Молодой человек открыл дверь, галантно пропустил вперёд девушку, смущённо произнёс:

– Здесь прохладно, но это легко исправить…

Он быстро разжёг огонь в «буржуйке», пламя осветило его лицо с тонкими чертами лица. Гостья огляделась. На стенах висели картины, на мольберте стояла незавершённая работа. Царил «творческий беспорядок», как обычно выражаются люди искусства – обычное дело для мастерской художника. Длинноволосая красавица расстегнула пуговицу на пальто, перехватила взгляд парня:

– Эй… Что за «раздевающий» взгляд?

– Это профессиональный интерес художника к модели… И, потом, мы же договорились на «ню»… Мне нужна обнажённая натура…

Художник достал несколько купюр и протянул их девушке со словами:

– Деньги вперёд, как договорились, и никаких приставаний… А жаль… Ты очень красивая, у тебя внешность с «изюминкой», что я очень ценю в женщинах…

Девушка непринуждённо сняла одежду и с лёгкой усмешкой уточнила:

– Этот подиум для натурщиц?

Молодой человек кивнул:

– Да… Встань и покрутись…

Девушка покорно продемонстрировала великолепную фигуру, повернувшись боком, потом спиной. Снова встала лицом к парню, он глянул с прищуром, было видно, что вдохновился моделью:

– Расслабь кисти рук и постой так…

Девушка замерла, художник взял сангину, быстро сделал набросок и коротко скомандовал:

– Спиной…

Он вновь росчерком запечатлел девушку, застывшую в красивой позе. Через час работы хозяин мастерской удовлетворённо отложил в сторону стопку набросков и скомандовал:

– Молодец, и не скажешь, что совсем недавно работаешь натурщицей. Одевайся, будем чаёвничать…

Тем временем раскалённая до красна печка нагнала жару, обнажённая девушка раскраснелась, а сам художник снял рубаху, обнажив великолепный торс, покрытый татуировками. Девушка восхищённо присвистнула:

– Ого… Да Вы ходячий шедевр, Эдуард…

– Для тебя Эдик… И «на ты».. Хорошо? Мне бы хотелось, чтобы ты ещё не раз мне позировала. Тебе ведь нужны деньги?

Девушка кивнула:

– Да, на «стипешку» не проживёшь, не на трассе же стоять, чтобы копейку заработать…

Она не могла отвести взгляд от чёрно-белых рисунков на теле художника:

– Завораживающее зрелище… Кто тебе татухи сделал? Гениально…

Эдик протянул кружку с горячим чаем и пояснил:

– Одноклассник воплотил мой замысел… Я сделал эскизы, он набил тату….

Натурщица кончиками пальцев коснулась татуировки на груди Эдика в области сердца:

– Это латынь? «Memento mori»…

– На русском звучит «мементо море» – «помни о смерти»….

В печке треснули раскалённые угли, девушка невольно вздрогнула:

– Я бы никогда не стала на своё тело наносить надпись «смерть»…

Она с расширенными зрачками произнесла:

– Мне кажется, так можно накликать беду….

Порыв ветра распахнул форточку, стекло от удара раскололось вдребезги. Девушка взвизгнула. Один из осколков оставил на её руке порез, из которого сочилась кровь. А на плече у художника зияла рана. С Эдиком произошло нечто мистическое. Его взгляд стал отстранённым, он поднёс руку к стекающей струйке крови, а потом точным движением прямо на стене обозначил линией женский силуэт, используя перепачканные кровью пальцы вместо кисти…

Этот класс все учителя запомнили как особенный. За долгие годы работы в гимназии Вера Ивановна была классной руководительницей нескольких выпусков. Помнила каждого ученика, и могла с полной ответственностью заявить, что «Ашки», которые выпустились в 2009 как 11 «А», поголовно были гениями. Гимназия не слыла престижной, но все знали, что директриса собрала крепкий коллектив, и особенно тщательно выбирала педагогов для класса с художественным уклоном.

      Вера Ивановна смотрела на собравшихся за столом бывших учеников. Илья Авдеев к своим неполным тридцати годам стал матёрым живописцем, членом Союза художников. Ему палец в рот не клади, он точно вскоре станет Академиком живописи. Антон Голицин стал владельцем частной галереи искусств. Проводит модные выставки, перформансы. Отхватил старинный особнячок в центре города, теперь там собирается богема. Денис Буров, кажется, успешный книжный иллюстратор. У него потрясающая графика. Пожилая женщина отвлеклась от своих мыслей, так как главный заводила «Ашек» дурашливый Константин Злобин – «Костян», как звали его одноклассники, начал разливать шампанское по бокалам. Напиток красиво искрился и пузырился в фужерах изящной формы. Константин поднял бокал стоя:

– Дорогая наша Вераванна! Вы даже не представляете, как много вы сделали для нас! Годы обучения мы вспоминаем как самые счастливые, правда, ребята?

Присутствующие загудели, подтверждая, что всё так и было. Вера Ивановна смущённо залепетала:

– Брось, Костик, к чему весь этот пафос? Моей заслуги нет в том, что вы тогда все были как на подбор. Не зря же про вас даже сняли документальный фильм «Дети индиго»… Вы, правда, какие-то неземные все и очень одарённые…

Молодёжь дружно начала чокаться бокалами между собой и с бывшей классной, которую они раньше между собой называли Верунчиком. Со всех сторон раздавалось «За Вас, Вераванна!». Учительница уже столько лет на пенсии, а драгоценные «Ашки» полным составом навещают её каждый год в день рождения. Вот и сегодня повсюду охапки её любимых пионов, и родные лица.

Веселье было несколько наигранным, для этого была веская причина. Праздник омрачало одно обстоятельство. Среди присутствующих нет Эдика – её мальчика, который был для Веры Ивановны смыслом жизни. Присутствующие уловили настроение учительницы, она часто-часто заморгала, пытаясь скрыть набежавшую слезу. Все знали, что Эдика зверски убили полгода назад. Его нашли в мастерской, где он обычно творил в уединении. Мастерская находилась в «заброшке» – доме под снос, где обитали маргиналы. Парня зарезали бомжи. Когда полиция обнаружила труп, рядом спала пьяная компания, уже успевшая сварганить из мягких тканей тела погибшего закуску и употребить в пищу. Эта история повергла в шок даже видавших виды следаков. На допросе бомжи блевали непереваренным содержимым желудков – человеческим мясом, а старейший следователь Семёныч, находясь рядом с ним, подавлял рвотный рефлекс. В тот день он поклялся завязать с проклятой работой, закончил расследование, отправил дело в архив и ушёл на пенсию. Бомжи – каннибалы угодили за решётку. Они даже не пытались что-то сказать в своё оправдание, да и какие смягчающие вину обстоятельства могут быть у опустившихся нелюдей, с затуманенным суррогатным алкоголем мозгом? Они просто отведали деликатес из человеческого мяса, разделав, словно свиную тушу, тело художника…

Веру Ивановну мягко обняла Яна. Единственная из всего класса выпускница, которая была очень одарённой, но профукала свой талант. Уж больно красивую внешность ей выдали свыше. На неё заглядывались в школе все пацаны, да что греха таить, и преподаватели – мужчины тоже. Живопись она забросила, погрязла в многочисленных романах, родила сына три года назад. Но не озвучила имя отца ребёнка, так как на тот момент встречалась с богатым мужиком из мира криминала. Вера Ивановна знала, что Эдик тоже заглядывался на Яну. Раскрепощённая девица не раз позировала ему обнажённой, скорее всего, у них был секс, но Вера Ивановна деликатно не лезла в личную жизнь мальчика, которого вырастила с пелёнок и считала родным сыном.

Дверь в квартиру была не заперта. Зашла «на огонёк» соседка – молоденькая блондинка, работавшая медсестрой в поликлинике. Звали её Лиза Струйская. Она давно стала для Веры Ивановны главной помощницей. «Ашки», конечно, всегда были готовы навестить и поддержать пожилую учительницу, но все живут далеко, у каждого свои заботы. А Лиза, что называется «под боком», живёт этажом ниже. Одноклассники привыкли считать девушку частью своей дружеской компании. Антон поухаживал за девушкой. Галантно преподнёс ей бокал с пузырящимся напитком и пододвинул стул.