– Да. Но я думал, она развалится.

– Вы пили сегодня? Принимали какие-то препараты?

– Нет, что вы! Я же с занятий.

– Будто это помеха.

– Я вообще не пью особо. И не курю.

– А бабы?

– Ну, у меня есть девушка.

– Хоть это! Ладно. Хватит кля-кля.

– Кля-кля?

– Да, я говорю, хватит кля-кля. Вернемся к делу. Как вы познакомились с сожителем?

– С котом, да?

– С сожителем! Какая разница, кот он или не кот? Если бы он был человек, вы бы его в третьем лице все время называли человеком? Выдрин, не злите меня. Я ужасно устал. День сегодня тяжелый. Давайте поскорее кончим. Отвечайте.

– Ну, он вообще жил у моей бывшей тещи. Она взяла котенка. Четыре года назад. А потом он как-то ночью обоссал ей ноги. И она отдала его нам с женой. Вот.

– Дальше.

– Потом мы разошлись. И Диего остался у меня.

– Имя ему вы придумали?

– Да, я.

– А теща его как называла?

– Не помню уже.

– Надо вспомнить. Это важно.

– Лысик, кажется.

– Ага, значит, Лысик. Он всегда с вами был?

– Ну да.

– Что, ни разу не сбегал?

– Один раз сбежал на даче. Его мальчишки поймали и принесли.

– И все?

– Кажется, все.

– Дача ваша?

– Бывшей жены.

– Он какой корм обычно ел?

– Ну, я ему покупаю фарш, рыбу, молоко, творог.

– То есть специальными кормами его не кормили?

– Да он их и не ест особо.

– На выставки возили?

– Один раз хотел. Жена хотела, точнее. Но его забраковали. Что-то у него с веками не в порядке.

– Кто еще знаком с вашим сожителем, кроме вас и бывшей жены?

– Теща, например.

– И все?

– Ну, мой друг Дима его знает.

– Полное имя вашего друга?

– Дмитриев Дмитрий Дмитриевич.

– Серьезно? Такое имя?

– Да.

– Он чем занимается?

– Особо ничем. Он сейчас в больнице.

– Что с ним?

– Это психиатрическая больница. Понимаете, он пьет очень много…

– Ясно, – перебил Черненко. – Кто еще?

– Моя девушка.

– Как ее зовут?

– Елена Сергеевна Жамнова.

– Давно они знакомы?

– Года два.

– Она ему дарила подарки?

– Подарки? Нет. Она к нему всегда была равнодушна. «И к тебе, и к тебе», – вмешался гадский внутренний голос.

– Он кусал ее? Царапал?

– Нет. Он очень спокойный и добрый.

– А вас?

– И меня нет. Никого.

– Почему он с вами остался, а не с женой?

– Ну, там отдельная история…

– Рассказывайте.

– Ее новый муж, тогда еще он был не муж, потом стал мужем, он не любит животных.

– И все?

– Все.

– Так это никакая не история. А обстоятельство. – Черненко вздохнул:

– Ну, собственно, больше вопросов к вам не имеется. Давайте пропуск подпишу, и можете идти.

Выдрин протянул листок. Черненко расписался.

– А можно узнать, в чем он провинился?

– Видите ли, дело вашего сожителя содержит государственную тайну. Оно под грифом «совершенно секретно». Понимаете, что это означает?

– Да. И нет. Он же кот! Черненко задумчиво покивал.

– Он в тюрьме сейчас? – спросил Выдрин. – Я могу его увидеть?

– Пока идет следствие, ему разрешены встречи только с адвокатом.

– А у него есть адвокат?

– Нет. Он еще даже не арестован. Пока лишь задержан. Вот когда будет произведен официальный арест, тогда можно будет нанять адвоката.

– Я могу это сделать?

– Конечно. Ваше право.

– Скажите, а если он ни в чем не виноват?

Черненко нахмурился:

– В этом будет разбираться суд.

– Как его накажут, если суд решит, что он виноват?

– По данной статье – вплоть до пожизненного заключения. Но поскольку он кот, скорей всего, просто на живодерню отправят.

Выдрин ахнул.

– Закон суров, но это закон, – сказал Черненко. – Без закона жить нельзя. Без закона мы все превратимся в дикарей.

– Простите, товарищ капитан. А вы…

– Что?

– Вы верите в его виновность?

– Слово «верите» тут неуместно, Выдрин. И потом, я не адвокат и не прокурор. Я – оперативный работник.

– А допрос был?

– Чей? Кого?

– Ну, Диего. Его допрашивали?

Черненко вскинул бровь.

– Александр Иванович, вы в своем уме? Вы же сами талдычите без конца, что он кот. На каком языке его допрашивать? Я, конечно, могу помяукать, но вряд ли это будет то, что надо. А если он меня каким-то чудом поймет, я точно не пойму его. Да и никто не поймет.

Зазвонил телефон. Черненко снял трубку:

– Да. Ну. Слушаю, слушаю, говори. – У него вдруг забегали глаза. Он подскочил. И заорал: – Что-о-о-о?!

«Диего пытался сбежать. Его застрелили», – подумал Выдрин.

– Да, да, да, – сказал Черненко. – Какой ужас! Какой пиздец! Точно случайно? Какой отдел занимается? Понял. Конец связи!

Черненко рухнул на стул и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Трубка в его руке издавала короткие гудки. Выдрин кашлянул. Потом спросил:

– Что-то с Диего?

– А? Да какой там Диего! Погиб наш товарищ. Лейтенант Синявский. Вы его видели. Такой парень! И так глупо! На него шкаф упал. Грузчики поднимали шкаф по лестнице и уронили в пролет. А он в подъезд как раз зашел. Немыслимо!

– Сочувствую, – пробормотал Выдрин.

Черненко покачал головой:

– Вот же беда! Беда, беда, беда. Я сейчас вернусь.

Гулко ступая, он пересек зал и вышел. Выдрин подумал, что сейчас из коридора грохнет выстрел. Но выстрел, конечно, не грохнул. Черненко вернулся с бутылкой водки и двумя стаканами. Налил примерно по сто грамм. Выдрин встал.

– Спи спокойно, – прошептал Черненко и закинул водку в рот.

Помешкав, Выдрин тоже выпил. Некоторое время они молча стояли друг перед другом. Слышно было, как тикают наручные часы. В какой-то момент Выдрину приспичило позевать. Затаив дыхание, он стиснул зубы. Тихонько хрюкнул. Прослезился. И судорожно вздохнул.

– Что вы? – спросил удивленно Черненко и тронул Выдрина за плечо.

– Извините, пожалуйста.

– Нет-нет, я понимаю. Такое известие любого расстроит. Если сердце есть.

Он налил еще по половинке. Выдрин не посмел отказать. И потянулся своим стаканом к стакану Черненко. Тот, к счастью, не заметил. Выпил и издал странный горловой писк. Прикрыл лицо рукой и немного помял.

– А ты хороший человек, – сказал Черненко. – Я-то сначала думал, ты какой-то пидор, а вот ошибся. И кот у тебя нормальный. Жалко дурака, конечно. Но, может, как-нибудь обойдется. Эх, Игорь, Игорь!

Выдрин хотел сказать, что его зовут Саша, но вовремя спохватился.

Они сели. Табуретка опять затрещала и слегка просела. Выдрина это даже развеселило.

– Женился ведь недавно, представляешь?

– Кто? Вы? Поздравляю.

– Да не я! Игорь. И жена у него такая… Такая… Ох! Надо будет заехать, утешить! – Черненко посмотрел в упор. – Ты не думай, не в этом смысле!

– Да я понимаю. Слушайте…

– Можно на «ты». Меня Иван зовут.

– Иван, а можно я заменю Диего?

– В смысле?

– Пусть меня на живодерню отправят.

– А тебя за что?

– Ну как будто то, что он сделал, сделал я.

– Глупости не говори. Во-первых, ты человек, а не кот. А во-вторых, это не по закону.

– Мне его так жалко. Сердце разрывается.

– Да я понимаю, Сань. По третьей? Я понимаю, – повторил он, разливая. – Я же не зверье, не палач.

Я тоже человек. – Он вдруг шарахнул кулаком по столу и заорал: – Челове-е-е-е-е-е-е-ек! – Потом успокоился. – Ищи ему адвоката, короче. Пьем!

Они выпили.

– Пойдем провожу, – сказал Черненко, вставая.

В коридоре Выдрин зачем-то соврал, что у него недавно умерла жена.

– Это та, с которой ты кота делил?

– А, нет, не та. Другая, – забормотал Выдрин. – Потом, после нее встретил. Только поженились, и она умерла.

Черненко обнял его, похлопал по спине и троекратно расцеловал:

– Ну, будь здоров!

– И ты!

– Погодь. Вот мой номер. Если что, звони или пиши.

Он протянул старомодную визитку.