Майк остановился, как вкопанный, не зная, что предпринять. На какой-то миг парень даже забыл, что стоит полуголый – так сильно его обескуражила внезапная встреча. Волшебник шумно втянул носом воздух, медленно выпуская свою руку из хватки зубов. И учуял едва уловимый запах чего-то странного, нетипичного для замка Хандроза.

– Ш-шоколад? – удивлённо прошептал Майк.

– Это, мой юный друг, олеандр, – ответил ему Стáнислав Макгроу. – Надеюсь, вы хорошо посещали уроки ботаники в вашей школе и знакомы со свойствами данного растения. Потому что таким образом вы избавите меня от пространной дискуссии на эту тему.

Волшебник принялся цепляться за хоть какие-то знания, полученные от госпожи Итхок, но никаких положительных синонимов к олеандру Майк подобрать не мог.

– Это… ядовитое растение?

Макгроу приложил указательный палец к губам, растянув их в улыбке.

– Если не хотите стать мишенью для заклятия безмолвия, лучше держать все мысли при себе. Мы ведь не на уроке. – Бывший преподаватель осторожно приподнял прозрачную бутыль с обрезанной веткой растения, на которой красовались три ярко-розовых бутона. – Невероятно красивый цветок, правда? Кто бы мог подумать, что ваша матушка так сильно увлекается подобными экземплярами.

Майк смотрел на лицо Макгроу сквозь выпуклые стенки вазы, отчего создавалось впечатление, будто глаза мужчины стали в два раза больше и разъехались в разных направлениях от носа. Выглядело это жутко.

Макгроу чуть сместил голову, уставившись на Майка.

– Я думаю, нам с вами стоит достичь некого согласия о взаимном неразглашении об увиденном.

– На что намекаете?

Мужчина недовольно цокнул языком и повертел бутыль с цветком в руках.

– Осторожнее, мой юный друг. Вы знаете, что достаточно лишь нескольких десятков микрограмм яда из сока этого чудеснейшего растения, чтобы вызвать тяжелейшие нарушения в работе дыхательной и сердечно-сосудистой систем? А цветочка тут три, – он демонстративно посчитал, указывая пальцем на каждый бутон. – Надеюсь, вы понимаете намёки. К тому же, не думаю, что вы так сильно жаждете огласки вашего ночного проступка.

Майк почувствовал, как краска приливает к лицу. «Неужели всё настолько понятно?»

– И не думайте, будто я поверю, будто вы решили прогуляться в такое время до королевской ванны в одних брюках. – Майк всё ещё не осмелился взглянуть мужчине в глаза. – Думаю, мы договорились. Вы не видели меня, а я не видел вас.

– Ты уже уезжаешь?

Майк поймал за оставшиеся несколько дней ещё пять полтергейстов. Он усиленно бегал по всему замку, забираясь в такие потайные места, чтобы отвлечься от недобрых мыслей, заползающих в его разум. Парень не хотел лишний раз сталкиваться с Лили. Он понимал, что поступил некрасиво по отношению и к ней, и к своей девушке. А ещё он ломал голову над тем, как Макгроу удалось выжить после казни на плахе, и что делает он в замке с олеандром. Для кого предназначался убийственный сок комнатного растения?

Нэнсуаннета стояла перед пластиковыми кейсами, которые её сын поставил перед ней на ковёр, чтобы доказать, чем он занимался всю эту неделю.

– Я поймал бóльшую часть из обитавших полтергейстов. Здесь самые старые и буйные, которые больше вас не побеспокоят, – Майк счёл нужным поклониться царице. – Призраков в замке полно, и я не исключаю возможности, что любой из них может деградировать до полтергейста. Однако пока вашему жилищу ничего не угрожает.

Последняя фраза была дежурной – Майк всегда заканчивал ею любую беседу с заказчиком после того, как работа была выполнена.

Нэнси бесстрашно прошлась вдоль контейнеров, скосив глаза, чтобы сделать вид хоть в какой-то заинтересованности в работе.

– Может, поймаешь всех призраков? Даже тех, которые не полтергейсты.

– Увы, Ваше Величество, это сделать невозможно. Любой призрак – это личность, это душа бывшего живого существа. И вряд ли оно захочет превратиться раньше времени в сгустки плазмы.

В ответ царица лишь вздохнула, тряхнула головой, так что все её золотые украшения забрякали в ушах и на шее единовременно. Затем она подошла к стене и, стукнув ладонью по нужному месту, о котором знала только царская семья, спросила:

– Какую сумму нужно тебе дать?

– Сколько велите, столько и приму, Ваше Величество. Вам оценивать мою работу.

Тем временем перед волчицей открылся тайный проход в казну. Когда женщина повернулась к волшебнику спиной, он украдкой заглянул внутрь и увидел там несколько десятков огромных сундуков и несколько полок с металлическими сейфами.

Майк лишь представил, какие суммы могут находиться внутри. В голове его десятикратно умножались шестизначные числа. Он мысленно присвистнул.

«И что, им жалко каких-то четыреста золотых монет на подключение нормального вай-фая и ещё тысячи на электричество и горячую воду?»

Мальчик не очень ясно представлял себе экономику такой планеты как Хандроз и понятия не имел о том, на что могут идти расходы. Видимо, на таких вот призраколовов, как он.

Царица вынесла ему мешок монет. Судя по всему, он весил немало, так как волчице пришлось тащить его обеими руками. Женщина протянула Майку горловину мешка.

– Как думаешь, сколько там?

– Пять-шесть тысяч?

– Сто одиннадцать тысяч девятьсот шестьдесят золотых.

У Майка чуть не отвалилась челюсть. Это были неимоверные деньги, на которые он мог спокойно жить год, а то и два, абсолютно не работая и при этом оплачивая собственное жильё. Работа ловцом призраков была прибыльной для него, но не настолько. Он мог спокойно брать за вызов до тысячи золотых монет, и это были хорошие деньги. Но сто с лишним тысяч? Такое Майк видел впервые.

– По одиннадцать тысяч сто девяносто шесть монет за каждого полтергейста. Всё, как ты любишь – неокруглённое число.

– Это… это всё реальное золото? – Майк даже отступил на шаг, не осмеливаясь взяться за мешок.

– Посмотри сам и убедись в этом. Все монеты отлиты из чистейшего золота, международная чеканка, так что конвертировать в Андеадлинге нужды не будет. Тебе помогут транспортировать домой эту награду. Не думаю, что ты даже магией сможешь это перевезти на Землю. – Нэнси щёлкнула пальцами в воздухе, призывая слуг. И неожиданно подмигнула волшебнику. – Увидимся после совершеннолетия, сынок.

несколькими месяцами ранее

Голова гудела, словно внутри поселился рой пчёл, да не простой, а организовавший там собственную вечеринку с водным поло. Тобиас приоткрыл один глаз. Темно. Тогда он приоткрыл второй глаз – тот, который обладал ночным видением. Всё равно темно. Подавать признаки жизни было опасно, ведь бессмертный не знал окружающей его обстановки. Можно было бы воспользоваться способностями демона, просканировав помещение. Но тот, кто притащил его сюда, наверняка должен знать и о том, кто он такой, и о его способностях.

Однако долго рассуждать Тобиасу не пришлось, ведь в момент с него сорвали ткань, закрывавшую лицо, и в глаза ударил свет сотни свечей, стоявших в кандилах8. Тобиас машинально втянул носом воздух. Удивительно, но, наверное, он был единственным бессмертным, способным пользоваться своей «оболочкой», как и простые смертные. Потому что пришёл в этот мир не по своей воле или воле кого-то из бессмертных.

– Живой, значит, – услышал он над ухом хорошо поставленный мужской голос.

Тобиас попытался встать со стула или развернуть свой корпус, но обнаружил себя связанным по рукам и ногам. Чем? Что может связать бессмертного?

Юноша запрокинул голову наверх, надеясь разглядеть что-то, и взгляд его зацепился за невероятной красоты витражный потолок, куполообразной формы.

Кандила. Витражи под потолком.

Где-то эхом раздалось звучание органа.

Орган. Храм. Я в храме или в церкви.