-то не чувствую того неудобства, которое испытываю обычно при разговоре с людьми на личные темы.

Сжимаю руку Насти крепче.

- Мама родила меня очень рано, сбежала из дома вопреки воле своего отца, то есть моего деда. Какое-то время мы с ней скитались по съемным квартирам и перебивались её непостоянными заработками, но потом… честно, я не знаю, что случилось. Помню, как она собрала все мои вещи и отвезла к деду, которого я до этого ни разу в жизни не видел. Сказала, что ей надо уйти, и она заберёт меня вечером. Но… - дыхание как-то странно перехватывает, когда я всё глубже погружаюсь в воспоминания… - В итоге, она так и не пришла…