– И теперь, конечно же, не знаете, что делать, когда «вернетесь», – сказал он вслух, подчеркнув последнее слово новомодным жестом, означающим кавычки.

– Да. Совсем себя в угол загнала. Вообще ничего не понимаю. И извожусь все время. Все думаю, какая же я дура! Ну просто самая дура из всех дур! Это же надо – продуть собственному аккаунту во «ВКонтакте»! Это потому что я ущербная, да?

– Ну что вы, Лера! Вовсе нет.

– А звучит как «да».

– Нет, нет. Совершенно не следует думать таким образом. Просто у вас было слишком много свободного времени и фантазии, а также возможность прожить сразу несколько виртуальных жизней. Кстати, а не могли бы вы рассказать про остальные аккаунты? Как я понимаю, для каждого из них вы вживались в определенную роль? Мне обязательно нужно это знать.

– Да тут и знать особенно нечего. Обычные подростковые типы: крутая девочка-оторва в разных вариациях. Ему, естественно, понравилась рэперша. Хотя были разные.

– Чем они отличались?

– Музыкальными направлениями, пристрастиями, стилем одежды. Второй тип – оккультистка-наркоманка. Но эту он обошел за три версты. Видимо, депрессивность – не его стиль. Гопница ему тоже не пришлась. С ботаничкой он начал переписываться, но, как я поняла, только для того, чтобы иметь под рукой консультанта, способного помочь там, где этого не может сделать Google.

– А что? Такое возможно?

– Конечно. Вы же взрослый человек. Как мне кажется, должны это понимать. Машинам до человеческого интеллекта еще очень далеко!

– Вот уж не задумывался никогда.

– И тем не менее, как говорят многие прошаренные чуваки, искусственный интеллект еще на очень ранней стадии развития. Он как бы младенец. Но быстро учится.

– Как интересно! Но, Лера, мы отклонились.

– Да, я почти закончила. И последний тип: серая моль, домашняя девочка. Спокойная такая. Мамина дочка. Исчезающий вид на самом деле. Смотрит мужику в рот. Все ждет, что же он скажет. Сама молчит по большей части. Умеет готовить. Любит сопливые сериалы. И дура дурой.

– Таких не бывает.

– Да мне самой казалось, что перебарщиваю. А вышло, что для объекта моей любви это идеал! То есть ему нужно возвышаться, доминировать. Представляете?!

– Вообще-то, Валерия, на протяжении нескольких тысячелетий гендерные отношения выстраивались таким образом, что мужчины, скажем так, слегка доминировали. Обратный процесс начался всего сто лет назад. Не все к этому успели привыкнуть.

– Ему же не восемьдесят. Он не в «совке» родился и рэп любит. Американский как бы. А в Штатах совсем другой мир, и женщина в нем занимает значительно более высокую роль.

– А вот здесь не соглашусь. Одно дело – декларации изменений, а другое дело – действительность. Я так понимаю, что в США, безусловно, двигаются по пути достижения полного равноправия полов, но пока еще чем-то похожи на искусственный интеллект в этом процессе – полностью чуда не произошло. Я, конечно, пристально не слежу за тем, что там происходит, но у меня есть одна клиентка, повернутая на теме феминизма. Она меня и просвещает. В общем, женщинам есть еще за что бороться. В том числе и в продвинутых странах. К тому же, как вы сами говорили, он любит рэп.

– Ага.

– Вот! А рэп довольно-таки брутальная музыка. И насколько я могу судить по видеоклипам, что мне попадаются на ТВ, женщина там играет сугубо вспомогательную роль. Ее основная задача – быть смазливым приложением к альфа-самцу, вовремя выводить бэквокальную партию и демонстрировать при этом свою филейную часть. Я не прав?

– Хм. Если утрировать, то да.

– Ну так чего вы от него тогда ждете? Он действует полностью в рамках этого образа. Ничего не попишешь.

– Получается, что все ж таки я идиотка, не сумевшая правильно его просчитать?

– Ну почему сразу идиотка? Я бы назвал вас жертвой сильной эмоциональной перегрузки, не позволившей принимать правильные эмоциональные решения. А это как раз поправимо! Собственно, очень правильно, что мама вас ко мне привела. И главное, вовремя. Боюсь, чуть позже последствия могли бы быть значительно серьезнее. Попробуем гипноз?

На этот вариант лечения обычно соглашались все пациенты. Единственным отказником как-то был чиновник федерального уровня. По всей видимости, он опасался выболтать в бессознательном состоянии государственную тайну. То, что месяцем раньше он дорого продал ее британским коллегам во время наиприятнейшей регаты по Средиземноморью, товарища не смущало. Хотя именно данная коллизия и явилась следствием панических атак, побудивших прибегнуть к услугам психолога. В общем, Валерия не была исключением и с радостью согласилась на сеанс. Из чего Кузнецов сделал вывод, что базово миллениалы ничем не отличаются от предыдущих поколений. Гаджеты только их испортили.

Лера, равно как и Светусик, не доставила Кузнецову особенных хлопот. В сущности, она была совсем еще ребенком, пусть и думающим и довольно развитым для своего поколения. По крайней мере, ее интересовали значительно более глубокие вещи, нежели внешний вид или место в незримом рейтинге однокашников. Тем не менее переход в гипнотический сон дался ей по-младенчески просто.

Клиентка, что называется, Аркадию пришлась. В том числе и тем, что ее проблема оказалась относительно проста. Безусловно, совсем залечить сердечную рану ему было не под силу, но помочь девушке пересмотреть свое отношение к проблеме он мог, не особенно напрягаясь. А удовлетворенные клиенты ему были очень даже нужны! Хотя бы для портфолио.

К сожалению, понятие удовлетворенности совсем не входило в список душевных качеств следующей клиентки, которая должна была прийти с минуты на минуту. Ее случай Кузнецов считал одним из самых сложных за последнее время. И по этой причине слегка мандражировал. Дело в том, что суть проблемы заключалась в идеологическом стержне, который клиентка вбила себе в голову по причинам, заложенным еще в детстве. Но характер повреждений был таким, что на этом стержне держалась вся ее жизнь. Соответственно, в случае освобождения от прижившихся химер Наталье (а именно так величали сию достойнейшую представительницу женского пола) грозило попадание в ловушку бессмысленности существования, остракизм ближнего круга и даже, возможно, финансовые неурядицы. То есть полный крах.

Аркадий, конечно же, это понимал. Но за несколько сеансов так и не придумал, какую альтернативу предложить своей клиентке, для того чтобы безболезненно осуществить замену одного смысла жизни на другой. Для него это была поистине титаническая задача. Тем не менее Кузнецов не терял оптимизма и надеялся, что в ходе психологических бесед все-таки появится кончик нити, потянув за который можно будет вытащить из нагромождения психологических коробочек в сознании клиентки новую жизненную миссию. Четкую, подлинную. Такую, что не будет расценена ею как фальсификат и заставит начать новую жизнь. Потому как в тисках старой зачахла ее природная женственность, вступив в жесткий конфликт с феминизмом головного мозга. В этой борьбе обе стороны несли поражение. Но за идеологией был ближний круг и несколько лет жизни, а за традиционной стороной натуры – лишь гормоны и установки, заложенные матерью в глубоком детстве. Надо сказать, что и сама родительница в них не особенно верила.

Несуразная, растрепанная, облаченная во что-то мешковатое, подчеркнуто асексуальное, Наташа ввалилась в кабинет к Кузнецову. Ее громогласное «здравствуйте» открыто диссонировало со взглядом – потухшим и обреченным. В отличие от предыдущих визитеров, она была не склонна к публичным проявлениям печали. Хотя именно в этом случае психолог с удовольствием увидел бы водопад слез клиентки. Такая реакция свидетельствовала бы, что терапия двигается в нужном направлении. Вместо этого приходилось довольствоваться жесткостью и тоской. Наталья все еще была, что называется, «в домике». И выходить оттуда явно не собиралась. Аркадия данное обстоятельство бесило, так как он понимал, что быстро не отделается, а чувство голода уже давало о себе знать. Надо отдать должное: несмотря на то что психолог никогда не давал клятву Гиппократа, он был настроен биться за клиентку до победного конца. Чего бы это ему ни стоило.