Но когда фортуна в этой жизни поворачивалась ко мне лицом, а не подкачанным филейным местом? В точку. Ни разу. Я ее “любимчик”. Так что ждать такого подарка с небес и сегодня было бы опрометчиво и глупо.

Мы с Вики сидим на расстоянии пяти столиков друг от друга. В соседних рядах. Мы с отцом у стены, ясноглазая со своей “компанией” у окон. Так что я прекрасно вижу Вики, а Вики прекрасно видит меня.

Мы еще и лицом друг к другу оказываемся. Переглядываемся. Ни улыбок, ни подмигиваний – просто глаз друг от друга оторвать не получается. У меня от нее так точно, и это какой-то новый, извращенный способ психологической пытки. У меня с головой в последние дни и так не лады, психолог из отряда уже на меня косо посматривает, а тут еще судьба глумится.

– Ренат! – психует отец. – Кого ты там высматриваешь? – оборачивается и, разумеется, догоняет, “кого”. – Баба, – фыркает. – Три десятка лет, а до сих пор все туда же. Никакой серьезности, одни бабы на уме.

– Не твоего ума дело. Ты меня позвал зачем? – рычу. – Нотации читать? Спасибо, я сыт. Завтракал сегодня.

– Опять дерзишь?

– Не опять, а снова, – бросаю любимую фразу Розы, отца аж подбрасывает вместе со стулом. Он отвлекается на официанта, а мои глаза снова к столику ясноглазой ползут.

Она сидит в компании своего Ильи и еще одного пижона. На столе кофе, десерты и куча бумаг. Они что-то обсуждают. Деловая встреча? Я, как сталкер, слежу, считываю и ловлю любой жест, мимику или движение девчонки, чтобы хотя бы примерно понять – кто ей эти двое. Вика же нет-нет да бросает взгляд на затылок моего отца.

Эпичней, конечно, было бы, если бы я тут с какой-нибудь бабой сидел и ворковал, но увы. Не подготовился. Все, что мне досталось – это компания отца, который в коем-то веке оказался среди недели в городе и изъявил желание со мной встретиться и побеседовать.

Сижу, наблюдаю за Вики, вполне отдавая себе отчет в том, что тяну время. В гробу я видал такие беседы с отцом тет-а-тет, если уже совсем честно. Но, когда отец сказал, что вопрос касается Розы – отказать не получилось. Так уж вышло, что Цветочек – наша единственная связующая нить. Все остальные треснули, когда мне было десять.

Рассказать, почему?

Ренат

Да потому что вся моя жизнь – сплошное дерьмо, но давайте по порядку.

В десять лет я был мелким пиздюком, который хотел одобрения вечно занятого, вечно командированного папы. Из кожи вон лез, чтобы быть круче, выше, сильнее. Чтобы любили больше! Да, наивный сопляк свято верил, что если ты будешь учиться прилежней и вести себя лучше, то и любить тебя будут больше. Херня.

Я бегал по кружкам и секциям, зубрил уроки, таскал пятерки, делал все, чтобы гордость в глазах отца увидеть, но вместо этого я получил знаете, что? Развод. Развод родителей, который разразился в моей жизни, как гром среди ясного неба.

С него-то все и началось, а моя вера в настоящую любовь, бескорыстные чувства и крепкие браки пошла по… под откос, короче.

Начались сплошные страдания и слезы матери. Крики, истерики, ругань. А потом и болезнь, вызванная затяжной депрессией. И следующие пять лет тишины со стороны биологического родителя. Целых пять, когда она увядала на моих глазах, а он не сказал мне ни слова. До того самого момента, пока мамы не стало.

Только тогда Игорю Антоновичу пришлось выйти со мной на связь. От безвыходности. Потому что других родственников в моей жизни нет. Ни одного по маминой линии. Пусто. А отдать родную кровь в детский дом для генерала Шевченко стало бы позорным пятном на безупречной репутации.

Кстати, да, даже фамилию я оставил себе матери. Швец.

Для меня ее смерть стала не просто ударом – полным крахом всего. Страх привязываться и подпускать людей близко родился во мне тогда и со временем только прогрессировал. Я не хотел никого рядом, потому что снова боялся потерять. Я вполне это осознавал. Я чувствовал это слишком остро. Противился серьезным чувствам слишком яростно. Даже с психологом прорабатывал эту тему, ведь в отряде нужны эмоционально устойчивые и стабильные бойцы. Но проблема сидит слишком глубоко.

У нас должен быть стимул жить. Должно быть стремление вернуться с задания домой. К кому-то. Там кто-то должен ждать. Кто-то, кто обнимет, поцелует, приласкает и создаст тот самый гребаный уют, в котором захочется утонуть. Кто-то…

Но, увы, единственный человек, который любил и был рядом, ушел. Остался только отец, который в свое время, по какой-то причине решил, что я недостоин его присутствия в моей жизни, тем самым все обрубив.

Честно? И потом он на хер был мне не нужен! Да, гордый. Да, глупый. Но я бы предпочел оказаться лучше в детском доме, чем в “новой” семье отца. Я бы предпочел быть совсем один, чем чувствовать себя чужаком в чужой семье, где были свои правила, устои, принципы и… свой ребенок.

Роза.

Я ведь невзлюбил сводную сестрицу сразу. Ей было четыре, мне пятнадцать – какой мне вообще был прок от ее присутствия? Навязчивая, мелкая, жизнерадостная, залюбленная, не знающая проблем девчонка! Я ревновал ее к отцу и злился, спуская всех собак на это зеленоглазое чудо. Винил, считая, что именно из-за нее не стало моей семьи. Моего дома. Моей матери. Мне нужно было найти объект ненависти, и я его нашел.

Хотя, разумеется, никакой вины Цветочка в расставании моих родителей нет, не было и быть не могло. Она вообще появилась у отца с его нынешней женой – Снежаной – только через год после развода родителей. Но разве пятнадцатилетнему отморозку есть до этого дело?

Поэтому да – ненависть родилась с первого взгляда. Но… блин, это же Роза! Хитрая, как лиса! Упрямая, взбалмошная, вредная, приставучая мелочь, которая без спросу разнесла к чертям все “личные границы”! Которую сколько не отталкивай – она липнет и цепляется за тебя, как репей! Ты ее обижаешь – она обниматься лезет. Ты с ней не разговариваешь – она к тебе с дурацким рисунком топает. Рычишь на нее – она конфеты тащит, задобрить. Ты получил от отца – Роза что? Правильно. Виснет у тебя на шее и говорит, что ты самый лучший старший брат на этом свете.

Я до сих пор не знаю, чем я этой рыжеволосой девчонке так приглянулся? Чем я заслужил ее любовь? Ведь я был совершенно отвратительным, угрюмым и злым пацаном. Первый год так точно!

Я был буйным. Я дурил. Я пять раз сбегал из дома. И, пожалуй, единственное, за что отцу спасибо – благодаря его характеру я не поехал вниз по социальной лестнице. Из вредности, из принципа и еще хер знает из чего взялся за ум и поступил не просто на престижную службу, а попал в элитный отряд. Сам. Спецназ – многие о таком могут только мечтать. У меня получилось. Не без проволочек, но все последние десять лет я пахал, как проклятый, чтобы раз и навсегда заткнуть любимому батеньке рот.

А благодаря Розе я вырос не таким уж и черствым сухарем. Эта ведьмочка пробралась под кожу. Тянулась ко мне с четырех лет, как цветочек к солнцу. Год за годом. Рука об руку. Все время рядом. Все время поддерживая. Сколько бы я ни ворчал на ее навязчивость, Цветочек только смеялась. Всегда. И сколько бы я ни ругался с отцом, она до сих пор обнимает и говорит, что я самый лучший брат.

Эту девчонку не победить и не переспорить. Эта девчонка единственная, кого я всей душой люблю в этой жизни. Так что да, когда вопрос касается Розы – отказать отцу я не просто не могу. Не хочу и не имею права…

Вот такая она, моя жизнь. Буквально перед глазами проносится.

Я подхватываю принесенный официантом кофе и делаю глоток. Обжигает, пробирая до нутра. Смотрю куда? Верно.

Ясноглазая сейчас над чем-то заливисто смеется. Щеки ее миленько розовеют. С Ильей переглядывается. Он своими глазенками по ее губам мажет – у меня челюсть хрустит. Отвратительная картинка.

Я отвожу взгляд, бросая отцу:

– Так и будем молчать? Ты собирался поговорить? У меня времени в обрез.