– Что случилось? – спросила она.

– Да ничего страшного, – ответила я, – просто немного ногу поцарапала.

– Ага, немного, рассказывай сказки, – сказал Кудрявцев. – Светик, живо тащи аптечку, – продолжил он, – давай перекись водорода и еще что там есть – зеленку, йод.

– Какую зеленку? Ты что, с ума сошел?– замахала руками Света,

– Только йод.

– А то, вдруг она завтра захочет надеть юбку, а у нее вся нога зеленая. Лучше йод – он впитывается и не оставляет следов.

– Ладно, тащи йод, – сдался прапорщик. – Сейчас будет немного больно, командир, – сказал он.

– А теперь – стерильную повязку, – протягивая ему бинт, сказала Молодцова.

В результате их совместных усилий, рана моя благополучно была обработана и перевязана. В общем, мои бойцы не дали умереть своему командиру.

– Ну что, сержант, пошли теперь с тобой в обход, – сказал Кудрявцев, обращаясь к Молодцовой. – Одевай «бронник» и противогаз, – по-командирски сказал он.

– Есть, – приставив правую руку к голове улыбаясь, ответила Света.

– Куда, куда ты приставляешь руку? На тебе ведь нет

головного убора. А все туда же: «Есть», – ворча, проговорил он.

Света молча натянула на себя бронежилет, перекинула через плечо сумку с противогазом, надела пилотку, довольная посмотрела на себя в большое зеркало, висящее здесь же на стене.

– Все, я готова, – поправляя кобуру, сказала она.

– Наконец-то, не прошло и года, – недовольно проворчал Кудрявцев, – пошли. Да, командир, если что – кричи нам в рацию, – повернувшись ко мне, сказал Сергей.

Кудрявцев и Молодцова ушли, о чем-то шумно споря. Я осталась одна. Проверила, хорошо ли закрыты входные двери и ворота. Удостоверившись в надежности запоров, спокойно села за стол и стала просматривать журнал приема-сдачи поста. Мне было интересно, как давно были проверки Управления вневедомственной охраны. И существует ли вероятность того, что они посетят нас сегодня. Сделав для себя соответствующие выводы, я полистала документацию, находящуюся на посту. Мне нужно было убедиться в том, что она соответствует перечню и лежит в папке по порядку. Все было правильно, и я стала думать о своем недавнем телефонном разговоре с мамой. Вспомнила, как она переживала за моего младшего брата Лёху.

Последнее время он не давал о себе знать. Мама говорила, что поедет его искать туда, где он находился последние месяцы – в Тверскую область. Вдруг мои мысли оборвал звонок сотового. Посмотрев на экран телефона, я увидела незнакомый номер, но, подумав секунду, решила, что нужно ответить. Мало ли кто мог звонить. Может, покупатели, желающие приобрести нашу дачу?

Нажав на кнопку, автоматически открывающую мой сотовый-раскладушку, я поднесла его к уху.

– Да, – сказала я.

– Таира, это Галя, перезвони мне.

– Хорошо, – ответила я машинально, соображая, какая это Галя, и попутно перезванивая.

– Да, Галь, я слушаю.

– Таира, кажется, Лёха умер, – сказал голос в трубке.

Меня словно ударило. Я сразу вспомнила, какая это Галя и поняла, о каком Лёхе она говорит.

– Как умер! Как кажется! – закричала я.

– Не знаю, – отвечал мне все тот же голос.

– Но это точно он? – не помня себя, кричала я.

– Я не знаю, он или нет – я его не видела. Тебе нужно приехать на опознание.

Слезы градом покатились по моим щекам. Я уже поняла, что была права, предположив, что это за Галя. Это была женщина, с которой последний год жил мой брат, и, как он мне говорил, она ждала от него ребенка. Вспомнив это, я почему-то спросила:

– Когда тебе рожать?

– В декабре, – ответила она.

– Как ты, – уже еле слышно спросила я.

– Плохо.

– Ладно, я сообщу сестре, и мы приедем.

Я судорожно стала искать в телефоне номер моей старшей сестры. Слезы градом катились по моему лицу. У меня было ощущение, что силы меня покидают. Найдя номер Юли, я стала звонить. Она долго не брала трубку.

– Да, Таира, привет, – услышала я её голос.

– Лёха умер, – сказала я.

– Как умер, с чего ты взяла?

– Мне звонила Лёхина Галя.

– Ладно, не волнуйся, может это какая-то ошибка, – сказала Юля, – у тебя есть её номер?

– Да, есть.

– Скинь его мне, я сейчас все выясню.

– Хорошо, – уже на автомате ответила я.

Я сидела за столом, держа в руках свой сотовый и тупо смотря на него, как будто он мог ответить мне на все мои вопросы.

– За что? Почему он? – плача, вслух произнесла я. –Ведь ему только тридцать три года.

Я продолжала плакать, ничего уже не понимая. Как так может быть, чтобы здоровый мужчина в полном расцвете сил, прошедший чеченскую войну, ничем не болел и умер.

– Здесь что-то не так, – продолжала я. – Может, это не он, ведь Галя не видела его тело?

– Что же будет с мамой, если это правда? – произнесла я, и мои мысли невольно перенесли меня в тот год и день, когда он родился.

Глава вторая

Лето у нас начиналась уже в апреле. Да и большую часть года было очень тепло. А в этот день, двадцатого мая, было, можно сказать, даже жарко. Мне было тогда пять лет, моей сестре Юле – девять. В то время, а было это в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, мы жили в прекрасном южном городе, расположенном на берегу теплого моря. Мы, это я, моя старшая сестра Юля, наша мама-Люда и отчим – Витёк (так мы его звали, потому что он сам этого хотел) пошли на базар. Наша мама вышла замуж за Витька, когда мне был год, а моей сестре – пять. Отношения у Юли с Витьком сразу как-то не сложились. Несмотря на свой возраст, моя сестра на тот момент уже имела довольно независимый, сильный характер, и это, как вы понимаете, не всем было по нраву. Многим не нравится, когда пятилетний ребенок уже имеет характер и ум почти взрослого человека. Не пришлась она ко двору и всей родне Витька. Что же касается меня, то наоборот, Витёк меня обожал, а от его родни я просто не вылезала.

Так вот. На базар, то есть на рынок, мы пошли, чтобы купить свежие овощи на борщ. Борщ из свежих овощей очень любила наша мама. Тем более, что она находилась в интересном положении, а в этом состоянии она могла хотеть все, что угодно, потому что беременным женщинам на юге ни в чем не отказывают. Отказ считается большим грехом. Еще мы, конечно, хотели купить фруктов, ведь в это время поспевают клубника, черешня, красная смородина. Что такое южный рынок, вы, наверное, представляете, потому что многие из вас, без сомнения, видели его своими глазами. А для тех, кто, к своему несчастью, на юге не был, постараюсь объяснить наглядно. Так вот: южный рынок – это огромные ряды фруктов, овощей, солений, сухофруктов, орехов и сладостей.

Глядя на это великолепие можно подумать, что на прилавках фрукты и ягоды раскладывал какой-то дизайнер. Здесь клубника лежала огромными горами, маня своим обалденным ароматом и красотой. Черешня трех видов – желтая, оранжевая и почти черная, величиной со средний грецкий орех. Она тоже лежала огромными горками на прилавках – ягодка к ягодке. В общем, от одного только вида этих рядов хотелось немедленно что-нибудь купить. Что касается солений, то их тут было море. На прилавках в специальных чашках были разложены маленькие огурчики на любой вкус: и кислые, и перченые. Квашеная капуста была вкусной и хрустящей. И еще соленые помидоры: красные и зеленые. А ещё… Впрочем, южный рынок можно описывать до бесконечности.

– Топочка! – позвала меня мама. («Топочкой» меня прозвали потому, что в совсем раннем детстве «топочками» я называла тапочки).

– Где ты, моя девочка, – вторил ей отчим.

– Опять, наверное, черешню тырит, – обронила, словно нечаянно, моя сестра.

– Как тырит? – изумленно спросила мама.

– Молча, – уже более уверенно ответила Юлька. – Тырит, строя при этом глазки продавцам.

– Нужно её немедленно найти, – сказала, волнуясь, мама.

– Людочка, не волнуйся, тебе нельзя, – сказал Витёк. –

– Сейчас я её найду.

Сказав это, он ушел, оставив маму и Юлю.

– И давно она этим занимается? – поинтересовалась мама.