Выход из режима обучения был тяжелым, болела голова, перед глазами плясали радужные мушки. Все тело ломило, будто я целый день перетаскивала контейнеры без экзо-костюма. Более того ни руки, ни ноги просто не слушались меня.

Открыв глаза, я увидела, что верхняя прозрачная половина купола уже отошла на свое штатное место ожидания. Нижняя все еще прикрывает меня. Вокруг суетилось дымчатое нечто, когда мушки в глазах успокоились и я смогла нормально видеть, разглядела. Это Левинс носится вокруг капсулы, из которой с некоторой периодичностью отстреливаются картриджи и с громким шипением выходит сжатый воздух или пар.

Я хоть и техник, но всех тонкостей мед оборудования не знаю, для этого нужны дополнительные базы. Одно было понятно, что процедура закончилась нештатной ситуацией. И главный вопрос как это повлияло на меня. Прав был Миру, — «безопасность прежде всего», только что-то безопасностью тут не пахло, а воняло сгоревшей проводкой.

— Что тут происходит! — попыталась крикнуть я, но получился какой-то сдавленный писк.

— Мисс Лина, вы в сознании, как я этому рад, — выдохнул Левинс, — простите меня, но мне придется вас оттуда вытащить.

— За что простить? Надо, значит вытаскивай, — запаниковала я, мои руки и ноги по-прежнему не двигались.

Киссмор двумя руками схватился за верхний край купола около моей шеи и рывком потянул его на себя. Полусфера хрустнула, сервомоторы явно сопротивлялись такому вандальному поведению, даже сквозь медицинский халат было видно, как мышцы на руках «кота» напряглись. Но у него получилось, сфера была открыта, а под ней лежала я, в чем мать родила.

Левинс успел кинуть взгляд и быстро накрыл меня своим же халатом, который практически молниеносно с себя сдернул. Потом подхватил меня на руки и аккуратно, как новорожденного ребенка, перенес на соседний стол, как я позже узнала, реанимационный.

Он снова попросил прощения и убрал халат с моего обнаженного тела. Надо мной заплясали манипуляторы реанимационного комплекса.

«Вот идиот, ну и зачем тогда вообще было меня прикрывать, сейчас он видит меня голой. В конце концов, это я должна смущаться, он то врач, что он голых девушек не видал что ли.»

Я скосила глаза в сторону этого «котяры», он старательно не глядит на меня, вводит команду за командой в искин комплекса с помощью виртуальной панели управления. Его ушки подергиваются, выглядит это очень комично.

Как только мелькание манипуляторов закончилось, а это продолжалось минут десять, меня снова накрыли халатом.

— Мисс Лина, попробуйте пошевелить руками и ногами, — попросил Киссмор.

— Я тебе сейчас так зашевелю, промеж ушей, — сказала я, вскакивая со стола.

Руки и ноги снова двигались нормально, и головная боль прошла. А вот полы халата разлетелись в стороны, и мне пришлось их ловить, а заодно и надеть халат на себя, чтобы этого не повторилось. Пока я проделывала эту процедуру, немного успокоилась. И, прежде чем кидаться на явно испуганного Левинса, если судить по его увеличившимся глазам, решила поинтересоваться:

— Повторяю свой вопрос. Что тут происходит? — стальным голосом продекламировала я.

— Мисс Лина, — замялся зооморф, — в конце процедуры, буквально за несколько секунд до вашего пробуждения, произошел скачек напряжения, стабилизаторы, видимо, не справились, и произошел сбой программы. В аварийном режиме открылась только верхняя полусфера, которая защищает голову. Потом вы проснулись и дальше все наблюдали своими глазами.

— Кажется, после всего тут произошедшего, ты можешь мне не выкать, и вообще, как порядочный зооморф, обязан на мне жениться, — выдала я очередное умозаключение. — Как это происшествие повлияло на мое сознание? А то, чувствую, что-то я говорю очень странные вещи.

— На ваше, — увидел мой сердитый взгляд, — твое, состояние это не повлияло никак, процедура вживления и усвоения материала уже была закончена, буквально минута и ты сама должна была проснуться.

— Тогда нафига вся эта реанимация? — сощурив глаза, для пущей «убедительности» спросила я.

— Я-я, э-это, хоте-ел, — заикаясь, начал он.

— Ты Это (с ударением на первый слог) хотел? Все-таки кто-то сейчас промеж ушей получит, — подбоченилась я и стала надвигаться на «кошака».

— Нет, Лина, мисс Лина, — отступая назад оправдывался он.

— Не мисскай мне тут! Говори, что ты хотел?! Надругаться над моим обнаженным и бесчувственным телом? Специально сделал так, чтобы я не могла двигаться? Сам сказал, что я должна была через минуту проснуться сама!

— Я должен был удостовериться что у вас нет никаких повреждений! — выкрикнул он, поднимая руки лапками кверху в защитном жесте.

— Ну и что, удостоверился, все разглядел? — продолжала наступать я

— Все, нет я не рассматривал, то есть, я смотрел на вирт панель, за вашим, твоим состоянием.

— Ну и что там? — остановилась я и со скепсисом посмотрела на Левинса. Ну отпустило меня, каждая женщина имеет право на небольшую истерику в стрессовой ситуации, а я чем хуже?

— Там все отлично, никаких повреждений, были только небольшие спазмы в голове, и нервы мышц рук и ног еще не проснулись после отключения нейронов мед капсулы. Реанимационный комплекс все это быстро исправил.

— Что само оно не прошло бы? — ехидно поинтересовалась я.

— Прошло бы, только заняло большее время.

— Тогда зачем меня раздетую хватал?

Левинс остолбенел, с открытым ртом. Он не знал, что ответить, потом просиял в лице и выдал:

— Мистер Крайн заверил меня, что, если что-то с вами случится, он мне лично оторвет голову и хвост. Поэтому я был вынужден принять меры для сохранения жизненно важных частей моего тела.

— Он может, — подтвердила я возможности братца. — Ладно. Все процедуры закончены, я могу переодеться в свое?

— Да, конечно. Простите меня еще раз. Это какое-то дурацкое стечение обстоятельств.

— Да поняла я уже. Может ты выйдешь или так и будешь стоять и пялиться на меня?

Левинс резко развернулся на месте и выбежал в соседнюю комнату. Я переодевалась все за той же ширмой, запах горелой проводки заполнил весь кабинет. Подошла к аппарату со стороны главного щитового отдела, открыла окошко и вырубила питание.

«Нет, ну что за разумные пошли, а еще о безопасности говорят. Всего-то нужно было вырубить напряжение и переключить тумблер в аварийный режим, и не пришлось бы жилы рвать, чтобы полусферу открыть».

Меня аж покачнуло, когда я вспомнила вид его мощных рук, вызволяющих мое почти бесчувственное тело из плена. И все-таки мои предрассудки по поводу «всех кошачьих» как-то не соответствуют действительности, сейчас расскажу подробнее с чего они начались.

Мне было шестнадцать лет, незадолго до того, как пропали мои родители, я познакомилась с Мяуром Кусар, как понятно из его имени, зооморфом-«котом». Я была довольно наивной девчонкой. Он был старше меня на пару лет, выглядел очень брутально, как мне тогда казалось. Моя первая влюбленность. Мы длительное время встречались, даже собирались пожениться в будущем (кстати, геномы человека и зооморфов вполне совместимы и в нашем мире не редкость такие смешанные браки).

Наши отношения развивались очень спокойно и размеренно: ухаживания, вкусняшки, цветы и поездки в интересные места нашей станции. Долгие посиделки на платформе космопорта, где я любила наблюдать за взлетом кораблей, устремлявшихся в далекий и манящий меня бескрайний мир. Он даже обещал, что однажды купит небольшой корабль, на котором я стану капитаном, и мы будем бороздить просторы космоса.

И вот когда мне исполнилось восемнадцать лет, он взял все мои личные сбережения, которых было не так уж и много, и купил (драматическая пауза) билет на одну из планет содружества, куда и свалил вместе со своей подружкой, тоже «кошатиной».

Такая вот не хитрая история. Тогда я вообще перестала верить парням, только Миру остался в моем личном мирке. А уж «кошаков» на дух перестала переносить. Кстати, Миру выследил Мяура. Узнал в порту планету, куда тот отправился. А Денс, с которым Миру тогда еще был дружен, выяснил, по своим знакомым, где именно и чем планировал Мяур заниматься. Они слетали туда, наверняка очень качественно того отделали, но все деньги, до последнего кредита вернулись на мой счет.