– По-моему, проблема не в этом… – Она поставила свой нетронутый кофе на столик рядом с диваном и достала из золотистой сумочки сигарету и зажигалку. Когда она закурила, кончик сигареты окрасился в цвет темной помады. – Папа так расстроился, что не смог прийти, ведь цель этого ужина – отметить его вклад. – Говоря, незнакомка растягивала слова. – Поэтому он послал меня уделить внимание его друзьям.

Дальнейших объяснений не последовало. Шафран понятия не имела, кем была ее собеседница. Она явно была богата, если ее отец потратил кругленькую сумму, чтобы устроить достойный ужин в свою честь. Если бы Шафран не внесли в список приглашенных в последний момент, она бы, вероятно, знала, кто эта женщина и ее отец.

– Что сказала леди Агата? Она такая сплетница, вечно сует нос не в свои дела. – Перебирая нитку граненых бусин, женщина невинно спросила: – Что-нибудь хорошее?

– Боюсь, что нет, – ответила Шафран, мечтая, чтобы этот нелепый разговор поскорее кончился.

– Ужас. Я слышала, что даже в таких унылых болотах, как университет, порой происходят интересные вещи. – Незнакомка выпустила клуб дыма и многозначительно посмотрела на Шафран. – Кто чем занимается, с кем и все такое.

Шафран сдержала вздох. Именно поэтому она никогда не скучала по обществу.

– Полагаю, большинство из нас все-таки интересует то, что мы исследуем.

– О, вы работаете в университете?

Шафран кивнула и решила, что пришла пора выяснить, кто эта неприятная особа.

– Я Шафран Эверли. Научный сотрудник.

Лицо женщины расплылось в улыбке.

– Мисс Эверли? Ну, тогда ясно.

Тон ее Шафран не понравился, и она распрямилась, как струна.

– Боюсь, я не знаю вашего имени.

Женщина стряхнула пепел в хрустальное блюдо на столике.

– Эрис Эрмин. Мой отец – Седрик Эрмин.

Шафран смутно припоминала, что слышала эту фамилию когда-то прежде, но не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Она вежливо улыбнулась Эрис Эрмин и сделала еще глоток кофе. К ее облегчению, в комнату вернулись джентльмены. Они несли стаканы виски или портвейна, некоторые попыхивали сигарами.

Мисс Эрмин вздохнула.

– Я никогда не увлекалась книгами. Но в работе в академических кругах есть свои плюсы. – Говоря, она не отрывала взгляда от доктора Генри, который вошел в комнату с напитком в руке.

– Э-э, да, – согласилась Шафран. – Вы знакомы с доктором Генри? Насколько мне известно, он возглавляет экспедицию.

– Конечно! Он любимец моего отца. – Эрис говорила вполголоса и продолжала смотреть на того, о ком шла речь. – Возможно, мне придется изменить свое мнение, если окажется, что то, что я слышала об университете, – правда. Похоже, что некоторые из вас, ученых, склонны проводить много времени, исследуя друг друга. – С этими словами она лукаво улыбнулась Шафран и направилась к доктору Генри.

Шафран смотрела ей вслед. Что это значит? Она намекнула на доктора Беркинга? Он сказал ей что-то похожее, когда она говорила с ним в последний раз.

Шафран встала. Явиться на этот ужин было огромной ошибкой. Налаживание связей того не стоило.

Через мгновение перед ней возник мистер Эштон.

– Позвольте принести вам выпить, мисс Эверли?

Она моргнула, удивленная его предложением.

– Нет, спасибо. Извините.

Она собиралась пойти в дамскую комнату, но тут ее слух уловил знакомые неуклюжие шаги. Шафран вся сжалась, ей хотелось убежать, словно бегство позволяло спастись от мужчины, который, как она знала, стоял сзади нее. Звон бокалов и гул голосов гостей не мог заглушить его слов.

– Эштон, я очень рад, что вы оставили свои обольстительные чашки Петри[5] и присоединились к нам!

Голос доктора Беркинга произвел в душе Шафран примерно такое впечатление, какое производит взорвавшаяся бомба: он просто-напросто убил все очарование этого вечера. Мистер Эштон повернулся к профессору, который был ниже его на целую голову, и Шафран, стиснув зубы, сделала то же самое. Беркинг был кругленьким, как бочка, с массивной головой с седеющими рыжими волосами, голубыми глазками и губами, почти всегда искривленными в ухмылке. Теперь эта ухмылка была склизкой и липкой, как листья жирянки[6] доктора Максвелла, и такой же хищной. Шафран отвернулась в надежде, что доктор Беркинг не обратит на нее внимания.

– Бьюсь об заклад, вы сожалеете о своем решении не подавать заявку на участие в нашем приключении, не так ли, Эштон? – Беркинг хихикнул. Его взгляд упал на Шафран. – Боже, до чего вы восхитительны сегодня вечером, мисс Эверли!

Шафран вспыхнула и уставилась в пол. Ему явно хотелось посмотреть, как она будет нервничать под его похотливым взглядом. Если она его проигнорирует…

Беркинг слегка понизил свой гулкий голос.

– Однако вы всегда выглядите так аппетитно, что вас хочется скушать. А уж как прелестно вы пахнете!

Взгляд Шафран остановился на насмешливом лице Беркинга, и она ощутила прилив гнева. Он смотрел не на нее, а на мистера Эштона, ожидая, что тот посмеется вместе с ним.

Прежде чем она успела найти подходящие слова, чтобы поставить собеседника на место, мистер Эштон резко произнес:

– Довольно, доктор Беркинг.

Ее щеки сделались пунцовыми от унижения: мистеру Эштону пришлось не только выслушать комментарии Беркинга, но и защитить ее от них. Если бы пол разверзся и поглотил ее, она была бы ему вечно благодарна. Но Шафран не улетучилась сквозь ковер, а замерла на месте, когда Беркинг опустил на ее плечо свою широкую ладонь и усмехнулся.

– Уж мисс Эверли-то знает, что я непревзойденный шутник.

Он небрежно кивнул Александру и исчез в толпе. Шафран пробормотала «Извините» и ускользнула прочь.

Пора уходить, решила Шафран, глядя на свое отражение в зеркале дамской комнаты. Она могла сколько угодно внушать себе, что ждет, когда плечо, покрасневшее после того, как она яростно стирала полотенцем невидимый след от руки Беркинга, приобретет нормальный оттенок. Но настоящая причина была гораздо серьезнее. Прошло уже много лет с тех пор, как она в последний раз пряталась от унижения. Шафран верила, что переросла эту детскую привычку, но вот она снова с ней. И все из-за гнусного доктора Беркинга.

Уже несколько недель она делала все, чтобы не столкнуться с ним ненароком, надеясь, что за это время не только он забудет их встречу, но и что ей самой удастся все забыть. Однако стоило ему коснуться ее, и она моментально вспомнила все, что тогда произошло. Шафран содрогнулась от отвращения.

Как же глупо вот так из-за этого переживать! Судя по тому, что рассказала ей Элизабет, в поступке Беркинга не было ничего необычного и даже ничего плохого. Она пошла в кабинет доктора, надеясь обсудить с ним исследование, которое собиралась предпринять… Поддержка Беркинга была необходима, если она хотела выделиться из числа сокурсников и иметь шансы быть принятой в аспирантуру. Шафран не питала иллюзий насчет доктора Беркинга, который с самого начала вел себя дерзко и оскорбительно. Она приготовилась к неприятной аудиенции, но надеялась, что он так или иначе выслушает ее и, возможно, даже согласится с ее доводами. Она ошиблась во всем. Результатами этой встречи стали приступы панического ужаса, который она испытывала всякий раз, когда слышала лающий голос Беркинга и его зловещий раскатистый хохот. Но он собирается в Бразилию, на целых шесть месяцев. Значит, оставалось потерпеть всего две недели.

Шафран медленно вышла из туалета. Возвращаться в шумную гостиную ей не хотелось. Она брела по коридору, обшитому панелями из темного полированного дерева и украшенному картинами, стоимость каждой из которых превышала ее годовой доход. Завернув за угол, она ахнула и рассмеялась, когда поняла, что человек, с которым она едва не столкнулась, был мистером Эштоном. Он стоял возле горшка с высокой растрепанной пальмой и, судя по всему, собирался вылить в землю содержимое своего стакана.