Он махнул рукой.

– Тяжела работа музы, – признался архангел.

– Видать, и ты с Габри не зря обнимался, – Агнесс вытерла выступившие слезы.

– Видать, не зря, – Михаил засмеялся сам. Он приблизился к Агнесс и притянул ее к себе. – И я тоже не могу налюбоваться на тебя, птенчик. Ты моя красавица, ты моя загадка.

– Загадочная загадка, – Агнесс прижалась к его груди, слушая, как бьется его сердце. Ее голова едва доходила до его подбородка. – Миша.

– Да?

– Знаешь, о чем я подумала? Представляешь, если Габри решит написать твою биографию?.. Что тогда будет…

– О, Агни, ты хочешь окончательно разрушить мое спокойствие? – проговорил Михаил. – Думаю, мне хоть и нечего стыдиться, но много нового из своей мотивации и эпичности я точно узнаю. Только ты не подавай ему эту идею, ладно?..

– Хорошо, – пообещала она. – Не буду.

– Кстати, какие у нас планы на вечер? – поинтересовался архангел. – О, кажется уже никаких…

– Зовут? – спросила Агнесс, поднимая глаза.

– Зовут. На Землю. Что-то важное.

– Тогда, лети. Я и сама должна лететь.

– По ультрасекретным делам? – усмехнулся Михаил.

– Еще каким, – улыбнулась Агнесс.

– Тогда не смею тебя задерживать…

– Пока, Михаил.

– До встречи, моя хорошая.

Через секунду поляна опустела, будто на ней никого и не было.

Глава 8

Наташа уже привыкла, что воскресенье было единственным днем в неделе, когда вся ее семья садилась завтракать вместе. Уникальное утро, в которое никто никуда не спешил, не бежал, не воевал из-за блокады ванной, которая, к несчастью, была одновременно и туалетом.

Семья начинала выползать из спален часов в одиннадцать утра, и в течение минут двадцати после всех необходимых визитов в санузел и бесцельных прогулок по коридору в ожидании своей очереди к умывальнику мама, папа, старшая дочь и ее младший брат набивались в малюсенькую кухоньку, располагаясь за тесным деревянным столиком.

В этот выходной Наташа вышла завтракать позже всех, по праву человека, бывшего вчера на дне рождения. Манкировав все водные процедуры, девушка устало прошла в дверной проем и опустилась на свою табуретку с краю.

– Доброе утро всем, – проговорила она, крепче запахивая домашний халат, на который волнами ложились длинные, еще не расчесанные волосы.

– Доброе утро, солнышко, – ответила мама ласково. – Как прошел день рождения?..

– Не особо напились? – поднял брови папа, не прекращая намазывать бутерброд.

Это был строгого вида мужчина лет сорока двух с темными глазами и суровым изгибом губ, выдававшим амбициозный и непокладистый характер. Впрочем, Наташа всегда считала, что пошла более в мать, чем в него.

– Не особо. Не так, чтобы совсем, – без запинки объяснила Ната. – Другое вот было хуже.

Ее взгляд скользнул со стола к подоконнику. Сидя рядом с ее плечом, младший брат уплетал за обе щеки кукурузные хлопья, чавкая и разбрызгивая молоко.

– Вчера лифтеры приходили, – произнес Наташин отец. – В субботу приперлись, представь себе, – обратился он к жене. – И конечно, никого не было дома.

– Ты их еще в среду вызывал, – посмотрела на него мать.

– Вот именно!.. – раздраженно ответил отец. – Разгильдяйство какое! Лифт уже дней пять работает через раз, а они не чешутся, чтобы прийти!.. Пока не позвонишь, не наорешь на всех, они вообще задницу свою от стула не оторвут!..

– Надо начальству писать, – поджала губы мама.

– Было бы толку от этого!.. Рука руку-то моет…

Наташа со скептическим видом мазала масло на хлеб. Ее глаза были опущены, а темные ресницы слегка поигрывали в перемешанном свете дня и лампы.

– Другое было хуже вчера, – промолвила Наташа вновь. – Я…

– И хоть бы кто удосужился из соседей их принять, так ведь нет, как будто всем все равно в этом подъезде, – припомнил еще отец.

– Папа! – не выдержала Наташа.

– Наверное, они не звонили никому в дверь, – предположила мама.

– Должны были позвонить, – не унимался отец.

– Меня кто-нибудь тут слушает или нет?! – вспыхнула алым пламенем Ната.

– Помолчи, когда взрослые говорят!.. – встрял Юрик, который сегодня как и всегда не удосужился даже сказать сестре «доброе утро».

– Сам помолчи, пока не вырос от горшка!.. – накричала на него Наташа.

– Ната!.. Не надо так, – погрозила мама. – Прости, мы тебя слушаем, просто…

– Лифт важнее. Зачем тогда вопросы задаете, если ответ не слышите?.. – поставила в тупик Наташа.

– Мы тебя слушаем, говори, – вмешался отец.

– Хорошо. Спасибо, – Наташа сделала паузу. Нож застыл в ее руке, измазанный маслом. – Так вот, я говорю, что вчера было что-то похуже, чем то, что на днях рождения обычно пьют.

– Чего такое?.. – с тяжеловатой загруженностью, взгляд отца коснулся лица дочери.

– На меня напали на улице, вот что, – ответила Наташа.

Она увидела, как на глазах поменялось лицо мамы.

– Что?.. – не поверила она.

– Всем привет!.. – тем временем, сразу как Наташа зашла в кухню, за ней влетел Андрей, в приподнятом от земли состоянии. – Эй?..

– Ну-ка поподробнее с этого момента, – проговорил отец.

– Пожалуйста, – ответила Наташа.

Андрей оглядел кухню, с удивлением обнаруживая, что на ней никого нет. В смысле ангелов-хранителей. Но ведь когда он летел сюда с облака, где гулял часов с шести утра, он точно чувствовал, что как минимум один кто-то тут есть. И этот кто-то должен был быть его собратом по детям. Голубые глаза прошагали по стенам: стол, шкафы, раковина, холодильник, подоконник, микроволновая печка…

– Ста-ас? Ты тут?..

Ошеломленный взгляд Андрея лег в коридор. В маленьком проемчике между тумбочкой и шкафом, куда и протиснуться-то было трудно, сидел, согнув колени и закрывая лицо руками, ангел-хранитель маленького Юры Стас.

– Эй, ты что там делаешь?.. – Андрей вышел из кухни. – Как ты умудрился туда забраться? – он склонился над давним коллегой.

– Умудрился… – послышался негромкий голос.

– Ты чего такой?.. Что-то стряслось?

– Ничего, все нормально…

– Что может быть нормально, когда ты сидишь на полу сам не свой? – не поверил Андрей. – Стас, скажи мне, что у тебя случилось?

– Я же сказал: ничего. Оставь меня, пожалуйста, – отозвался ангел с расстановкой.

– Нет, так не выйдет. Как я могу тебя оставить в таком положении?.. – брови Андрея сдвинулись у переносицы.

– Так будет лучше, поверь…

Сквозь пальцы Стаса Андрей увидел его взгляд. Его поразило, как изменились эти светлые глаза обычно столь болтливого и активного ангела. Будто боль и страдание искорежили изнутри обычный для ангелов свет.

– Э, нет, даже не надейся, что я отстану от тебя до тех пор, пока ты не скажешь, что с тобой, и мы вместе не решим, как тебе помочь, – сказал Андрей. – Давай, вылезай оттуда.

– Дрон, отстань! Ты не можешь мне помочь! – Стас ощутил, как руки Андрея взяли его за плечи и потянули с пола.

– Я не смогу – так сможет кто-то другой! – Андрей не отступал. – Вылезай!.. Ты так не решишь своих проблем!

– Я и не собираюсь их решать! Отстань!.. Отпусти меня! – Стас ожил и во всю стал отбиваться.

– Ты так добра не наживешь!.. Так и до уныния недалеко! А это смертный грех! – не унимался Андрей.

– А я мне теперь все равно, смертный или нет!.. – выпалил Стас.

– Ну знаешь… Я тебе не позволю!..

Стас схватился за край шкафа, пытаясь удержаться на месте. Андрей уперся в пол и стал тянуть его на себя. Коридор наполнился пыхтением и фырканьем двух закадычных приятелей.

– Пусти…

– Не пу…щу…

– Я буду… жалов….

Стас попытался перенести центр тяжести, чтобы сесть понадежнее, но координация его подвела. Он потерял точку опоры и вылетел прямо на Андрея, который, не ожидая прекращения сопротивления, все еще тянул его изо всех сил на себя.

Оба ангела с криками пролетели в другой конец коридора, туда, где как раз проходил, потягиваясь, пушистый кот. Ощутив новые флюиды, мистическое животное отпрыгнуло с громким мяуканьем.