– В вашем гардеробе такого не было, но могу спросить у вашей матушки, пока она не уехала. Она как раз очень просила о свидании, – явно на что-то намекнула Санни, но тут уже я не поняла, ибо моей мамы давно не было в живых. Один-один, горничная сравняла счет.

– Оставь, Санни, будем мерить это платье, – устало согласилась я, не желая продолжать бессмысленную пикировку.

Санни помогла раздеться и, поморщившись, забрала мою больничную рубашку не первой свежести, плотно сомкнутые губы горничной сказали все за нее. Да я и сама была рада избавиться от казенной тряпки сомнительного дизайна. Зато мои трусики, приобретенные в ЦУМе, черные, с кружевными вставками, произвели на бедняжку неизгладимое впечатление. Пунцовые щеки и округлившиеся до формы рыбьих глаза стали мне своеобразной наградой этим утром. Хоть что-то приятное.

– Л-леди Ингрид, ваша смена белья, – девчонка протягивала мне белые паруса – прародителей всех нормальных трусиков на земле, сама же не отрывала взгляда от моей современной вещички, что так сильно поразила воображение горничнной.

И на этот обмен пришлось согласиться – в больницу я не вчера поступила, и не помню, когда мылась последний раз. А тут, ну подумаешь, немодные прапрабабкины парашюты, зато чистые, мне ли нос воротить! К тому же стоит порадоваться, что не панталоны с разрезом на самом известном месте, вот уж что бы я точно никогда на себя не напялила.

Прическу Санни навертела мне в духе платья и моей комнаты, от чего я почувствовала себя как минимум Элизабет Беннет. В конце горничная подоткнула темные пряди горой невидимок так, что мне аж кожу на черепе свело, и я могла на что угодно поспорить – девчонка это сделала специально. Портить лицо косметикой я не позволила, и без нее на меня из зеркала смотрела чистокровная аристократка с гордым, прекрасным профилем, но больным цветом лица и загнанным выражением чистых синих глаз. Такое не исправить с помощью туши или румян, а я сомневаюсь, что у них тут водится хороший тональный крем или хайлайтер. Максимум – белила, но, насколько я помню, с таким содержанием свинца, что запросто может привести к летальному исходу. А я, хоть и не могла сказать, что жизнь моя удалась, прощаться с ней в ближайшее время не собиралась.

Как куклу горничная усадила меня за столик возле окна, которое портила решетка, напоминая о том, что я здесь совсем не гостья. Санни подала завтрак: чай, булочки, каша, немного фруктов и сыра. Было бы вполне себе ничего, если бы не черви и белые личинки, кишащие внутри каждой тарелки. Дурнота накатила крутой волной, и пришлось отвратные на вид блюда накрыть обратно металлическими колпаками и отодвинуть от себя подальше. Весь эффект от массажа сошел на нет, и голова резко разболелась с новой силой. Я застонала и схватилась за вискИ.

– Что с вами, леди? – ехидно осведомилась Санни. – Вам плохо? Или совесть наконец-то замучила? Что-то припозднилась она в таком случае…

Так я и сидела, не обращая внимания на бубнеж девчонки, пока дверь в комнату не открылась. Внутрь, печатая шаг, вошел высокий темноволосый мужчина. Его лицо было сурово, а глубоко посаженные почти черные глаза лишь усугубляли тяжелое впечатление, которое производил этот человек на окружающих. Он был одет в темный мундир с золотыми пуговицами, на шее его висел медальон с фиолетовым камнем, который на тот момент светился так, будто внутрь него был вставлен светодиод.

«У них тут есть батарейки?» – отстраненно задалась я вопросом, но очень быстро о нем позабыла – головная боль не давала и секунды на передышку.

– Леди Ингрид, к вам лорд Дрейк Вестон, – пискнула вмиг присмиревшая горничная и поспешила скрыться в дальнем углу, где успешно слилась с занавеской.

Тут я ее понимала, сама бы с удовольствием повторила маневр, да кто ж мне позволит. Судя по всему, мой гость не из тех, от кого можно легко отмахнуться. Подобную манеру держать себя, смотреть на других свысока я часто наблюдала у отца и его соратников. Хозяева жизни, которые знали цену своему положению в обществе и своему влиянию на окружающих.

Взгляд вошедшего мужчины пугал. Он был сродни рентгену, пробирал до самых костей, и казалось, что его владелец видит тебя насквозь, все самые грязные тайны, все, что хотелось бы скрыть, не являлось для него секретом. Я бы поежилась, если бы меня уже не бил к тому моменту озноб.

– Легкого утра, леди, – приветствовал меня лорд с холодной, отстраненной вежливостью. – Как спалось?

– Прекрасно, благодарю, – ответила ему в тон и сцепила зубы, чтобы вновь не застонать. Не следует показывать свою слабость перед людьми подобного рода.

– Не стоит так откровенно лгать менталисту, – лорд Вестон покачал головой и легко опустился на стул напротив меня. – Тем более тому, кто в данный момент находится при исполнении.

Я недоверчиво покосилась на него взглядом. Менталисту, я не ослышалась? Это типа как в сериале? То есть мой бред из разряда исторического перешел в паранормальный… А телекинез тут будет? Поскольку очередной вопрос не был задан, я разрешила себе оставить реплику гостя без ответа. Менталист еще просверлил меня тяжелым взглядом, но разыгравшаяся с новой силой головная боль затмевала собой любые внешние раздражители, поэтому лорд мог не утруждаться – все равно эффект был далеко не тем, на который он рассчитывал.

– Вчера вы совершили покушение на убийство вашего жениха, герцога Ламандского, – прорвался сквозь шум в ушах голос лорда. – Но вам повезло, моя ученица вытащила его буквально с того света, а иначе бы мы с вами сейчас не разговаривали.

От неожиданности я резко вскинула голову, и это стало фатальной ошибкой. Меня бросило в жар, потом сразу же в холод, а потом я сорвалась с места и помчала в сторону уборной, хотя в пышном платье делать это было не то чтобы удобно. В огромном, совершенно непривычном и непонятном помещении я растерялась. Время поджимало, поэтому пришлось склониться над раковиной – произведением искусства и сделать свое черное дело туда. Меня крутило и выворачивало наизнанку, колени начали трястись, а между лопаток выступил холодный пот. Что ж так плохо-то, а? Какой-то совсем негуманный у меня бред получается. Может, ну его?

Лорд Вестон тем временем вошел в помещение, дождался, когда мой позорный приступ пройдет, и невозмутимо протянул мне платок. Настоящий, тканевый, каких я уже лет сто не видала, с золотой вышитой монограммой в уголке.

– Благодарю, – трясущейся рукой я взяла раритет и приложила к перепачканным губам. Раз уж он такой джентльмен, то я не стала его разочаровывать.

– Что с вами? – потребовал объяснить свое поведение лорд, будто я могла специально, ему назло, устроить приступ собственной дурноты. Самомнение у некоторых тут конечно зашкаливает.

– Мигрень, – буркнула и осела на пол прямо в шикарном платье. Хотя мое состояние было в стократ хуже, чем я обозначила, я сильно сомневалась, что тут мне смогут помочь. У них даже слова «таблетка» в лексиконе не было, что уж говорить о продвинутой медицине! Поэтому и не стала особо распинаться. А смысл?

Менталист приблизился ко мне, положил руку на лоб и нахмурился.

– Это не магическое воздействие, вас вчера сканировали, да и сейчас я его не чувствую. Хотя некоторые отделы головного мозга почти заблокированы, а некоторые функционируют довольно необычно, – он начал водить вдоль всего моего тела ладонью, на которой я заметила перстень с крупным белым камнем, а после того, как всю меня обследовал, заключил: – И не отравление. Головную боль я сниму, но остальным должны будут заняться целители. Побеседуем с вами позже, – кивнул он своим умозаключениям.

Лорд Вестон коснулся двумя пальцами моего виска, в тот же момент по мне будто разряд тока прошелся, но, когда меня перестало трепыхать, боль чудесным образом исчезла. Ушла, будто ее прогнали шаровой молнией, лишь оставила после себя смертельную усталость. Да этому чуваку в Битву экстрасенсов надо, он озолотится! Я чуть было не брякнула это вслух, повезло, что менталист коротко попрощался и оставил меня наконец в покое. А я даже смогла на своих двоих добраться до кровати и без сил рухнуть на покрывало.