Но в любом случае смертельно пугаться заранее не стоит: олдувайский сценарий – всего лишь сценарий. Может, это – лишь «страшная сказка, рассказанная шутом»?

И вообще, некоторые упрекают Данкена в излишнем сенсационализме, в том, что он вульгаризирует исследования более крупного ученого – Кинга Хабберта.

Каждый, кто в школе не слишком отвлекался на посторонние занятия и разговоры, запомнил звучные названия горных вершин. Например, пик Ленина или пик Коммунизма (он же бывший пик Сталина и нынешний пик Исмаила Самани – вот ведь судьба бывает у этих гор!). Но про пик Хабберта точно речи не было. Хотя его теория, не имеющая ничего общего ни с коммунизмом, ни с альпинизмом, имеет достаточно широкое хождение с конца 50-х.

Проработав много лет геологом и исследователем в нефтяных компаниях и собрав много статистических данных, Марион Кинг Хабберт обратил внимание на своеобразный график времени существования нефтяного месторождения – от начала эксплуатации до истощения. Он пришел к выводу, что время существования месторождения можно высчитать через видоизмененное уравнение Ферхлюста, применявшееся ранее для прогнозирования жизни биологических популяций. Не буду углубляться в высшую математику, но он ввел в формулу Мальтуса отрицательную величину, пропорциональную квадрату скорости роста, тем самым отразив ограниченное количество ресурсов или ареала обитания.

Впрочем, и без математики по здравому смыслу ясно: чем больше глотка, тем быстрее кончится половина пива в кружке.

Пьер Ферхлюст, между прочим, более или менее верно рассчитал пик населенности своей родной Бельгии – причем за 150 лет до того, как этот пик был достигнут.

Хабберт использовал схожую методологию для расчета судьбы месторождения. Решающее значение имеют величины темпа открытия новых месторождений, роста годовой добычи и общее накопившееся за описываемое время количество ресурса. Он пришел к выводу, что если провести линию, соединяющую точки, фиксирующие количество добываемой нефти в различные годы, то она примет форму так называемой логистической кривой, или, попросту говоря, колокола. То есть добыча сначала растет, потом достигает пика, вершины, держится некоторое время на плато, а потом начинает неизбежно падать, стремясь к нулю, к полному исчерпанию.

Хабберт задумался, а не применим ли тот же график к нефтяным резервам целой страны – скажем, США. Попробовал вычислить момент пика нефти для Америки. В 1956 году он предсказал, что добыча нефти в стране достигнет пика около 1970 года. Многим показалось, что его пророчество сбылось, хоть и с ошибкой на один год, после чего Хабберта многие начали принимать всерьез. Воодушевленный, Хабберт стал собирать статистические данные по всемирной добыче нефти и начертал график, из которого следовало, что пик нефти для всей Земли наступит в 1995 году.

И тут он ошибся. Пик нефти не был достигнут в ХХ веке. Возможно, мы вышли на плато только сейчас, но и это еще предстоит окончательно подтвердить или опровергнуть. Последователи Хабберта говорят о том, что нефтяной кризис 70-х годов неизбежно сдвинул график, отсрочил приближение пика. Не мог он предугадать и открытия технологий фрекинга, которые опрокинут все расчеты и прогнозы. Но все равно со всеми этими поправками у его теории по-прежнему довольно много сторонников. Что им можно ответить? Глупо спорить с тем, что когда-нибудь нефть кончится. Кончится, разумеется, но весь вопрос – когда?

Считается, что в 1999-м пик был достигнут на британских нефтяных месторождениях в Северном море.

Между тем, учитывая бурный рост Китая и Индии, к 2030 году миру будет требоваться уже 113–115 миллионов баррелей против нынешних 85–90; откуда же им взяться? Две трети нынешней нефти добывается на Ближнем Востоке – в Саудовской Аравии, Кувейте, Ираке, Иране. Чтобы справиться с растущими потребностями, нужно открывать очередную Саудовскую Аравию каждые два-три года. Но увы, Саудовская Аравия за всю историю человечества была одна такая…

Вот еще одна цитата, на этот раз не из антиутопических теорий, а прямо из рекламы американской нефтяной компании «Шеврон».

«За 125 лет, – сообщает компания, – человечество истратило один триллион баррелей нефти. Следующий триллион оно истратит всего за 30 лет. При этом через 25 лет мир будет расходовать в год на 50 процентов больше нефти, чем сегодня».

(И, заметим в скобках, пессимисты считают, что все реально достижимые запасы нефти на Земле как раз и составляют немногим более двух триллионов баррелей. Впрочем, другие серьезные исследователи ставят столь пессимистический прогноз под сомнение. Если правы пессимисты, то через 30 лет как раз все и кончится. Если ближе к истине более оптимистическая прикидка и к нефтяным запасам надо приплюсовать еще миллиардов так 700–800 баррелей, то и это слабое утешение – конец света отложится на «каких-нибудь» два десятилетия. Или все же найдется что-то другое, некий великий заместитель? Может, он уже нашелся – в лице все того же сланцевого газа?).

Герой другого знаменитого фантаста, Майка Резника, обманывает своих товарищей-инопланетян, чтобы спасти их и отвадить от опасностей, таящихся в Олдувайском ущелье. И главная среди них – Homo sapiens, которого уже пять тысяч лет как считали вымершим. Коллеги по экспедиции на Землю не распознали человека разумного в уродливых ночных тварях, подбиравшихся к костру. «Даже яды и радиация, которыми он отравил свою планету, не смогли его прикончить. Они лишь изменили его – до неузнаваемости», – пишет Майк Резник в своей новелле «Семь видов ущелья Олдувай».

Видно, не корнукопианец этот Резник.

Над Империей Нефти никогда не заходит солнце. Каждый день, каждый час, каждую секунду где-то в мире вышки качают, танкеры везут, очистители перегоняют нефть в бензин и топливо, химические заводы превращают ее в другие абсолютно необходимые вещи. Этот процесс не может ни на минуту остановиться. Перестанет поступать в экономические артерии нефть – и остановится, замрет, начнет хиреть и наша с вами цивилизация. Как ненасытный Молох, должна она непрерывно заглатывать целые озера, целые моря густой мутной, пахнущей серой углеводородной похлебки. Малейший перебой – и чудовищные судороги сотрясают всемирный экономический организм.

Некоторые говорят: мир сидит на нефтяной игле. Это неверная метафора – нефть не наркотик. Нет, дело обстоит гораздо хуже. Если уж идти по пути биологических сравнений, то она скорее кровь цивилизации, гемоглобин, красные тельца или даже сам несомый кровью кислород, без которого отомрут ткани организма. Короче говоря, носитель энергии, без регулярной подпитки которой невозможно ни двигаться, ни размножаться, ни просто существовать. Ведь даже в состоянии анабиоза, зимней спячки, жизнь потребляет энергию.

Заменить нефть совсем не просто, если вообще возможно. И дело не только в том, что она обеспечивает огромную долю общих энергетических потребностей человечества. Она не просто ее удовлетворяет – а очень и очень дешево!

И кстати, набившее оскомину выражение «черное золото» не выдерживает критики. Во-первых, нефть бывает разного цвета, но уж скорей она темно-коричневая, бурая, темно-зеленая. Во-вторых, она гораздо важнее золота, она сама есть суть, содержимое экономических процессов. В то время как золото – лишь искусственно придуманная, хоть и очень удобная условность. К тому же изрядно устаревшая. Так что скорее уж золото следовало бы называть «желтой нефтью», если уж непременно нужно драматизировать политэкономическую роль этого металла.

Благосостояние человечества, качество и продолжительность жизни напрямую связаны с обилием, доступностью и относительной дешевизной энергии. Но в таком случае почему же не попытаться мерить экономику энергией? Мысль эта возникла уже достаточно давно. Правда, оставались сомнения – разве дело в абсолютных цифрах? Или все же в эффективности, в КПД расходуемой энергии?